Манипуляция сознанием
Шрифт:
Очень много во время перестройки было написано об Особом совещании НКВД (ОСО). Мемуарная литература о репрессиях представляет ОСО как орган, который вынес чуть ли не основную массу приговоров. Но это потому, что мемуары отражают судьбу узкого круга элитарной номенклатуры, которой и занималось ОСО. За время существования ОСО с 1934 по 1953 г. им были приговорены к смертной казны 10 101 человек. К тому же ОСО представляют как дьявольское изобретение большевиков. На самом деле учреждено оно было в России в 1881 г., и при его воссоздании в 1934 г. было использовано старое Уложение 1881 г.
Это, конечно, всего лишь неточности.
Вот, в академическом журнале — биография историка Древней Греции С.Я.Лурье. Он — невинный страдалец, его «в 1948-1949 гг. осудили». Судебное заседание длилось два года? Кто осудил — Берия, Вышинский? Особое совещание? Осудил, оказывается, его книгу Ученый совет Института истории АН СССР. Посчитал, что так себе вышла книга. «В 1949 г. Лурье был отстранен от работы и в Академии наук, и в университете». Как отстранен, куда делся — на паперть? Оказывается, работал преподавателем вуза, в 1952 г. вышел на пенсию (62 года), но с 1953 до 1964 г. (до самой смерти) был профессором университета. Это — объективные факты, приведенные в той же статье. А что за ними?
За ними тот факт, который в «тоталитарном государстве» никто не стал ворошить. Он состоит в том, что С.Я.Лурье был убежденным антисоветчиком и в 1947 г. написал трактат «Об общих принципиальных основах советского строя», выдержки которого приводятся тут же в биографии. В них, в частности, говорится: «С точки зрения марксистской методологии истории, советский строй является рабовладельческим… Личность вождя здесь не имеет никакого решительно значения. Общество, в котором значительная часть государственного дохода идет на непроизводительные, скажем, военные расходы, и в котором приходится кормить на народный счет шайки тунеядцев и разбойников — профессиональных военных, ходом вещей не может не превратиться из коммунистической в государственно-крепостническую общину».
Представьте: всего год с небольшим как кончилась война, в которой погибли почти все кадровые военные СССР — и вот, невоевавший профессор называет их «шайкой тунеядцев и разбойников» (в другом месте — «замкнутым и реакционным военным сословием, прекрасно обеспеченным и не занимающимся никаким производительным трудом»). И человека с такими взглядами переводят из института идеологического профиля профессором на кафедру классической филологии. О, проклятые милитаристы, жестокий тоталитарный режим!
Поток подобных рассказов разрушал в сознании сами понятия «репрессии» и «трагедия», так что потом уже невозможно было уяснить смысл утверждений о «ста миллионов репрессированных». Размыв понятия, было легко фабриковать мифы на тему репрессий. Но разрушались не только понятия, но и необходимая для здравых суждений способность «взвешивать» явления. Если человек не может различить житейскую неурядицу и трагедию, его легче подвигнуть на слом всего жизнеустройства. Вот пример, аналогичный печальной истории С.Я.Лурье.
Весной 1996 г. я читал лекции в Саpагосе, небольшом гоpоде в Испании. Ко мне подошли знакомые математики: к ним на кафедpу пpислали в конвеpте статью из «Укpаинского математического жуpнала», на английском языке, под названием «Маpк Гpигоpьевич Кpейн». Судя по всему, копии pазосланы
Читаю: «Почему же его жизнь была тpагической? Потому, что вся она пpошла на Укpаине, в Укpаинской Советской Социалистической Республике — бедной пpовинции тоталитаpной импеpии. Ужасный обpаз жизни на Укpаине и внутpенняя честность и культуpа Маpка Кpейна находились в постоянном конфликте. Пpавда, пеpед войной, когда не было антисемитизма, установленного КПСС в конце 40-х годов, Маpка Кpейна избpали членом-коppеспондентом АН УССР». Дальше поясняется, для нечутких, какие дьявольские мучения пpидумал тоталитарный режим: в академики не пpоизвел, а только в члены-корреспонденты и Ленинских пpемий не давал, а только Госудаpственную.
Конечно, к таким рассказам, ввиду их обилия, все как-то привыкли. Но именно поэтому их воздействие на «оснащение ума» интеллигентной публики было весьма значительным.
Особым направлением манипуляция является прямая подмена или имени и понятия, которым определяется предмет общественного противоречия, или незаметная подмена предмета — как фокусник меняет взятые у зрителя часы на мышь. Рассмотрим знакомые примеры.
Ложное имя. Простой, но необходимый прием манипуляции сознанием — сокрытие истинного имени социальных групп, явлений или общественных течений. Слово обладает магической силой, и дать ложное имя — так же важно в манипуляции сознанием, как на войне дать диверсанту хорошие документы и обрядить в форму противника. В последнее десятилетие хаос в общественном сознании создавался специально, и «ложное имя» было использовано очень широко. Можно ли представить себе либерально-демократическую партию, газета которой называлась бы «Сокол Жириновского»? Но верх абсурда, конечно — таджикские «демоисламисты».
Ложное имя может быть защитным (демократ, либерал), а может быть порочащим (фашист, экстремист). Часто в качестве благозвучного псевдонима используются иностранные словечки. Одно дело — наемный убийца, совсем другое — киллер. Это уже что-то вроде респектабельной профессии. А Леня Голубков в рекламе «МММ» не халявщик, а партнер! Вот еще изобретение — брать ложное имя вообще из другой плоскости. Мама русская, а папа юрист.
Типично ложным именем были названы созданные в 1989-1990 гг. особые организации, начавшие разрушение финансовой системы и потребительского рынка. Они были названы «кооперативами». Слово успокаивало советских людей, но на самом деле это были типичные частные предприятия, в основном на теневом капитале или на украденных администрацией государственных средствах. Эти предприятия не были основаны на кооперативной собственности, собранной из паев участвующих в кооперации людей. Обследования показали: «более 90% существующих кооперативов — беспаевые. Когда работники увольняются, то практически никто не требует своего пая. Более того, они и не вспоминают о нем».