Мани манят
Шрифт:
Твердо решив сделать такой вот финансовый кульбит, Хельга вдруг прислушалась к рыночному шуму и не поверила своим ушам. Где-то, почти рядом с ней, прозвучала украинская речь. Это было так странно и радостно! Среди уже привычной какофонии китайского языка фрикативные размашистые звуки диссонансом просто повисали в воздухе. Не раздумывая, с глупой улыбкой, словно играя в жмурки, Хельга пошла прямо на звук голосов и через несколько шагов уперлась в двух ребят, азартно и громко торговавшихся за модные стеганые куртки. Она своим видом явно не вызвала у них ответной симпатии. Конкурентов нигде не жалуют. Сообразив это, Хельга отошла немного в сторону, от греха подальше, и уже исподволь наблюдала за процессом. Ребята сбивали цену с 50 юаней до 5, как обычно в 10 раз. Сошлись на семи. И только после того, как украинцы насытили жадные пасти своих огромных баулов классными парками и, наконец, скрылись из ее глаз, она тут же подошла к прилавку. Находчивая бизнесменша прикинулась якобы запоздавшей из их же компании и слезно попросила отдать ей остатки. Для китайцев все славяне кажутся на одно лицо, как поначалу и азиаты нам. Именно поэтому-то ей в тот момент и удалось взять высококачественный
Теперь оставалось самое главное – хотя бы галопом пробежать по музеям старого квартала. Правда, с двумя «бегемотами» далеко не уйдешь, ну уж как получится. Выбирать не приходилось, потому что в восемь часов вечера планировался отъезд группы из гостиницы, а затем, через пару часов, и из Харбина.
Перед отъездом из Казани один хороший знакомый Рины попросил Хельгу привезти для его сына фирменный пуховик и дал ей на его покупку целых $100. Тогда ей показалось, что это очень большая сумма для детского пуховика. Она, конечно, добросовестно его искала, но почему-то не решалась купить, считая все попадавшиеся ей варианты недостаточно интересными. К полудню того дня у нее оставалась еще некоторая сумма в юанях и чужие $100. Одолев до конца подземный переход и выйдя наружу, она, наконец, увидела вдалеке характерные, так манящие к себе пагоды. И, чтобы побыстрее доехать до них, села на первый попавшийся автобус. Успев выйти на остановке совсем рядом с архитектурной диковинкой, она попала на Солнечный остров – парк в китайском стиле. Вместо исторических реликвий здесь почему-то находились клетки с белками, мини-оленями, пруд с черепахами. Всё это больше походило на зоопарк. А вокруг гуляли семьи с детьми, малыши гордо держали в руках воздушные шарики и сахарную вату. Всё как в любом парке культуры и отдыха. Правда, прохожие опять дико посматривали на нее, волочащую два черных баула на колесиках. Перехватив несколько таких взглядов, Хельга поняла, что выглядит неприлично. Конечно же, ей нужно было оставить сумки в отеле и гулять налегке.
Но тут началось самое интересное. Она вдруг ужаснулась, что не знает, где находится ее гостиница, не имеет понятия, как она называется. Единственное, что она запомнила, – это огромный торговый центр «Чори» с красными китайскими фонариками. А еще в памяти остались некоторые детали, невольно зафиксированные ею в тот момент, когда она ехала на рикше и, кажется, отметила про себя, что рядом с их отелем есть школа и мост через реку.
Все, кого она в отчаянии пыталась остановить, ее не понимали. Из путаной речи Хельги китайцы узнавали лишь имя своего вождя Мао Цзедуна, улыбались, кивали и шли дальше. Хельга пока еще до конца не осознавала ужас своего положения и, не найдя из него выхода, села в автобус на противоположной стороне от парка, чтобы вернуться на нем к подземному рынку. Но автобус, видимо, где-то свернул и ехал совершенно по другому маршруту. Через полчаса ей стало ясно, что она едет не туда. Не теряя времени Хельга сошла на одной из остановок. Теперь она действительно оказалась в совершенно неизвестном ей районе города. А Харбин, между прочим, по площади и количеству населения гораздо больше Москвы. Единственным ее ориентиром и маяком, ведущим к своим, оставался магазин «Чори».
