Мания

Потемкин Александр

Директор Бисваркин был плотным, высоким человеком лет сорока. Спортивная упругая шея свободно держала огромную лысоватую голову с короткой стрижкой. Дорогой полосатый темно-синий костюм, туфли с вытянутым носом и на низком каблуке и крупный перстень с сапфиром выдавали в нем типичного менеджера российского среднего бизнеса с доходом в сто двадцать—сто пятьдесят тысяч долларов США в год. Он первым вошел в свой кабинет, уселся в кресло и бросил: «Присаживайся!» Она без слов повиновалась и устроилась напротив. «Помнишь наш уговор? У тебя испытательный срок два месяца. Прежде всего ты должна показать способности к торговле. Чтобы получать одну тысячу долларов в месяц, ты обязана реализовать товара как минимум на семьдесят тысяч долларов. Иначе ничего не получишь. Но это только на первых порах. Через квартал у тебя появляется жесткий план: с каждых тридцати тысяч оборота я буду отстегивать тебе пятьсот долларов. Но меньше, чем сто пятьдесят тысяч оборота, я не потерплю. Малоэффективные работники меня не интересуют. Это никудышный показатель для предприятия, плохой для самого сотрудника фирмы. Низкая рентабельность для меня как пощечина, как щелчок

по носу. Я хочу наращивать обороты фирмы, стараюсь, чтобы мои помощники были самодостаточными людьми, а для этого они должны зарабатывать не менее двух тысяч долларов в месяц. Но это еще не все. Для того, чтобы “Шоко Он-лайн” имела успех на рынке розничной торговли, ты должна выполнять некоторые деликатные поручения. Чем больше жирка на теле предприятия, тем уютнее чувствует себя коллектив. Понимаешь, о чем я говорю?» — «Пока нет», — жалостно улыбнулась Наталья Никитична. «Как нет? Я же тебя об этом уже информировал при первой встрече! Ты женщина соблазнительная, свободная, насколько я помню. Иметь интимное общение с закупщиками нашего ассортимента и представителями административного ресурса еще в давние времена сам бог торговли настоятельно рекомендовал. Помнится, на первом интервью ты не возражала против рекомендаций Гермеса!» — «Прошу прощения, но такого открытого разговора между нами не было. Впрочем, я была вся в волнении. Видимо, не расслышала или не поняла вас». Она растерялась: ползучий румянец то опускался на шею, то окатывал щеки. «А что теперь скажешь?» — «Это обязательное условие? Иначе никак нельзя?» Тесная кофточка высоко вздымалась, отвлекая мысли главного менеджера. «Нет, по-другому бизнес не построишь. Пойми, если клиент с оборотом в двести, пятьсот тысяч, в миллион долларов или шишка губернаторского офиса пожелал тебя, а ты не захотела идти ему навстречу, то разве тем самым ты не ставишь всю коммерцию фирмы под угрозу банкротства? А что если он откажется покупать у меня товар — ведь рынок перегрет альтернативными предложениями! — или потребует немыслимые лицензии, другие разрешительные документы? Тогда усилия всего коллектива, направленные на увеличение оборота и размера прибыли, пойдут насмарку. Придется закрывать контору. Как, понятно? Усекла? Они потребуют не меня, не какую-то Варвару Петровну, а пальцем укажут прямо на тебя. И не шепнут на ухо, не напишут записку, а, глядя тебе в лицо, прогорланят: “Давай девку, Бисваркин!” Что мне делать? Ведь наши клиенты и административные начальники — обычные русские парни. Это тебе не немцы, не англичане, не американцы. Русские — совсем другая материя. Если они потребовали водки и женщину, то лучше немедленно все это предоставить, а то один черт знает, что произойдет. И не когда-то в далеком будущем, а сейчас же, немедленно. Тут придется прощаться не только с бизнесом… Согласна? Поняла? Не сутенер я, лапочка! Пойми: водка, секс, лелеяние административного ресурса и для меня, и для других предпринимателей России — всего лишь прикладные инструменты бизнеса. Без них никак нельзя! Ты должна это осознать. Жаль, что в университетах этому не учат. Другое дело, усвоит ли твой ум эти профессиональные особенности отечественного формата. Я не настаиваю, не принуждаю, я ставлю условия, чтобы понять, допускать ли тебя к старту трудовой деятельности или искать другую подходящую кандидатуру. Так что, начнешь? Попробуешь? Я заинтересован лишь в полном пакете отдачи своих сотрудников. Это специфика нашего предпринимательства. Когда-нибудь — через тридцать, пятьдесят, сто лет, — может, что-то изменится. Но сейчас — увы… Что скажешь, Наталка? Выбор за тобой!»

