Манипуляция сознанием 2
Шрифт:
«ВЕДУЩИЙ: На ваш взгляд, почему они [страны, не принявшие на себя обязательств подчиняться этому суду] не ратифицировали [статут Международного уголовного суда]? Почему они не хотят признать юрисдикцию Международного уголовного суда?
Филипп КИРШ: Некоторые государства, разумеется, хотят посмотреть, как практически будет действовать суд, прежде чем признать его юрисдикцию. Аргументы иногда политические. Боязнь, что суд может рассматривать какие-то политические вопросы. Когда государства… когда был создан суд, был создан суд, который мог рассматривать любые ситуации. Государства хотят, чтобы суд… не подчинялся каким-то политическим органам. Они хотят, чтобы никакие влияния политические не
Здесь типичное использование «пожеланий» в качестве реальных достижений с приписыванием этих «достижений» заслугам суда. При внимательном разборе высказываний г-на Кирша, видно: манипулятор говорит, как БУДЕТ или вообще как ДОЛЖНО БЫ БЫТЬ. А в качестве доказательства он предлагает «государствам» фактически принять участие в работе этого суда, а там и «должен снять все эти сомнения своей практической работой». То есть подчиниться его юрисдикции и тем требованиям, которые отказались признавать все нормальные не-европейские государства. Заметно, что г-н Кирш — манипулятор весьма неопытный.
Самореклама применялась (и применяется) и Путиным.
Вообще, это один из его излюбленных приемов, к которому он прибегает в ситуации, когда более похвастать, мягко говоря, нечем.
К примеру, осенью 2004 года, на сборе руководящего состава ВС РФ, Путин заявил:
«В ближайшие годы у России на вооружении появятся новейшие ракетно-ядерные системы, испытания которых уже проводятся. Это такие разработки, которых нет и в ближайшие годы не будет у других ядерных держав… одной из основных угроз для нашей страны является международный терроризм, но мы понимаем, что стоит нам ослабить внимание к таким составляющим нашей обороны, как ядерный ракетный щит, то у нас появятся другие угрозы. Поэтому мы и дальше будем настойчиво и последовательно заниматься строительством Вооруженных сил в целом, в том числе ядерной составляющей. У нас не только проводятся исследования и ракетные испытания новейших ракетно-ядерных систем. Уверен, в ближайшие годы они появятся на вооружении.
Притом это будут такие разработки, которых нет и в ближайшие годы не будет у других ядерных государств».
Читая эти высказывания (в тот же период подобные заявления сделал и министр обороны РФ С. Иванов) можно подумать, что оборона России на самом деле находится на высоком уровне, а верховная власть исключительно внимательно заботится о государственных интересах нашей страны.
На самом деле ситуация принципиально иная. Объемы финансирования Министерства обороны в 2002–2005 году действительно выросли. Но они совершено недостаточны не только для развития и модернизации оборонного комплекса России, но и для поддержания его на существующем уровне. Более того, значительная часть этого финансирования уходит не на развития парка современных вооружений, а на «социально-бытовые» нужды. Что, безусловно, необходимо: голодный и неустроенный солдат своей армии зачастую опаснее солдата армии противника. Однако это не остановит прогрессирующий развал системы безопасности России.
Высказывания были приурочены к двум принципиально опасным для российской верхушки событиям. Во-первых, стало известно о преступной передаче Путиным российских территорий Китаю. Позднее выяснилось, что в данном случае произошла сложнейшая операция, итогом которой стало направление полученных от продажи нашей земли денег на покупку «освободившихся активов» ЮКОСа через подставную «фирму-икс» БФГ, в совокупности с получением разрешения от заинтересованных в этой «схеме» акторов на ликвидацию финансовой империи Ходорковского. Эта операция без малого поставила Путина в один ряд с такой
Во-вторых, вскоре стало известно о сокращении находящихся на боевом дежурстве российских МБР. Сворачивание ракетных комплексов в сегодняшних условиях, когда мир катится к большой войне, выгодно кому угодно, но только не России и ее народу. Который, как никто иной, знает: не желающий кормить своих солдат, будет кормить чужих. Все эти действия четко показывают: если Путин и не отстаивал интересы враждебных России стран, то, во всяком случае, ставил свою выгоду выше выгоды государства.
В-третьих, у всех свежи были в памяти неудачные старты российских морских ракет во время «учений» Северного флота. Ракеты не смогли взлететь в присутствии самого Главнокомандующего, что говорит о катастрофическом состоянии российского «ядерного щита». Ответственность за это несет, безусловно, верховный лидер страны, не сумевший в условиях «нефтяного изобилия» перенаправить средства с покупок западных футбольных клубов на отстраивание оборонной системы страны.
Подобный удар по имиджу исключительно был опасен для Путина, так как он и легитимизировался в глазах общества как «государственник». Для поддержания своего имиджа «радетеля земли русской», Путин и устроил это шоу с заявлениями о «новом российском ядерном оружии». Показательно, что попытка саморекламы настолько бросалась в глаза, что политические аналитики говорили об этом практически открыто. К примеру, вот как прокомментировал эти высказывания Дмитрий Тренин, заместитель руководителя московского Центра Карнеги: «Это старая песня. Он должен ободрить военных и нацию в целом, поскольку он отдал два с половиной острова китайцам и предложил уступки японцам».
Еще один пример саморекламы — диалог В. Познера и В. Потанина в эфире программы «Времена с Владимиром Познером» 16 ноября 2003 года. Передача рекламировала «крупный российский бизнес» как благо для России и населения. Предельно четкая постановка задачи (объяснить аудитории, что крупные предприниматели ни копейки ни у кого не украли, а только тем и занимаются, что в поте лица зарабатывают деньги для выплаты налогов и жертвуют на благотворительность) заставляла ведущего наводящими вопросами добиться того, чтобы в эфире как можно чаще «крупный бизнес» был выставлен с самой хорошей стороны:
«Ведущий: Скажите, пожалуйста, вот слово «олигарх». «Олигарх» в греческой основе и так далее, это все-таки человек, который обладает помимо всего прочего политической властью. Можно ли сказать, что сегодня в России нет олигархов, поскольку от политической власти, какой они обладали еще не так давно, их довольно решительно отодвинули, весь крупный бизнес?
В. Потанин: Мне не нравится слово «олигарх», потому что в него вкладывается однозначно негативное звучание и употребляется оно и к месту, и не к месту. Я не олигарх, я предприниматель, российский предприниматель.
Ведущий: Крупный.
В. Потанин: Да, крупный российский предприниматель».
Что такое «олигарх» в России сегодня, знают все, и в этом ряду В. Потанин занимает по праву одно из первых мест, имея в своем «активе» колоссальное Норильское месторождение редкоземельных металлов, созданное трудом целой страны десятилетия назад. Его личный имидж принципиально неотделим от традиционного имиджа «олигарха». И сам Потанин это прекрасно понимает: «Мне не нравится слово «олигарх»… в него вкладывается однозначно негативное звучание».
Чтобы постараться хоть в какой-то мере «отделаться» от традиционного, общепринятого в обществе имиджа олигарха, Потанин вынужден апеллировать к тому, что он, дескать, вовсе даже человек, честно зарабатывающий свои деньги своим трудом, нервами и здоровьем: «Я не олигарх, я предприниматель… крупный российский предприниматель».