Манипуляция сознанием 2
Шрифт:
Впрочем, что взять с «правозащитников»? Это больные люди, «свет погасшей звезды», «вышедшие в тираж» и отрабатывающие свое содержание антироссийской деятельностью. Гораздо интереснее позиция тех политических сил, прямыми «концептуальными» предшественниками которых были вненациональные революционеры-разрушители, инициировавшие разрушительные процессы в России начала XX века. Олицетворением таких стал Л. Троцкий, наиболее яркая фигура из плеяды космополитических революционеров, ставивших своей целью «мировую революцию» и построение некоего «всемирного царства свободы» (последнее — в сугубо талмудической трактовке). Для этой когорты «пламенных революционеров-ленинцев» наша страна была не целью, а средством достижения более глобальной цели — «мировой революции». И, исходя из этой логики, она должна была стать «дровами» для «пожара мировой революции» («мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!»).
Логика событий, по которой победу в противостоянии космополитических революционеров-коммунистов и большевиков-«почвенников» во главе со Сталиным, заставляет сегодня потомков первых всячески очернять и поносить последнего. Собственно, это одна из основных причин, по которой демонизируется образ Сталина. Ему не могут простить, что он вначале перехитрил космополитичных революционеров — предшественников Горбачева, Ельцина, Чубайса и Немцова, пробившись из низов большевистской верхушки вверх. А потом и вовсе отправил в лубянские подвалы Бухариных, Якиров, Тухачевских и Ягод, не дав им устроить катастрофическую перестройку на полвека раньше. С точки зрения прозападных либералов это — высший смертный грех, коему прощения нет и быть не может.
Вот пример такой сегодняшней позиции, когда «ленинская гвардия первого разлива», космополитичная, чуждая России группировка революционеров, не принимавших и не переваривавших все русское, представлена в виде «рыцарей без страха и упрека». Эдаких «святых борцов», чистых, честных и добрых людей, которых пожрал вырвавшийся из
«Чудовищная жестокость при проведении репрессий 1937–1938 гг. (да и в последующие годы) ни в какой мере не может быть целиком объяснена какими-то восточными чертами характера И. В. Сталина, садизмом его самого и исполнителей (от Ягоды — Ежова — Берии до рядовых следователей) и т. п. Объяснение этой жестокости целиком лежит в характере целей, каковые реализовывались в ходе этих репрессий.
Репрессии были направлены прежде всего и главным образом против истинных и честных коммунистов. Именно они составляли главную угрозу «культу личности». Многие из них прошли через допросы царских следователей, прокуроров. При нормальной следственной процедуре (даже при тех относительно умеренных формах давления на подследственных, которые применялись в 20-е — начале 30-х годов) они никогда не приняли бы сочиненную для них следователями версию их страшной вины. Их надо было «подвести» к смертному приговору, а за одно только скептическое отношение к И. В. Сталину (да и оно ведь было далеко не у всех) расстреливать было нельзя.
Поэтому оставался только один путь: «выколотить» из них любые, самые фантастические признания — в терроре, шпионаже, сознательном вредительстве и т. п. — и при этом сделать их существование в тюрьме таким страшным, чтобы они сами согласились и на эти признания, и на следовавшую затем неизбежную смерть.
Никакое гестапо не могло поэтому сравниться по жестокости и изощренности пыток со сталинскими следователями.
В гестапо надо было заставить признаться в действительно имевшей место вине перед Третьим рейхом, назвать действительных соучастников борьбы с гитлеризмом. В НКВД надо было заставить людей сознаться в том, чего заведомо не было и быть не могло. И что ничего этого не было, следователи знали лучше, чем подследственные.
Никаких преступлений — ни террора, ни шпионажа, ни диверсий, ни тайных контрреволюционных организаций и т. п. — не было. Были люди, которых по требованию И. В. Сталина сочли нужным во что бы то ни стало уничтожить. Но при этом на всякий случай надо было соблюсти формальности — вменить им придуманные следственным аппаратом преступления, за которые их можно было бы уничтожить «на законных основаниях».
В этой статье, используя гипертрофированно-эмоциональные оценки, автор статьи создает у всех, попавших под маховик репрессий, образ людей абсолютно невиновных и полностью положительных.