С нарастающим возбуждением она слушала его разглагольствования. Ей совсем не хотелось вырываться и бежать. «Неужели я буду так часто востребована?» — радостно и смущенно думала она. Госпожа Мегалова опустила голову еще ниже, так что подбородок касался груди. В ее воспаленной голове замелькало множество эротических фантазий. Спина повлажнела, поднялась температура, раскаленный язычок касался нёба как глоток кипятка. Она хотела сказать: «Да!» — но незнакомое, неизвестно откуда взявшееся волнение мешало ей. Такое волнение бывает у замкнутых людей от избыточной радости. Во взбудораженное откровениями хозяина сознание стали беспардонно лезть сексуальные сюжеты. У женщины были на то свои физиологические обоснования.

Господин Бисваркин поглядел на нее, почесал затылок и бросил: «Если ты направишься в свой отдел — я пойму, что ты согласна с условиями работы. Если повернешь к выходу — то прощай, детка. Перспектива у тебя сомнительная. Сегодня на рынке труда таких девиц уйма…» Тут с его языка слетело бранное словцо, лицо приняло безразличное выражение. Потеряв всякий интерес к Мегаловой, работодатель с вальяжной ленцой стал шагать по кабинету.

Наталья Никитична вышла и еще долго оставалась одна в коридоре едва знакомого офиса. Нет, не сомнения вынуждали ее стоять, почти не двигаясь, нервно покусывая губы. Откровенно бестактное, но заманчивое предложение хозяина завораживало сознание Мегаловой. Робость, смятение, страх, что она не будет востребована как женщина, проходили, исчезали, не оставляя следа. Новые возможности окрыляли ее, будоражили воображение. Она поняла, что совершенно неожиданно получила в подарок то, о чем так долго мечтала.

Придя в себя, она еле слышно стала продвигаться дальше к своему отделу, словно опасаясь, что громкие шаги разобьют ее сладчайшие грезы. Да, она еще не успела насладиться мужской лаской, но страстно о ней мечтала, хотела чувствовать прикосновение твердых рук на ягодицах и коленках, касаться язычком упругих пальцев, отдавать губы страстному поцелую, подставлять груди темпераментным ласкам, позволять телу сладостное изнеможение. Она как никто другой знала, что именно нравится мужчинам, чего они ждут от слабого пола, и хотела, клялась, божилась одаривать их всем этим в тройном, пятикратном размере. Архитектура тела уже была окончательно завершена, но в арсенале Мегаловой

оставалось и множество других возможностей добиться мужского оргазма. Ох, как ей хотелось его принять! Его вкусить! Ощутить, словно от магического поцелуя, сладость во рту, размазать теплую материю по влажному мягонькому животику, по воспаленным, раскрасневшимся щечкам, у ноздрей. Ей хотелось сохранить в памяти своего тела мужские судороги, проникнуться их энергией, чтобы позже опять и опять упиваться страстью полового безумия. Ожидание сексуальной радости затмило почти полностью ее сознание. Она хотела получать ее повсеместно и ежеминутно, напоминая гибнущего от жажды человека, мечтающего лишь об одном: напиться!

Перед дверью в свой отдел она остановилась. Надо было освободить мозги от навязчивой идеи и приступить к работе. Заслон от сексуального вольнодумства — тот самый заслон, которым пользуются хорошо воспитанные, правда, порой слишком провинциальные граждане нашего столичного города, — она еще не выстроила; впрочем, она и не желала его выстраивать. «Хозяина интересует бизнес, наращивание продаж, высокая рентабельность. Понятно! Это чисто предпринимательская логика поведения. Но меня соблазняют любовные романы, психология нимфоманки руководит мной полностью. Из окружающего мира меня влечет лишь erecticus! В любых вариантах и количествах! Но обязательно с хорошей оборачиваемостью. Каждый день новый! Если Бисваркин печется об увеличении оборота кондитерских изделий, если его мечты — деньги, накопление, рост капитала, умножение материальных активов, новые рынки сбыта, то моя заветная цель — получать бурные ласки, радовать слух стонами радости, воплями оргазма, шагами новых любовников. Бедный гомо эректикус? пожилой? старый? — пожалуйста! Но лучше богатый, и не просто богатый, а с природной нескончаемой жадностью к страстным утехам. Одного мне никак не хватит. Господи, как неправильно жила я все это время! Мне нельзя было заводить семью…»

Она тряхнула головкой, поправила волосы, посмотрелась в зеркальце, несколько раз глубоко вздохнула, полностью взяла себя в руки и вошла в кабинет.

