Мансарда для влюбленных

Кускова Алина

– Вот это правильно, – одобрила ее Анжела, – и про девчонок, и про реку. Только сначала зайдем в дом за купальниками. Пеги, у вас не деревня, а настоящий курорт.

На курорте Анжела никогда не обходилась без романа.

Марио заявился поздно вечером с огромным букетом цветов, сорванных в соседнем палисаднике. Богобоязненная на вид старушка, разрешившая супостату по доброте душевной, все же человек, хоть и сицилиец, сорвать три розочки, разразилась отборным матом, когда тот ободрал весь ее розовый куст. Она кричала Марио в спину ругательства, а тот обещал

ей отплатить золотом, только потом, когда все его дела утрясутся. Он быстро изъяснялся на своем мелодичном языке, но та мало что понимала и ничему не верила.

Анжела в отличие от опытной старушенции поверила Марио сразу и бесповоротно, когда он упал к ее ногам вместе с цветами и разразился словами любви.

– Какой божественный язык, – прошептала Анжела, беспомощно глядя на подругу.

Оля закатила глаза к потолку. Она ни слова не знала по-итальянски, да еще на непонятном диалекте. Если только «уно мементо» и без всяких «сантименто»!

– Он говорит: как только увидел тебя, Анжелика, – принялась переводить Пеги, – сразу потерял рассудок. Ты станешь для него путеводной звездой, которая выведет его на истинный путь.

– Что за тафтология? – нахмурилась Ольга. – И подробнее про его рассудок, пожалуйста. Не хватало только того, чтобы он бежал за нашей машиной и рыдал в три ручья, когда мы поедем дальше.

– Марио понимает русский, – шепнула ей Пеги. – И еще он говорит, что Марио не плачет ручьями, Марио убивает! – Тот в подтверждение ее слов резанул себе по горлу ребром ладони.

– Пелагеюшка, – прошептала ей Оля, натянуто улыбаясь воинствующему иностранцу, – ты правильно переводишь? Ничего не путаешь? Тебя на каких курсах учили?

– Он и учил, – вздохнула та, – чего тут путать? Ножом по горлу за обиду. У них это называется месть.

– Камушкина, – прошептала Оля подруге, – ты подумай, дорогая, насколько сильно им увлечена. Не пора ли остановиться? Он нас всех прирежет!

– Всех не станет, – перевела очередные слова Марио Пеги, – Анжелику оставит. Он в нее влюблен.

– Спасибо, утешила, – вздохнула Оля, – неприятности продолжаются.

– А мне очень приятно! – Анжела бросилась к сицилийцу и взяла цветы. – Правда, приятно. Передо мной итальянцы еще не валялись! Немец у моих ног лежал, француз падал…

– Ага, падал, когда напился до бесчувствия, – хмыкнула Оля. – Вы, Марио, не подумайте ничего дурного. Я уважительно отношусь к вашим чувствам, но они несколько преждевременны. Мы, русские девушки, не можем вот так сразу влюбиться, правда же, Анжела? Нам требуется время, чтобы подумать…

– Девчонки! – воскликнула, прижимая к себе цветы подруга. – Я, кажется, точно в него влюбилась. Ради меня никто еще не собирался перерезать половину деревни.

– Уголовник! – фыркнула Ольга и испуганно добавила на всякий случай: – Это, Марио, я не про вас.

– Пойдем, – взяла Ольгу за локоть Пелагея, – пусть поговорят без свидетелей. Чего им глаза мозолить?

Ольга очень не хотела оставлять подругу наедине с этим жутким типом, способным на массовое убийство. Анжелка бывает

такая доверчивая и наивная, когда хочет такой казаться! Настолько входит в роль, что забывает, что у нее есть мозги, которыми хоть изредка нужно пользоваться. И привязался к ней этот итальянец, как будто она не могла найти кого-то более спокойного! Наверняка студент Земляникин гораздо лучше. Но как теперь отговорить от итальянца подругу? Тот в порыве мести перережет всю округу.

– Не бойся, – рассмеялась Пелагея, следя за ее подсознательными мучениями, – я пошутила! Не знаю я его языка. Ну, или совсем чуточку.

– Пошутила? А как же это?! – И Оля повторила жест Марио ребром ладони по горлу.

– Ах, это, – на мгновение задумалась та. – Он без нее жить не сможет. Вот.

– Катастрофа, – прошептала Ольга, оглядываясь на дом, где остались подруга и иноземец.

– Так зовут вашу знакомую? – поинтересовалась Пелагея. – Вы ее часто вспоминаете.

– Так зовут Анжелку, Анжелику, – уверенно сказала Оля и направилась в мастерскую.

Как бы ее ни звали, подругу нужно увозить из этого рассадника мафиози. Вполне возможно, что Пелагея ей соврала, и она прекрасно понимала, о чем говорит этот итальянский мачо. Перережет, такие на все способны. Анжелка, дура, угодила в сети маньяка из Коза-ностра! Хорошо, что еще один псих вечером не пришел. Стал бы требовать, чтобы его автомобилем Феликс Иванович занялся в первую очередь. А ему нужно срочно восстанавливать красную «девятку», срочно. Иначе Ольга Муравьева ни за что из произошедшего в этой деревне не отвечает.

И все-таки он не псих, этот Дмитрий Аркадьевич. Кто же он тогда? Высокомерный, неблагодарный, хамоватый тип. И не стоит о нем думать. Лучше действительно познакомиться с философом-пастухом.

– Не может быть, – обомлела Ольга, стоя на пороге сарая-мастерской и разглядывая абсолютно голый каркас своего автомобиля. – Я сплю, и мне это все только снится. Сейчас замычит корова…

– М-м-м, – промычал усатый мастер, – трех тысяч не хватило. Нужно бы добавить, мамзель.

Глава 4

Неужели теряю квалификацию? Нам надо чаще встречаться

Тысячу раз правы те, кто додумался до пословицы «С милым рай и в шалаше». Вот только зря они не обозначили конкретное время действия этого рая. Могли бы уточнить: «С милым два дня рай в шалаше» или «С милым в шалаше всю неделю рай!». Ольга гадала, сколько же времени понадобится ее подруге слушать по ночам деревенских соловьев, умываться колодезной водой, плескаться в местной заросшей камышом речушке и есть до отвала маслянистые дырчатые блины. Это должно было закончиться на следующий день! В прошлом году, когда они отдыхали в Луксоре, Анжелка на второй день заявила, что ей дико скучно здесь, и она с нетерпением ждет возвращения домой. Правда, потом ее заинтересовал один парень… Этот роман продолжался неделю. На выходные дни к нему прилетела жена, Анжелка обозвала его подлецом и обманщиком, поплакала в подушку и вновь засобиралась в Москву.