Манипулятор - 3
Шрифт:
— О как!
— Не отказывай. — посоветовал Локи.
— А Воронин?
— Забей.
— С хорошим человеком не грех и выпить. — ответил я и улыбнулся.
— Сразу виден деловой подход! — довольно произнес мужичок и полез в тумбочку возле дивана. — Ой…
Моим глазам предстала почти пустая бутылка, на донышке которой виднелось несколько капель.
— Ну ладно. В другой раз. —
— Э-э-э нет. Так дела не делаются! — в глазах Гриши появилась целеустремленность, знакомая каждому, у кого в разгар праздника заканчивалось топливо. — Сходите, а? Только это, у меня денег нет…
Вот, блин! Вообще не улыбается мне вот это вот все. Я же, вроде как, барон, а не мальчик на побегушках. И дело не в том, что лень. Происходящее открытым текстом кричало, что я нажрусь с этим мужичком в зюзю, а по итогу дело не сделается. Знаю я таких людей — мозги прополощут, а в конце скажут, что ничего не решают.
— Тебе че, западло, да? Пожилому человеку помочь.
— Локи! Да я даже не уверен, что эта затея вообще к чему-то приведет!
— Вот и узнаешь!
— Григорий Ефимыч, может сначала дело? — попробовал я тактично отмазаться.
Но дед уже смекнул, что является хозяином положения и наотрез мотнул головой.
— Господин Флюгер, хорошее дело требует смазки для ясного ума. Я Награйскую настойку уважаю, кстати. Это чтобы вы в сортах не путались.
Твою же мать!
Делать нечего, и я поплелся вниз.
Не буду говорить об этом путешествии долго. Скажу лишь, что Награйская оказалась самым дешевым пойлом в ближайшей к академии лавке. На этикетке не было привычных градусов, зато имелась десятибалльная шкала крепости, и стрелочка сбоку, указывающая на цифру девять. Я немного подумал, и взял еще каких-то зеленых корнеплодов банке, похожих формой на патиссон, только маленьких. Назывались они кругуши. Продавец меня клятвенно заверил, что лучше закуси не сыскать, и судя по его "профессиональному" лицу, он точно знал, о чем говорит. Обратно я проник все через тот же главный вход, скрывая под сюртуком небольшой пузырь. Соленья лавочник упаковал в бесформенный сверток, так что местный страж врат ничего не обнаружил во мне подозрительного. Барон же!
— И кругушей даже взял! — обрадовался дед, который встретил меня на входе в свои владения, держа в руках отвертку. — А я тут замочек починить решил! Вдруг Петр Семеныч нагрянет, невовремя! На, повесь пока снаружи.
Гриша протянул мне табличку с надписью "Идет важный эксперимент, не беспокоить!" Под безудержный хохот Локи, я нацепил ее на гвоздик с внешней стороны и вернулся внутрь. За ближайшие пять минут, кряхтящий декан кое-как укрепил металлический засов и присоединился ко мне, радостно позвякивая двумя небольшими рюмками.
— Наливай! — махнул он, а сам принялся откупоривать банку с патиссонами, или как они там. —
— В общем, — произнес я, стараясь не пролить "драгоценную" жидкость на небольшой столик. — Хотелось бы мне узнать, как у вас обстоят дела с правом на звезды.
— Что значит с правом? — удивился он. — Они же ничейные! Да и нет у науки такого способа, чтобы добраться до них. Вот ты думаешь звезда это что?
— Не знаю. — соврал я.
— Это есть газ раскаленный! — гордо ответил Гриша и влил в себя стопку, после чего схватил корнеплод и продолжил: — А ты знаешь, что Солнце тоже звезда? И вопреки мнению недалеких церковников, наш мир крутится вокруг нее, а не она!
Только подозрительных дискуссий с местным Коперником мне сейчас и не хватало… Так недолго и до научной революции добраться, а это мне совсем не улыбается. Сожгут обоих на костре и бывай, Григорий Ефимыч. Мне-то фиолетово, я воскресну, а вот он…
— Это очень интересное наблюдение, но все же я хотел бы…
— Ты пей давай! — перебил меня декан.
Я покорно вздохнул и влил в себя стопку. По сравнению с кшаштой Фархада, Награйская показалась немногим крепче родимой водки. Терпимо. А вот кругуши на вкус были прямо-таки волшебными. Как наши родные корнишоны, только немного острее. Тем не менее, никто меня не разубедит, что любой алкоголь — гадость, мешающая правильно мыслить. Но к сожалению, дед считал иначе.
— Теперь говори. — с довольным видом разрешил мне собутыльник.
— Если звезды ничейные, можем ли мы с вами одну звездочку на хорошего человечка оформить? — аккуратно закинул я удочку.
— И как ты себе это представляешь? — удивился он.
— Ну вот есть у вас Путеводная звезда, так?
— Так! — согласился он.
— Кто ей название дал?
— Путеводная, она и есть Путеводная. Всегда так было! Как и созвездие Осы, в котором она находится, как и созвездие Пояса. Погоди!
Он поднялся с дивана и подошел к покосившемуся шкафу в углу своей обсерватории. С пару минут он рылся в книгах, а потом притащил мне пошарпанный атлас звездного неба, толщиной с полкирпича.
— Вот! Гляди сам! — он раскрыл его посередине и уложил передо мной.
Я внимательно стал разглядывать предложенную карту. В принципе, ничего не обычного. Большинство звезд были отмечены точками разной величины, а несколько особо выделяющихся созвездий подписаны поэтичными и не очень названиями.
— Вот! — я ткнул пальцем в крупный объект. — Имени нет. Мы можем ее назвать фамилией одной хорошей девушки?
— Назовем, а чего нет-то? Указа такого, что нельзя называть звезды, не существует. — пожал он плечами. — Ты наливай давай!
Мы пропустили с ним еще по стопке.
— Мне бы подтверждение какое. Сертификат там. Сможете организовать?
— Сертификат?
— Ну да, с печатью кафедры астрономии Королевской академии наук. — я попытался, чтобы это прозвучало минимально нагло.