«Добрый день! Я — Наталья Мегалова, ваша коллега. У меня сегодня первый рабочий день». Две дамы поприветствовали ее взмахами рук, но тут же опять уткнулись в компьютеры. Несколько дней назад, во время первого интервью с Бисваркиным, она была уже в этом кабинете и виделась с ними. Но знакомство тогда не состоялось. Вот и сейчас — дамы явно не торопились представляться. Это обстоятельство ее нисколько не задело. Без всякого смущения Наталья Никитична села за рабочий стол и открыла памятную записку.

В этот момент в кабинет вошла молодая женщина и направилась прямо к ней, протягивая руку: «Ивонина, Ольга Ильинична Ивонина, начальник отдела продаж. Я принесла тебе списки неохваченных торговых точек и мелкооптовых предприятий уральских губерний. Наш ассортимент и цены ты найдешь в другой папке. Там указаны скидки и товарные кредитные линии. Начинай работать. Твое главное производственное орудие — компьютер. Телефоном пользуйся пореже, в самых необходимых случаях. Учись снижать затраты на собственную деятельность». — «О’кей», — с улыбкой сказала Мегалова. «А ты миленькая, и глаза у тебя страстные…» — указательным пальцем Ивонина дотронулась до ее губ. Потом палец медленно, казалось, с каким-то опозданием, пополз вниз, спустился по ямочке подбородка вдоль горла к груди. Тут Ольга Ильинична шепотом произнесла: «Очень спелая, а соски полны пьянящего дурмана, даже голова закружилась. Вечер проведем вместе, милочка. Что скажешь?» — «О’кей! У тебя тоже очень нежные руки. Их можно целовать всю ночь, а очнуться счастливой и бодрой, как после сказочного сна». — «Я в тебя влюбляюсь…» — Ивонина опять приложила палец к ее губам. Наталья его чмокнула, еще и еще раз. «Пока!» — Ольга Ильинична поцеловала ее в губы, потом провела язычком по кончику носа, по щекам, по открытым губам.

Когда начальник отдела шла к выходу, Наталья Никитична посмотрела ей вслед. «Стройная фигурка, тонкая талия, идеальные ножки, видна соблазнительная родинка на предплечье. Можно же, наконец, впервые попробовать заняться лесбийской историей?» — пронеслось в ее голове. Она взглянула на своих коллег, опасаясь, что они поймут направление ее мыслей. И была приятно удивлена увиденной сценой: ее соседки по кабинету лежали на полу в объятьях. Верхняя одежда была сброшена. Наталья Никитична опустила глаза. В этот момент ей в голову пришла мысль: «Ах, вот почему пациенты клиники советовали мне начать работать именно здесь, в этом оазисе ласки и нежности! — она усмехнулась нахлынувшим воспоминаниям. — Но, может быть, пока я лежала в больнице, все граждане столицы от взаимной ненависти и неучтивости перешли к любви? От обмана — к искренности? От поножовщины — к ласке? Или предприятие “Шоко Он-лайн” проводит эксперимент? Тотальная любовь! Сексуальный non stop! Шесть месяцев в клинике и в собственной домашней постели, а столько изменений!»

Госпожа Мегалова включила компьютер и хотела было начать работать, но протяжные стоны мешали ей сосредоточиться. Она передвинула стол, чтобы взгляд не натыкался на голые тела соседок, с трудом сочинила письмо-образец для отправки в торговую сеть новых регионов, указала ассортимент товаров, сроки доставки, цены и кредитные линии. Потом стала отсылать письма по интернету еще незнакомым фирмам. В какой-то момент на ее столе зазвонил местный телефон. «Как чувствуешь себя, дорогая? Я тебя целую!» — услышала она голос Ивониной. «Я тебя тоже целую, красотка!» — ответила Мегалова, но поспешила положить трубку.

Едва она успела завершить аквизицию с отправкой предложений в различные регионы Урала, как опять зазвонил телефон. Она подняла трубку. «Как дела? Трудишься?» — спросил мужской голос. Наталья Никитична признала своего шефа господина Бисваркина. «Отправила коммерческие предложения новым клиентам. Сейчас начну искать транспортную логистику. Надо изучить, чем дешевле доставлять товары — поездом или фурами…» — «Отлично. Зайди ко мне». Она вскочила и быстро направилась к выходу, стараясь не смотреть на коллег, уже успевших обосноваться за рабочими столами.