Мангазея
Шрифт:
– Как и положено, Давыд Васильевич, в таких случаях! В ближайшее время думаю обвенчаться с Марией. Во всяком случае, подвенечное платье у невесты уже готово.
– Созрел-таки, наконец-то, жених! – рассмеялся тот. – Умыкаешь, стало быть, у меня девку?
– Стало быть, так, Давыд Васильевич!
– Да к тому же еще, заметь, и с приплодом. И как же, однако, она, твоя невеста, будет выглядеть в этом самом подвенечном платье в ее-то, как говорится, интересном положении? – хохотнул тот.
Афанасий улыбнулся:
– Вы знаете, Давыд Васильевич, очень
– Это хорошо. А не думаешь ли ты, часом, зажать свадьбу? – ехидненько спросил тот, испытующе глянув на Афанасия.
– Только об этом и думаю все дни и ночи, аж голова раскалывается! – рассмеялся тот. – Конечно, будет свадьба, Давыд Васильевич! Вот только приглашенные на нее устроят ли вас?
– И кто же это будет на ней, если не секрет?
– Да какой там секрет, – усмехнулся Афанасий и стал загибать пальцы: – Подруги Маши, ваши, кстати, дворовые девки; Кузьма, ваш же опять дворецкий; ну и, конечно, мои верные казаки. Ну и как, Давыд Васильевич?
Тот усмехнулся:
– Ну что же. Будет повод пообщаться, так сказать, с народом… А для равновесия, что ли, не пригласить ли тебе, Афанасий, и дьяка Бастрыкина?
– А как быть в таком случае с письменным головой Давыдовым? – поинтересовался тот.
Воевода зло глянул на него:
– Обойдется! – сказал, как отрезал.
«Да у них, видать, все не так-то уж и просто… – вспомнил Афанасий об их разговоре по поводу азартных игр. – Ну да ладно, это их, воеводское, дело», – благоразумно решил он, а вслух заметил:
– В этом случае было бы, пожалуй, неплохо, опять же для равновесия, – улыбнулся он, – пригласить и Макара, писца съезжей избы, которого Бастрыкин, кстати, приставил к нашему будущему отряду?
– Тебе виднее… – как-то безразлично ответил воевода, занятый своими мыслями.
Афанасий тоже задумался и наконец решился:
– Не секрет, Давыд Васильевич, что Маша уже на сносях. – Тот понимающе усмехнулся. – А посему не согласились бы вы быть крестным отцом нашего ребенка?
Воевода пристально посмотрел на него, взвешивая сделанное ему предложение.
– Ты, Афанасий, сын боярский, и потому тут нет вопросов. А вот Мария – моя же дворовая девка…
Тот, сдерживая себя, твердо посмотрел ему в глаза:
– После нашего с ней венчания она станет женой сына боярского, а не вашей дворовой девкой! Впрочем, вам, воеводе, виднее… Хотя должен отметить, что мы с вами сейчас находимся не в Первопрестольной, а на самой что ни на есть окраине России, аж за самим Камнем [38] .
– Не кипятись, Афанасий! Ты совершенно правильно отметил наше сегодняшнее местонахождение. Ведь, будь мы в Москве, у тебя бы, я уверен, даже не появилось бы и самой мысли обратиться ко мне с подобной просьбой. Однако мы с тобой сейчас действительно находимся здесь, в Мангазее, и готовим одно общее дело по продвижению границ Святой Руси еще дальше на восток. А посему я даю свое согласие быть крестным отцом твоего ребенка.
38
Камень –
– Большое спасибо, Давыд Васильевич! Это большая честь для меня! И не только…
– Чего же не договариваешь о будущей жене сына боярского?
– Главное то, что вы и так все прекрасно поняли.
– Ну и ершист же ты, да ведь и не по чину…
Однако, вспомнив о княжеском подарке десятнику, подумал о том, кем может стать тот после окончания похода на Турухан, и решил не особо подчеркивать своего несомненного превосходства над ним во всех отношениях. И тут же усмехнулся про себя: «А вот по поводу игры в шахматы этого никак не скажешь… Умница».
– Давай-ка лучше сыграем еще одну партию в шахматы. Может, дай Бог, и отыграюсь.
– Как говорится, на Бога надейся, да сам не плошай! – улыбнулся Афанасий.
– А вот это мы сейчас как раз и проверим, – назидательным тоном сказал воевода, разворачивая шахматную доску.
Афанасий резко открыл дверь и вошел в комнату. К нему сразу же кинулась Мария.
– Тише, тише, Афонечка! – шепотом попросила она. – Ненароком разбудишь Мишутку…
Тот глянул на сына, спавшего в кроватке, и обнял ее.
– Как себя чувствуешь, Машенька?
Та прямо-таки засветилась от его ласкательного обращения к ней.
– Хорошо, хорошо, Афонечка! А ты что это сегодня так рано домой вернулся?
– Да так, забрать кое-какие вещи…
– Это какие еще вещи? – насторожилась она.
И как ни старался Афанасий оттянуть неизбежное, однако отступать дальше было уже некуда.
– Да все мои вещи, какие есть, Маша. Сегодня же со своим отрядом ухожу в поход.
Она вскрикнула и, испуганно оглянувшись на детскую кроватку, чуть было не лишилась чувств. Однако Афанасий поддержал ее и усадил на стул.
– Как же так, милый?! – чуть слышно прошептала она. – Почему вот так, сразу?
Он поставил рядом стул и тоже присел на него, уже сожалея, что не сказал ей об этом заранее. «Да кто его знает, как лучше? – подумал он. – А то бы дергалась до сегодняшнего дня, переживая. А вот так получилось, как обухом по голове».
– Извини, милая. Честно говоря, не хотел волновать тебя заранее. А сейчас весь мой отряд уже на пристани, готовит дощаники к походу. Так что давай-ка, хозяйка, собирать вещи.
– А как же они там без тебя? – заволновалась она.
– На пристани Степан Гурьянов, стрелецкий десятник, мой помощник, за старшего. Так что не беспокойся. – И, видя, тем не менее, сомнение в ее глазах, пояснил: – У меня же ведь здесь лишь у одного из всего отряда семья. Так должен же я с ней проститься?
– Конечно, должен, Афонечка! Конечно, должен! – засветилась та от счастья. – Я сейчас, дай только немного приду в себя…
Когда все вещи были собраны, получилось три больших узла.