Мания расследования
Шрифт:
— Блин, а как же он вышел? — не мог успокоиться Горчаков. — Там же срок был больше двадцати лет! А команда его сидит?
— Команда сидит, — снисходительно разъяснил Леня. — Более того, парадокс ситуации в том, что лидер банды Бородинский уже пасется на воле, а пособник, получивший три года за укрывательство, еще парится на нарах.
— Ничего святого не осталось в нашем государстве! Так чего, проверяем Барракуду на причастность? — спросил Лешка.
— К чему? — уточнила я. — К исчезновению Нагорного?
Кораблев кашлянул, привлекая к себе внимание.
— Значит, так, — важно сказал он, — пока вы не успели наворотить каких-нибудь бредовых отдельных поручений, разъясняю обстановку. Костя Барракуда был бесконечно предан господину Карасеву и в последнее время являлся единственной боеспособной единицей в этом тухлом сообществе. Я лично не знаю больше персонажей, которым Карапуз мог бы поручить мало-мальски серьезное дело.
— Ну уж? — усомнился Лешка. — Я вот слышал, что Карасев привозил гастролеров из Пскова.
— Да, было такое. Есть у него прикормленная бригада на родине. Но они не мочат. Карапуз их привозил с коммерсантами разговаривать. Кому ноги ломали, кому череп пробили. Вы же знаете: капитализм — это прежде всего высокая степень специализации.
— А что Барракуда с Нагорным не поделили? — спросила я. Мне-то хотелось максимально конкретизировать взаимоотношения внутри карасевского преступного сообщества применительно к своим уголовным делам.
— Началось все с какой-то личной драмы. Они ведь из одного двора ребята.
— Кто? Нагорный и Костя?! — поразилась я.
— Ну да. То ли дивчина обоим приглянулась, то ли силой мерялись, в общем, кто-то из них кому-то морду набил. Еще в нежном возрасте.
— Скорее всего, Костя Нагорному, — ухмыльнулся Горчаков.
— Возможно; история умалчивает. И так получилось, что Вова Карапуз обоих парубков поочередно пригрел. Это, кстати, тоже стратегия: держать на коротком поводке двух волкодавов, если вдруг один взбрыкнет, можно второго науськать. Согласны, Мария Сергеевна?
— Согласна. И что, они так и грызлись из-за детских обидок?
— Чем дальше в лес… — кивнул Кораблев. Последняя обидка, не детская, приключилась из-за того, что Костю надо было с кичи вынимать. По слухам, запросили пол-лимона. Карапуз поставил вопрос на голосование, а Нагорный уперся. Не захотел деньги отдавать.
— Подожди, Леня, я не поняла. Общак-то был у Карасева?
— В том-то и дело, что наличного общака не хватало, надо было вкладываться. Естественно, Нагорный сказал, как отрубил, что за Барракуду, за отморозка этого, вписываться не будет. И вообще потребовал отчета от Карапуза — «где деньги, Зин?»
— После чего резко пропал, — прокомментировал Лешка.
— Да, — кивнул Кораблев, — и у Кости все сложилось. Бабки нашлись, судьи купились, оковы рухнули.
В коридоре послышался стук каблучков нашей
— Там тебя мужчина какой-то просит, очень вежливый. Я твой телефон не дала, но он очень хочет. Подойдешь?
— Подойду, — сказала я и отправилась вслед за Зоей в канцелярию. От меня не укрылось, что, одаривая нежным взглядом Кораблева, наша секретарша старательно избегала смотреть в сторону Лешки.
Ну-ну, подумала я. Один неуклюже выполняет отвлекающий маневр, вторая умудряется в пятиметровом помещении в упор не заметить, прямо скажем, крупного мужчину Горчакова. Интересно, по чьей инициативе разрыв? Неужели Зоя наконец поставила ребром вопрос о своем бесправном положении? Или Горчакову мозги промыла жена? Но, в любом случае, ближайшие полгода мне придется изображать переводчика, если Лешке потребуются услуги канцелярии или Зое надо будет получить у Горчакова сведения о сданных в суд делах.
В аккуратно положенной возле канцелярского телефона трубке терпеливо сопел мой вежливый абонент.
— Слушаю, Швецова, — сказала я ему.
— Мария Сергеевна? — раздался неуверенный, чем-то смутно знакомый мне бас. — Это; Константин.
— Какой Константин? — среди моих близких друзей не числилось никакого Константина, кроме Мигулько, но его голос я бы сразу опознала.
— Ну… Это… В общем, Бородинский…
— А-а! Чем могу быть полезна?
— Мария Сергеевна, — чувствовалось, что Бородинскому не по себе, он прямо-таки выдавливал из себя слова, — надо бы повидаться… Может, подъедете в «Европу»? Я машину пришлю…
— А по какому поводу?
— Не хотелось бы по телефону… — промямлил Барракуда. — Ну, так я заберу вас? Пообедаем и о делах поговорим…
— Нет, Константин Алексеевич. Если надо поговорить, приезжайте в прокуратуру.
— В прокуратуру?! — переспросил Костя с таким ужасом, что мне стало его жалко. Но я была непреклонна. Ему надо, значит, приедет.
— А что такого?
— Я — в прокуратуру?!
Эти мафиози — как дети, раздражаясь, подумала я.
— Обещаю, что вас не съедят, — заверила я Барракуду вслух.
— А может, все-таки в «Европе»? — сделал он последнюю отчаянную попытку.
— Вы что, боитесь? — подковырнула я его.
— Да нет… Но как-то не в кайф…
Тем не менее договоренность о месте и времени встречи была достигнута на моих условиях.
Вернувшись в кабинет, я поведала мужчинам о звонке и предложила в течение получаса очистить кабинет.