Одна молодая китаянка, еле-еле уловив в речи Хельги единственное слово «Чори», попыталась объяснить заблудившейся, как доехать до молла и даже проводила ее до нужной остановки. Хельга снова села в маршрутку и приготовилась во все глаза смотреть в окно, чтобы узнать знакомые улицы и увидеть, наконец, вожделенные яркие буквы. И действительно, двери автобуса открылись прямо перед торговым центром «Чори». Хельга с радостью выскочила из него, без сожаления оставив за проезд последние юани. И уже с надеждой бодро и привычно поволокла за собой два тяжелых «бегемота». Маршрутка благополучно уехала. Хельга стала оглядываться вокруг и как будто не узнавала то место, где только что была утром. Вроде те же красные китайские фонарики, яркие полыхающие буквы рядом с надоевшими иероглифами. Всё вроде так же и то же. Но это всё-таки было совсем другое здание. «Возможно, я вышла с обратной стороны», – судорожно сообразила она, уже серьезно нервничая. И тут же поспешила обойти кругом светящуюся многоэтажку. Но, оказавшись опять на остановке, вдруг окончательно поняла, что приехала не туда. Советскому обывателю было тогда невдомек, что существуют бренды, тренды и фирменные магазины, что фирма «Чори» имела тогда в Харбине целых семь моллов, находящихся в разных частях города?.. Времени на прогулку уже не оставалось: на ее руке «командирские» показывали пять часов вечера. Через три часа ее группа должна была уехать из отеля. И Хельга тогда останется одна в чужой стране без визы (виза групповая) и без денег. Вот что значит отрываться от коллектива! А в Казани ее ждали двое маленьких детей и муж! Что с ними будет?!.
По печальной ассоциации Хельга вспомнила, как однажды, еще студенткой, ехала на Новый год в Киев к своему другу. Плацкартный вагон до Москвы был переполнен людьми. Жарко и душно! На одной из остановок она решила сбегать за мороженым, великодушно забрав деньги на эскимо у соседей по купе. Выскочила Хельга на перрон в одном модном тогда черном свитере и джинсах. И как назло именно на ней мороженое закончилось. Привыкнув не сдаваться, она буквально влетела в помещение привокзальной станции. Взяв без сдачи мгновенно, как ей показалось, десять брикетов, тут же выскочила на перрон и, увы, застала лишь хвост уходящего поезда. Растерянная, раздетая, оставшаяся без вещей, документов и денег, Хельга стояла под снегом и не чувствовала от волнения холода. Она лишь машинально разворачивала фольгу и кормила мороженым вертящихся вокруг нее бездомных щенков. В таком замороженном состоянии с полными руками «серебра на палочках» ее застала какая-то работница станции. Жалостливая «служащая» с кем-то переговорила, дала свою телогрейку и посадила Хельгу на следующий поезд до Москвы в купе знакомой проводницы. По железнодорожной связи договорилась и по поводу ее вещей. Всё тогда благополучно обошлось, правда,
В тот момент Хельге почему-то пришел в голову именно этот случай, но по степени риска и отчаяния он всё же был несравним с ее теперешним положением. Дома и стены греют, а здесь ее элементарно не понимают. И как выйти из такой ужасной ситуации, она не знала, понимая лишь то, что бездействовать нельзя. Первая мысль – объехать все «Чори», но на чем и как? Обратиться в полицию, но документы остались в отеле, название которого она не знает. Да и вообще в то время все челноки в Китае находились на полулегальном положении. Если арестуют, то непонятно, чем все это закончится и увидит ли она тогда своих детей?! На любые передвижения нужны деньги. И вот вторым спасительным флажком вдруг перед ее глазами всплыли чужие $100. Ей стало понятно, что это ее единственный шанс. Как любил шутить руководитель их группы: у китайцев вместо зрачков – доллары. В данных условиях этим можно было воспользоваться.