Вряд ли стоит оговариваться, что при репрессиях могли пострадать невинные. Это понятно; невинные тоже оказывались в числе жертв. И это трагедия. Гибли даже те, кто создавал теоретические, концептуальные основы «русского социализма», являвшегося логическим развитием всей многовековой истории Руси-России. Шла жестокая война, и, как на каждой войне, под огонь своей артиллерии могли попасть и свои же военнослужащие. Подобная неизбежность глубоко трагична, это же не значит, что по этой причине армия не должна вести войну, уничтожая врага и защищая свою страну! Однако главное, что представляли из себя «репрессии» — это борьба космополитичной, антироссийской по сути генерации революционеров (как раз тех, о которых сожалеет автор рассматриваемого материала) и русских большевиков, создавших в итоге великую державу СССР и давших миру улыбающееся лицо гуманистичного сверхчеловека Ю. А. Гагарина. Первые проиграли и не смогли «сдать» Западу СССР в 30-х годах прошлого века, как это удалось спустя полвека их последователям. В жестокой войне выиграли вторые — и первые были уничтожены. Финальный этап схватки с последующей расправой и стали теми «репрессиями», которые мы все знаем. Кстати, не стоит думать, что, победи «космополитичная» группировка, она обошлась со своими оппонентами гуманнее: жестокость Троцкого, Якира, Тухачевского и Ягоды известна всем и давно стала нарицательной…
Таким образом, из приведенного отрывка мы видим, как автор, противопоставляя Сталина (и его «команду») и «революционеров-космополитов», пытается создать у последних положительный имидж, приписывая всем им исключительно положительные качества.
13.3. Навешивание групповых ярлыков (приписывание группам безоговорочных свойств, «групповое обобщение»)
В рассматриваемом случае манипулятор производит предельное, зачастую доходящее до гротеска и полного искажения, упрощение качеств различных групп (социумов, общественно-политических движений, общественных систем и пр.). То есть приписывает этим группам какие-либо свойства, объявляя их доминирующими для каждой конкретной группы.
Манипулятор умышленно «забывает», что любая группа не является однородной. В ней есть как положительные личности и течения, так и нейтральные, разноплановые и отрицательные. Сводить какое-либо сложное (особенно — новое по сути) групповое явление к упрощенной схеме нельзя, это является грубейшей логической ошибкой, влекущей крайне негативные последствия. Подобный подход не даст полной и достоверной картины. В результате сформировать правильное и разумное отношение к такому явлению (группе) будет невозможно.
Цель манипулятора как раз в том и состоит, чтобы, упростив явление, навязать реципиенту свое собственное представление о данном предмете манипуляции. Для этого используется обобщение упрощенных качеств и приписывание каких-то отдельных, подобранных манипулятором качеств ВСЕМУ явлению (группе). На это явление распространяется качественная характеристика либо вовсе ему не свойственная, либо свойственная отдельной, незначительной (а зачастую — отторгаемой) его части. И такая характеристика объявляется манипулятором «присущей» всему групповому явлению.
«Групповое обобщение» может преследовать цель как улучшить образ «группы», так и «демонизировать» его, в зависимости от отношения манипулятора к данной группе.
Приписывание обсуждаемым группам безоговорочных свойств (в том случае, когда эти группы являются предметом манипуляции) — прием достаточно старый и весьма грубый. Так, на заре т. наз. «перестройки» словечком «совки» именовали всех, кто жил полностью в культурном, морально-правовом и социальном поле, декларируемым Советской властью позднего периода. Проще говоря — всех тех, кого более-менее устраивала «та» жизнь и кто не хотел менять ее на «прелести» «цивилизованного» общества.
Создав обидное прозвище «совок», «по умолчанию» обозначавшее туповатого, «нецивилизованного», ленивого, косного и вороватого «советского человека», прозападно настроенные «интеллектуалы» создавали у самих себя и у всех, не приемлющих советский образ жизни и советский строй, положительный образ. Тут использовалась целая «икебана» приемов манипуляции сознанием: кроме приписывания группам безоговорочных свойств, здесь и осмеяние как разрушение, 3.1, и негативизация как разрушение, 4.1, и создание новых мифов, 11.2, и «лукавые термины», 15.1, и ложь прямая, 18.1.
