Мангака

Гаврилов Александр

Я не знаю, что случилось с моим старым телом, и как я вообще тут оказался. Просто в один прекрасный день я уснул там, а проснулся уже здесь… но я догадывался, что там могло произойти. Скорее всего, я просто-напросто умер, и по воле каких-то высших сил, не иначе, оказался в итоге тут. Учитывая, как я запустил то своё тело, которое при росте метр восемьдесят весило уже за сто шестьдесят кг, ничего удивительного, если у меня вдруг отказало сердце. И это было ещё одной причиной для того, чтобы сейчас надрываться на турнике. Почему-то я очень сильно сомневался, что мне дадут ещё один шанс, если я

вдруг и тут так нелепо помру.

Я спрыгнул с турника, подтянувшись дежурные тридцать раз, и стал делать дыхательную гимнастику, готовясь к пробежке. Дверь в соседнем доме хлопнула, и оттуда вышла женщина, лет сорока на вид, и, опасливо косясь в мою сторону, засеменила к дороге, где был припаркован её автомобиль.

— Здравствуйте! — громко крикнул я, и широко улыбнулся, прекрасно осознавая, как действует на людей моя улыбка. Женщина вздрогнула, и практически побежала к машине. Как всегда, сработало безотказно… Оказывается, это довольно забавно пугать людей одной только улыбкой.

* * *

— Привет, сын, — донёсся из телефона грозный рык отца, который заменял ему речь, и у меня предательски задрожали ноги. Сайто, почему-то, до ужаса боялся своего отца, и отголоски этого страха сказывались теперь и на мне. Я напрягся, и постарался избавиться от этой предательской дрожи. Пора бы уже и привыкнуть, что отец со всеми так разговаривает. Собственно, из-за той жути, что он нагонял на всех вокруг, мать Сайто и сбежала от него лет пять назад с каким-то французом.

Как она объясняла потом по телефону Сайто, она устала жить в вечном страхе, и никогда не любила отца, а замуж за него вышла из-за родителей, которые настояли на этом браке. В этой Японии это было в порядке вещей, когда заключали договорные браки. Нет, чисто теоретически, можно было и отказаться от него, но за этим следовал полный разрыв отношений с родителями и лишение наследства. И уж точно на этот шаг не решилась бы мать Сайто, так как она была очень нерешительной особой. Удивительно, как она вообще решилась на этот шаг.

Сайто не осуждал её за это. Единственное, ему было очень обидно, что она не предупредила его о своё побеге и не взяла его с собой, но она объяснила это тем, что её новый ухажор не готов растить чужого ребёнка, и что, мол, с отцом ему будет лучше. Сайто не очень был с этим согласен, мягко говоря, но смирился.

Первое время мать звонила ему каждую неделю, потом — всё реже и реже, а затем у неё родилась дочь, и ей стало совсем не до звонков сыну. Какое-то время он не мог с этим смириться, звонил сам, но всё это привело только к тому, что она вообще перестала отвечать на его звонки. Даже такой наивный тюфяк, как предыдущий носитель этого тела, скоро понял, что она просто не хочет больше с ним разговаривать, и озлобился на неё. Больше он ей не звонил.

— Привет, отец, — спокойно ответил я, хоть внутри меня всё и тряслось от какого-то иррационального страха.

— Как там у тебя дела? Новый дом не сжёг ещё? — продолжил рычать он, припомнив Сайто, как тот лет в семь решил дома костёр разжечь на стуле, когда в доме вдруг пропало электричество, а он был дома совершенно один, и панически боялся темноты. Родители были против того, чтобы в таком возрасте он пользовался

телефоном или планшетом, потому и не покупали их, вот и получили закономерный результат в виде пожара. Хорошо, что вовремя домой вернулись, иначе всё могло закончиться гораздо печальнее, чем сгоревший стул. Но был в этом и положительный момент. После этого случая ему купили телефон.

— Пока нет, — меланхолично ответил я, — Электричество же не отключали пока. Вот как отключат, тогда уже возможны варианты. Стульев дома много…

— Так! Ты мне это брось! — построжел отец, хотя, казалось бы, куда уж больше? — Я чего звоню-то? Напоминаю, что тебе послезавтра в школу. С директором я уже всё порешал. Найдёшь кабинет директора, а там тебя уже отведут в класс, понял?

— Ага, — вздохнул я, вовсе не обрадованный перспективой идти в школу.

— И я тут возможно задержусь немного. Командировка, похоже, не две недели будет, а месяц. Денег я тебе на карту подкину сегодня, но сильно там не траться. Едой холодильник и кладовка заполнены. Будешь чё покупать — чеки сохраняй! Вернусь — проверю, на что ты там деньги спустишь.

— Зачем чеки? Моя карта ж к твоему приложению привязана банковскому. Тебе там всё видно будет, на что я деньги трачу, — пожал я плечами, хотя он и не мог этого видеть.

— Так, не умничай там! — вызверился отец, который терпеть не мог все эти новомодные штуки в виде банковских и других приложений, — Сказал, чеки сохраняй — значит, сохраняй! К тому же, ты ведь и снять можешь деньги, и тогда я точно не увижу, на что ты их там спускаешь.

— Ладно, — с трудом сдержал зевок я, — Что-то ещё?

— Что-то ещё, — подтвердил он, — Займись уже поиском себе клуба. Не дело это, такие большие паузы в занятиях допускать. Чтобы к концу следующей недели записался и доложил мне.

— А может, не надо? — осторожно возразил я, — Я же не собираюсь спортивную карьеру делать, а для самообороны мне тех знаний и навыков, что я же получил, вполне достаточно.

— Что, значит, достаточно?! — аж взревел он так, что я чуть не оглох, — Боевыми искусствами можно всю жизнь заниматься, и достаточно при этом не будет! Я хочу, чтобы ты вырос настоящим мужиком, способным защитить себя и свою семью, а ты так и не смог преодолеть свой страх, и научиться бить своего противника так, чтобы он больше не встал! Видел я твой последний спарринг в прошлой школе, это стыд и позор какой-то! Весь бой пробегал от противника, и, вместо нормальных ударов, лишь слегка гладил его! Пока не научишься преодолевать свой страх и нормально бить противника, даже не заикайся мне про «достаточно»! Понял меня?

— Хорошо, отец, — согласился я с ним, тяжело вздохнув, предчувствуя, что мне не мало придётся потратить времени на поиски нужного клуба.

Дело в том, что когда отец решил отдать сына в единоборства, он настоял на том, чтобы Сайто занимался не широко распространёнными тут карате, дзюдо или айкидо, а муай-тай. Своё решение он объяснил тем, что хотел, чтобы сын научился драться в полный контакт, а не просто рассекать ударами воздух на том же карате, и не обниматься с мужиками на дзюдо и айкидо. Когда же Сайто робко предложил кендо, то и вовсе посмотрел на сына как на идиота, и выбор был закончен.