В то время, когда Хельга нервно рассуждала сама с собой и судорожно искала выход, на остановку подоспела очередная маршрутка и гостеприимно распахнула, «как будто для нее», свои двери. Хельга инстинктивно, на одном дыхании, втащила в нее свои сумки и тихо села у окна. Неприятно давило в висках. От волнения у нее, видно, повысилось давление, о котором она еще даже не догадывалась в свои тридцать пять лет. Через несколько минут ей стало ясно, что владельцы маршрутки – молодая супружеская пара. Она пока не знала, как ей пригодится это наблюдение. Люди входили и выходили, а Хельга все ехала, смотрела в окно и пыталась на удачу все-таки увидеть знакомые места и тот самый торговый центр «Чори». Но тщетно! Когда в автобусе осталось всего два человека, Хельга решилась подойти к водителю и его жене и попыталась на эмоциональном языке объяснить им, что она ищет определенный молл «Чори» и подземный рынок. Супруги только таращили глаза на безумную иностранку. И довольно определенными жестами пытались отмахнуться от нее, явно желая поскорее избавиться от неадекватной пассажирки. И тогда последним аргументом Хельги и послужили те самые $100. Она всячески дала им понять, что они их получат, если найдут отель, в котором остановилась ее группа или хотя бы нужный ей магазин. И вот тут стало происходить что-то невероятное. От шока у Хельги вдруг открылся талант художника, и в своем блокноте, куда записывала все свои покупки, она начала по памяти, с невероятной достоверностью, рисовать отель, школу, мост, дорогу и так далее. Китайцы ошалело смотрели на нее и в блокнот, в недоумении пожимали плечами и наугад мчались по улицам Харбина. Пассажиров, естественно, на тот момент всех высадили. Видимо, обещанные $100 для них были очень завидным заработком. Только от одной мысли даже сейчас становится страшно: что если бы этих денег у нее, например, не оказалось. Ну не заказали бы ей, например, детский пуховик или она его вдруг купила?! Что было бы с ней? Но кто верит в случай, тот не верит в Бога!
А ведь всю группу не раз предупреждали о том, чтобы никто из них не ходил в одиночку, тем более в темное время суток, так как здесь много бедных, не брезгующих воровством и разбоем. А тут беззащитная белая женщина с двумя огромными сумками, набитыми всевозможным добром. Вот тогда Хельга впервые почувствовала на себе, что значит выражение «волосы на голове шевелятся от ужаса».
К тому времени они уже проехали два ложных «Чори». Всего через полчаса группа должна была уехать из отеля на вокзал. И ее, конечно же, никто не хватится, потому что здесь действовал вечный закон джунглей: каждый сам за себя. Это потом стали формироваться сплоченные компании, а пока это были первые варварские вылазки желающих зарабатывать больше, чем гарантировало государство. Хельга впоследствии как-то даже стала свидетелем чудовищного случая: русскую женщину, умершую в Китае от инфаркта, отказались переправлять на родину, и ее пришлось хоронить в большой картонной коробке из-под обуви на китайском полузаброшенном кладбище.
За окнами автобуса стало совсем темно. Пошел мелкий снег. Поняв, что все ее усилия бессмысленны, Хельга вдруг от всей души со слезами взмолилась: «Господи, помоги! У меня остались двое маленьких детей! Что будет с ними! Покажи дорогу!». И вот тут произошло настоящее чудо! Сквозь льющиеся слезы Хельга вдруг увидела в окне тот самый проспект, по которому ее вез утром бестолковый рикша. Она схватила водителя маршрутки за плечи и, гладя его жирные и черные, как вороново крыло, волосы, стала показывать рукой вперед и истошно кричать: «Прямо, прямо!». Ее поняли без языка и увеличили скорость. На левой стороне дороги показался многоэтажный отель, название которого она запомнила теперь на всю жизнь – Хепинь, что означает «мир». Маршрутка поравнялась с выезжающим из ворот и наполненным людьми автобусом. Неужели успела?! Как и предполагалось, никто ее даже не искал. Хельга выскочила навстречу и замахала руками, пытаясь остановить автобус и что-то объяснить. Но у нее вдруг абсолютно пропал голос. Отдав $100 супругам и сердечно жестами поблагодарив их, она вдруг совершенно ослабела, размякла и, присев прямо на асфальт, лишь беспомощно улыбалась. Неужели успела?! Не слыша возмущений и ругательств, посыпавшихся на ее бедную голову со всех сторон, она еле-еле поднялась на ноги и побрела с кем-то из группы в свой номер.
Всё для нее теперь происходило, как во сне. Ее действительно, как она и думала, не хватились. Каждый фанатично упаковывал и обертывал изолентой свои вещи, а что там делается у другого – неинтересно и не имеет значения. Один здесь не за всех… И это понятно: время – деньги! Да и люди плохо знали тогда друг друга. Алекс с друзьями, видимо, думал, что Хельга где-то в автобусе.
Несколько человек из группы во главе со «старшим» быстро побросали в ее сумки оставшиеся вещи, кое-как их все запечатали. Ведь нужно было еще успеть погрузить сумки всей группы на поезд. Хельга безучастно наблюдала за происходящим и не могла произнести ни слова. Кажется, в этот момент кто-то о чем-то ее спрашивал, а она только кивала головой, как умалишенная, и молчала.