Вот еще пример использования такого приема — статья Ю. Луканова «За что мне любить донбасян?», опубликованная информационным ресурсом «УП» 23 декабря 2004 года:
«Виктор Ющенко призывает нас любить донбасян. Я, понятное дело, понимаю, что он, как гипотетический глава государства, должен любить всех своих сограждан — богатых и бедных, умных и глупых, интеллектуальных и дурноватых.
Я понимаю, что с точки зрения политической корректности он полностью прав. Но вот уже с месяц у меня внутри засело какое-то мерзкое создание, которое чихать хотело на мою профессиональную беспристрастность, и ставит не менее мерзкий вопрос: Ющ пусть себе любит донбасян, так как ему это по будущей должности надлежит делать, а ты здесь при чем? Правда, политкорректный профессионал во мне тут же исправляет, что речь идет не столько о жителях соответствующего региона самих по себе, сколько о носителях определенных обычаев. А вышеупомянутое мерзкое создание ехидно улыбается и напоминает, что эти обычаи присущи весьма многим жителям региона.
И в самом деле: а почему я должен любить людей, которые на голом месте, без каких-либо аргументов предъявляют обвинение нелюбимым им политикам в фашизме и в то же время сами исповедуют фашистские принципы? Да-да, я не оговорился — на Донбассе основан режим, который большей мерой напоминает творение бесноватого фюрера. Правда, режим этот имеет не национальный, а региональный оттенок и большей мерой носит карикатурный характер.
Хотите убедиться? Давайте сравним. В Германии 30-х годов прошлого столетия из всех средств массовой информации, надежно контролируемых одной партией, пропагандировалась идея национального превосходства. На Донбассе с приходом к власти Виктора Януковича образовали под контролем малюсенькой группки людей своеобразный информационный зонтик.
Все тамошние СМИ с подачи властьимущих начали вкладывать в голову донбасянам идею регионального превосходства. Результатом стало то, что жители региона свято верят, что они являются самыми крутыми и кормят всю Украину. Донбасяне регулярно рассказывали мне, что если бы не перечисляли столько денег на пропитание особенно Западной Украины, то они бы жили значительно богаче, чем сейчас.
Тем временем, как и при фюрере, все сферы жизни на Донбассе контролируются именно этой небольшой группой людей.
Можно сделать смелое предположение, что и главные прибыли
В Донецке вы можете встретить признаки культового мышления, которое присуще фашизму и другим тоталитарным режимам. А именно вы увидите прижизненные памятники прыгуну с шестом Сергею Бубке и певцу Иосифу Кобзону.
Сразу подчеркиваю: я признаю заслуги этих людей и ничего не имею против них. За исключением разве того, что ходят настойчивые слухи, будто выдающийся певец советской эпохи имеет украинский паспорт вопреки украинскому законодательству.
Но прообразы этих памятников, слава богу, живы и здоровы — и пусть себе дальше живут во здравии. Но напряжем память и припомним, где ставили памятники живым людям.
Правильно, это было в фашистской Германии, а также в коммунистическом СССР при Сталине и в эпоху позднего маразма этого государства, когда увековечивали живых дважды Героев Социалистического Труда и Героев Советского Союза.
Я даже фотку видел, где вечной памяти Леонид Ильич Брежнев, который имел, если не ошибаюсь, пять звездочек, стоит возле собственного бюста. И, ясное дело, подобные монументы радовали глаз граждан античной Римской империи в те эпохи, когда там властвовали тираны. А именно в тираниях властьимущие стремились воспитывать у своих подчиненных граждан культовое мышление.
Надежному мужику Виктору Януковичу в Донецке пока что ничего такого не поставили. Но мой коллега-телевизионщик рассказал о том, как он его увидел впервые. Это случилось на фестивале «Золотой скиф» в Донецке, когда нынешний кандидат в президенты еще занимал там должность областного главы.
Он вышел на сцену во время церемонии закрытия. Выступил с речью. Потом взял на руки маленькую девочку, которая вымолвила в микрофон: «Спасибо Виктору Федоровичу за…» Как вы думаете, за что? Вы удивительно догадливы: «За детство счастливое наше».
