Маникюр для покойника

Донцова Дарья

И она снова тихо заплакала. Я выскользнула за дверь и, проплутав по коридорам, вышла на слякотную улицу. Если любовь доставляет такие переживания, то слава богу, что я прожила, не ведая этого чувства.

ГЛАВА 8

Часы показывали ровно три, когда я вошла в ворота оптового рынка. Что ж, если уж живу у Кати дома, следует подчиняться заведенным порядкам.

Вдоль длинной улицы тянулись ларьки. Что приготовить на ужин? Внезапно глаз упал на курицу. Прекрасно, данную птицу даже я сумею отварить, будет сразу и суп, и второе. Наученная горьким опытом, я не стала хватать курочку

французской фирмы «Ду» за пятьдесят рублей килограмм. В конце ряда нашлась наша, отечественная, всего по тридцать. Правда, выглядел «цыпленок-бройлер» не слишком привлекательно – синенький, покрытый сморщенной кожей… Голова с прикрытыми глазами болталась на тоненькой тряпочной шейке, желтые когти угрожающе топорщились в сторону покупателей… «Бройлера» явно недокармливали при жизни, да и умер он скорее всего своей смертью, от старости.

– Чего сомневаешься? – спросила торговка, толстенная баба в грязном, заляпанном кровью фартуке. – Бери, дешевле нигде не сыщешь!

Цена и впрямь казалась привлекательной, но сам продукт не вызывал никакого желания его съесть.

– Бери, бери, – от души предлагала баба, – свежий, только что бегал, гляди, не замороженный, а охлажденный.

И она потыкала пальцем в беззащитную тушку.

– Может, лучше импортную купить?..

– Эти-то? – презрительно повела плечом торговка. – Покупай, коли здоровья не жаль. Ихнюю птицу гормонами пичкают и антибиотиками колют, а наша вся натуральная.

Вздохнув, я выбрала труп курчонка. Баба права, у российских птицефабрик небось нет денег на дорогостоящие лекарства, и птичка при жизни ела экологически чистый корм – зерно и червячков.

Засунув добычу в пакет, я попыталась вспомнить, что плавало у Наташи в супе, кроме курицы. Вроде морковка, лук, картошка и вермишель, а на гарнир можно сварить рис.

Обвесившись пакетами, я добралась до дома, выгуляла отчаянно радующихся собак и приступила к готовке.

Сначала тщательно вымыла тушку. При ближайшем рассмотрении она оказалась еще более убогой, ребра прощупывались под кожей, а ножки напоминали недозрелые сморщенные баклажаны. Так, ее положено класть в кипяток или холодную воду? Наконец кастрюля водрузилась на плиту, я принялась чистить лук. Сколько овощей идет на суп? Надеюсь, пять луковиц, шесть морковок и восемь картошек хватит.

Огонь бойко подогревал воду, я включила телевизор и принялась напевать. Выходило, что в готовке нет ничего трудного, надо только начать. Изрезав помельче овощи, я перевела дух и решила вознаградить себя чашечкой кофе, но тут из кастрюли полезла желто-зеленая пена. Я попыталась выловить ее ложкой, но противная субстанция лезла и лезла. Вода отчаянно булькала, обжигая руки, мне стало жарко, а пена все никак не заканчивалась. В отчаянии я выключила горелку. Суп, вздрогнув в последний раз, успокоился, противная желто-зеленая масса исчезла. В недоумении я уставилась на кастрюлю и вновь разожгла газ на полную мощь. Незамедлительно на поверхности появились противные пузыри… Поэкспериментировав минут пять, я поняла – огонь не должен гореть в полную силу. Крайне гордая собой, я набила кастрюлю под завязку овощами и задумалась о гарнире. Килограммовый пакет риса показался очень маленьким, хватит ли его на ужин? Наверное, следовало купить два… Вытряхнув белые зернышки в ковшик, я налила воды и закрыла емкость крышкой.

