Манипулятор
Шрифт:
Я приоткрыл дверь и аккуратно заглянул внутрь. В комнате царил полный кавардак: кровать сдвинута; тумбочка открыта, а все вещи из нее вывалены на пол. Свою цель я обнаружил сразу – ножницы для стрижки Акакия лежали в одном из вывернутых ящиков маленького шкафа. Подобрал их и двинулся обратно к себе в комнату. Половицы как всегда предательски скрипели, но сейчас это было неважно.
Пора вспомнить уроки труда начальной школы. Я разложил карты вокруг себя, предварительно спрятав карман самую ценную – Вестландию, и принялся вырезать цветочки и звездочки из дорогой лощенной бумаги. Как только
– Растудыть твою качель! Это что за нахер? – дикий рев заставил меня открыть глаза. Я сонно потянулся и невинно уставился на разъяренного Феофана, который стоял на пороге и ошалело рассматривал мое творчество.
– Красиво, дядя барин? Я старался!
– Шельма безмозглая! Осел хероголовый! – он поискал глазами предмет, который можно было бы метнуть в мою невинную физиономию, и не найдя ничего подходящего, с разбега запрыгнул на кровать и начал меня душить.
Честно говоря, боец из меня так себе. Барин был в этом отношении немногим лучше, но сильно проигрывал мне в весовой категории. Так что продавить пальцами мускулистую шею Акакия ему не удалось. Я резко вскочил с кровати, отчего Феофан отлетел в сторону. Он кряхтя, начал подыматься на ноги, а я заплакал. Точнее – заревел, словно лось во время брачного периода. Ну а как еще должен себя вести расстроенный ребенок?
В коридоре послышался трехэтажный мат и быстрый стук шагов, а следом в комнату влетела Марфа и тоже замерла в состояние транса, увидев созданную мной красоту.
– Ты ему дала атлас? – барин злобно уставился на жену.
– Акашенька, мы ведь договаривались! – всплеснула она руками.
– Акашенька? – Феофан побагровел, – Может еще ноги перед этим дебилом раздвинешь? Акашенька твой ненаглядный, подарок профессорский на лоскуты порезал! Ну ничего, сейчас я устрою этому упырю. Где моя именная алебарда? А хер с тобой, дорогая женушка! Сам найду.
Хозяин выскочил на улицу и помчался в сторону своего дома. А я вопросительно уставился на Марфу.
– Беги Акаша, – произнесла она дрожащим голосом, – Беги скорее, мой хороший, да схоронись где-нибудь. И раньше вечера домой нос не суй.
Она пулей вылетела в коридор и понеслась следом за мужем. Я не стал долго раздумывать, а прихватил заранее спрятанные под кроватью рясу и сапоги, завернул их в простыню, и тоже покинул домик. Правда побежал я в совсем другую сторону – ту самую где прятался когда-то от Кристины. Весь сельхозинвентарь стоял на своем месте, в том числе и садовая стремянка, которую я недолго думая прислонил к каменному забору.
Перемахнул его в два счета, спрыгнул на траву и помчал семимильными шагами прямиком в сторону леса, забрав немного левее от моей уже любимой полянки с цветами.
– Узнаю старого доброго Акакия! Бег с препятствиями – наше все!
– Меня видел кто-нибудь?
– Не-а, рано еще, все спят. Барин тебе насолить хотел – поднять пораньше и подметать заставить.
– Вот и отлично!
Я свернул на поляну, где быстро
– Забей! Сошьем тебе новые. У тебя денег теперь, как у дурака махорки.
В принципе он прав. Кроме того, если я припрусь с этими сапогами на причал, кто-нибудь их да заметит, в сумку их не спрячешь. А слухи быстро по деревне идут. Ну их к черту! Я быстренько накидал в них камней, завернул в узелок из рубахи и штанов, и зашвырнул все это дело подальше в море. Когда-нибудь их прибьет к берегу и вопросов больше не останется. Был Акакий, да всплыл.
Здравствуй новая жизнь!
По берегу моря в сторону причала неторопливо шел монах-пилигрим, с дорожной котомкой через плечо. Никто не знал, что под этой грубой рясой скрывается бывший деревенский дурачок Акакий, он же аферист из другого мира Антон Самойлов, он же Шнырь – человек, который несомненно оставит яркий след в этом мире. Вопрос: какой? Мокрый на каменной мостовой, или все же ему удастся закрепиться в высших кругах дворянских сословий.
– Пафосом немного несет, – оценил мои мысли Локи, – Но в целом выглядит соблазнительно.
– Еще бы. Теперь главное доплыть до материка, а там развернемся.
– А девочки будут, или ты русалке верность собрался хранить?
– Будут, куда же без них, и отстань ты уже со своей русалкой.
И все-таки с новыми обувками я пролетел. Маловаты оказались и сильно натирали ноги. С носками в этих краях была напряженка. Пришлось закинуть сапоги под куст и идти босиком, как истинный аскет. Ну ничего, до города доплыву, а там приоденусь, как положено.
А ряса – классная штука! Конечно есть определенный дискомфорт от ее черного цвета – утреннее солнышко сильно нагревало мое одеяние, но и плюс неоспоримый имеется. А именно в том, что под ней у меня ничего не было надето и свежей ветерок прекрасно обдувал все тело. Кто знает, что там модные горожане носят, как бы в парике с колготками щеголять не пришлось.
К причалу я пришел самым первым и спокойно выбрал себе место на неказистой лавочке, в стороне от остальных. Судя по солнцу, корабль придет примерно через час. Чтобы такого поделать полезного?
О! Поизучаю-ка я потенциальных противников. В самом Приморске вчера алтарей не было видно, и это радовало. Но вот примерно в десяти километрах от него проходила небольшая горная гряда и там имелся одинокий значок. Я огляделся по сторонам и вынул карту.
Значок оставался точно там, где он и был. Я навел палец на него и в ушах прозвучал голос: "Алтарь Кхярмъетунари, представитель – Скорострел."
– Блин, язык сломаешь!
– Ско-ро-стрел – попробовал произнести по слогам Локи, – Да вроде не сложно.