Как-то я поделился этими своими соображениями в присутствии знаменитого Леся Подеревьянского. А он потом сказал: «Мне нравится, что там на Донбассе есть такое. Это очень своеобразно». А я себе подумал: «Еще бы! Я бы удивился, если бы Лесю это не понравилось. А где же еще он будет искать прообразы для своих пьес?» Эстетичным воплощением отношений, которые сложились на Донбассе, является выступление госпожи Людмилы Янукович на митинге в Донецке, когда она рассказывала об американских валенках. Я слышал о ней много хорошего. Она якобы от всего сердца помогает беспризорным детям, опекает детские дома.
Как сказал о ней ее муж (кстати, чуть ли не единственный момент во время дебатов, где он был искренним и соответственно вызвал сочувствие), она простая, добрая женщина, с которой он прожил тридцать лет. И она в самом деле вызывает симпатию, пока не выходит в публичную сферу. Она там настолько же неадекватна, насколько неадекватны те донбасянские отношения современному демократическому обществу.
Все люди имеют право жить так, как они хотят. Если донбасянам нравится такая их жизнь, то и пусть себе. И я никогда не стал бы писать о них эту хамскую статью, если бы не один момент: они хотели этот свой образ жизни навязать мне.
Не только Янукович и его патроны из администрации президента Кучмы. А и десятки тысяч или даже сотни тысяч донбасян, которые специальными поездами и автобусами ездили страной и голосовали по открепительным талонам по несколько раз. Тем временем дома за них также голосовали и бросали бюллетень сами догадываетесь за какого кандидата.
Но и это не самое страшное.
Произошло так, что я имел возможность общаться где-то с двумя десятками жителей региона, которые или сами принимали участие в фальсификациях, или знают людей, которые этим занимались. Лишь один-два из них сознают реальное содержание таких действий. Остальные считают, что ничего гадкого не произошло, и я просто не уважаю их выбор.
Так вот, стоит вопрос: почему я должен любить людей, которые делают преступление и считают, что делают все правильно? При Советском Союзе была определенная национальность, о тупости, упрямстве и хамстве которой рассказывали анекдоты. Не называю этот народ, так как не знаю, такие ли черты в самом деле ему присущи. Но могу констатировать: в Украине место героев таких анекдотов могут занять донбасяне.
О них уже рассказывают кое-что не весьма приятное.
Если так пойдет и дальше, то процесс этот будет сложно остановить. И виновны в этом будут не какие-то там бандеровцы из Западной Украины, которых на Донбассе, сами не осознавая почему, люто ненавидят (при этом называют их бендеровцы, будто как от Остапа Бендера), а исключительно сами донбасяне. Ведь они дают роскошный материал для анекдотов.
Я сознательно придумал слово «донбасяне». Это не столько принадлежность к территории, как соответствующий способ мышления, который сложился на этой территории. Я встречал там также людей, которые разве что в страшном сне могли бы фальсифицировать выборы.
Я встречал людей, которые хорошо сознают весь ужас того, что у них происходит. Таких я называю однозначно — «донбасцы» или «дончане». Я им пожимаю руку и говорю, что они мои приятели. Независимо от того, за кого они голосуют».
Чтобы понять основной замысел статьи, зачем она вообще была написана, нужно взглянуть на дату публикации. Это самый пик «оранжевого» безумия на Украине, когда, отрабатывая зарубежные гранты, прозападные интеллектуалы громили в своих СМИ все, что, так или иначе, могло помешать противозаконному захвату власти группировкой Ющенко — Тимошенко. В статье, при помощи большого набора приемов манипуляции (приводить их все долго; читатель это может сделать сам) информационный удар наносится по всем: по жителям восточных регионов Украины, в первую очередь однозначно пророссийского Донбасса, по Януковичу, по символам советской эпохи, по тем, кому омерзительны прозападно-фашистские «тренды» в западноукраинском обществе. И даже по жене кандидата в президенты. Главное, что стремится достичь манипулятор — представить все, так или иначе антизападные, пророссийские силы, как силы тупых, ограниченных, «зверски-недемократичных», отсталых людей. Они стремятся в прошлое, хотят вернуться «в тоталитаризм», не понимают благодати демократии, которая им на головы свалилась. Они, тупые, такого счастья не могут по достоинству оценить, и поэтому они еще более тупые, чем кажутся на первый взгляд. Они такие тупые, что скоро, ВЕРОЯТНО, о них станут рассказывать анекдоты (использование допущений, 10). Таким образом, ВСЕ восточно-украинские сторонники Януковича, объявляются a priori тупыми и нецивилизованными. Проводится четкая параллель: если ты с Восточной Украины и сторонник Януковича — то ты как раз такой дурак-«донбасянин» и есть. «Цивилизация» и «демократия» не для твоего рыла…
Теперь пример из западного источника. Статья «Россия, страна лагерей и тюрем» в немецком издании «Suddeutsche Zeitung», автор Соня Цекри.