Никогда в жизни я еще не была так довольна собой. Чашечка растворимого кофе показалась восхитительной на вкус. Что ж, день удался.

Всего несколько часов отделяют меня от разгадки тайны документов. Ясное дело, они либо у Нины, либо у Яны. Завтра поеду сначала к парикмахерше… Тут от плиты послышалось шипение. Я оглянулась да так и подскочила на месте. Над рисом угрожающе покачивалась крышка, а из самой емкости вываливались белые крупинки. В изумлении смотрела я на рис. Ну скажите, каким таинственным образом он ухитрился так увеличиться в объеме? Ковшик был явно мал.

Я переложила зерна в другую кастрюлю и долила воды, но через десять минут риса стало еще больше, и операцию пришлось повторить. Словом, через полчаса у меня получился огромный жбан отвратительной клейкой массы.

Я зачерпнула «гарнир» чайной ложкой и попробовала. Так, забыла посолить, но это ерунда, приправу можно добавить прямо сейчас, но почему у Наташи все рисинки лежали автономно друг от друга, а у меня представляли единый монолит? Нет, все-таки дешевые продукты и после приготовления гадки. Вот купила крупу по двадцать пять рублей за кило, и пожалуйста, есть невозможно.

Вздохнув, я уставилась на казан, набитый рисом. Может, надо сунуть в эту кашу масло?

Но тут в кухню влетел Кирюшка и оповестил:

– Ой, как есть хочется!

– Что-то ты рановато, – сказала я, поглядывая на часы.

– Тренер заболел, – сообщил Кирюшка. – А чем так странно пахнет?

– Куриным супом, – гордо оповестила я и сняла крышку.

Взору предстало нечто невообразимое, больше всего напоминающее жидкое овощное пюре с торчащими жилистыми ножками. Я зачерпнула жижу половником и шмякнула в глубокую тарелку. Овощи окончательно разварились, и понять, где морковка, где лук, а где картошка, оказалось невозможно. Кирюша аккуратно зацепил «рагу» и, пробормотав: «Густой какой супчик», – сунул ложку в рот.

В ту же секунду он подскочил, бросился к мойке и, выплевывая еду, закричал:

– Ну и гадость, ты сама пробовала?

Я аккуратно взяла губами «бульон». Моментально язык ощутил горечь, словно в воду добавили хинин.

– Что там лежит? – вопрошал Кирка.

Я тщательно прополоскала рот и ответила:

– Ничего особенного, курица и овощи.

– Ну и ну! – изумился Кирюшка. – У мамы в супе вода бывает, и все отдельно плавает, а у тебя просто кошмар! Может, вместо соли чего сунула?

Я попробовала на язык содержимое солонки. Нет, тут все в порядке. Следующая неудача поджидала с курицей. Она совершенно не хотела резаться даже огромным тесаком, а когда мы с Кирюшкой, приложив все силы, кое-как отодрали грудку, выяснилась следующая деталь. Благородное куриное мясо оказалось не белым, а желтым, и на вкус больше всего напоминало резиновую калошу, обмазанную горчицей.

– Это не съедят даже собаки, – печально резюмировал мальчишка.

Так и вышло. Муля и Ада отвернули морды сразу. Рейчел сначала все-таки взяла курятину в пасть, но тут же выплюнула.

– Жуткая у тебя дрянь получилась, – подвел итог Кирюшка, – даже стаффордширица не жрет, а она из помойки вытащит и не поморщится.

Рис мальчик не стал пробовать, просто ушел в комнату, откуда донеслось бодрое пение. Я села у кухонного стола и в растерянности уставилась на кастрюли. И отчего вышла такая жуткая ситуация?

Минут через девять Кирка вошел в кухню и сунул мне потрепанный томик:

– На.

Красную обложку украшало изображение большого пирога, сверху шло название «Книга о вкусной и здоровой пище».