«В России преступность уже является частью культуры: каждый четвертый россиянин имеет опыт пребывания в тюрьме, и путь туда короток, почти как нигде в мире. Люди в России, с издевкой говаривал сталинской нарком Николай Ежов, делятся на две категории: на тех, кто уже сидит, и тех, за кем следят и кто тоже сядет. С тех пор прошло 70 лет, палач Ежов уже давно стал жертвой своей собственной паранойи, но путь в тюрьму в России все так же короток, почти как нигде в мире. Свыше 90 % всех уголовных дел — будь то кража бутылки водки или курицы — заканчиваются обвинительным приговором. Судьи и прокуроры с их жалкой зарплатой, воспринимающие оправдательный вердикт как ущемление чести своего мундира, выносят более суровые приговоры, чем в любой другой стране Европы. Что касается лишения свободы, то в среднем это 5,2 года. Только в Америке на душу населения приходится больше заключенных, чем в России: каждый 4-й россиянин-мужчина сегодня уже имеет опыт лишения свободы. Как сказал Валерий Абрамкин из Центра содействия реформированию уголовного права, «по некоторым данным число таких лиц составляет даже одну треть, однако это уже преувеличение».
«Страна превращает себя в казарму, исправительную колонию под названием Россия» — так писал писатель Анатолий Приставкин, который рассматривал при Ельцине в Комиссии по помилованию дела убийц и насильников.
Переполненные камеры, эпидемии туберкулеза и ВИЧ инфекции, вши, жестокое обращение с заключенными и убийственная лагерная иерархия. Короче говоря, все ужасы российской системы исполнения наказаний являются наследием той традиции наказаний, которая зародилась задолго до большевиков и насчитывала многие поколения еще до того, как врач Антон Чехов с возмущением сообщал о бичевании заключенных на тюремном острове Сахалин. Эта традиция осталась и после исчезновения Советского Союза. За последние три-четыре года кое-что улучшилось, но в тюрьме Льгов на юге России жестокое обращение с заключенными и переполненные камеры стали настолько невыносимы, что сотни заключенных из протеста нанесли себе ножевые ранения и предупредили российскую группу «За права человека» об опасности возрождения «советской системы ГУЛАГ». Возможно, это преувеличение, хотя бы потому, что масштабы экономической эксплуатации стали сегодня более скромными. Но осталось противоречие между численностью заключенных и ненавистью к ним, между вездесущностью лагеря и его игнорированием, приводящее к тому, что жертвы ГУЛАГа даже спустя десятилетия продолжают молчать. И поныне, как говорит Приставкин, неприязнь к заключенным распространяется даже «на тех, кто пытается напоминать о несчастных, сидящих в тюрьмах». Но из культурного подсознания уже невозможно убрать преступный элемент. Более того, лингвист Алексей уже давно видит мир уголовников — современный, престижный и прибыльный — моделью всего общества: «Наши любимые эстрадные артисты поют песни на блатном жаргоне, писатели пишут в таком же стиле целые романы, тысячами выходят фильмы об уголовном мире». Преступный мир просочился в язык — это «блатная феня», блатной жаргон. Не жизнь — тюрьма, тюрьма в голове. Зона уже давно стала стилем жизни, «а мы, честные, правильные обыватели и законопослушные граждане, привыкли видеть себя в роли благородных бандитов, угнетенных жертв и бесстрашных жителей испещренных татуировками трущоб».