Манука Камардада
Шрифт:
В горах было не мало опасностей, но двум путешественникам не привыкать. Шли дни и недели. Погода изменилась, наступило лето. Теперь не ощущалось недостатка в пище и дорога была легкой и простой. Рингер и Илина вышли к поселку и вошли в него.
Илина прошла в первый же дом и сказала несколько слов, которые Рингер даже не понял. Хозяин сразу изменил свое отношение к пришедшим. Он пригласил их к столу. Илина и Рингер сняли свою одежду, которая была сделана из шкур зверей. Их накормили, напоили, сводили в
— Что ты им сказала? — Спросил Рингер, когда их отправили спать на сеновал.
— А ты не понял? — Удивилась Илина.
— Нет. Ты говорила какими-то странными словами…
— Я говорила словами из писания. Я попросила кров, одежду и пищу, пообещав, что мы отработаем три дня на сенокосе. Ты когда нибудь работал в поле?
— Нет.
Илина рассмеялась.
— Ничего. Научишься. Это дело не хитрое.
— И они тебе поверили?
— Не верить людям, это грех, Рингер. Не верить можно только тем, кто тебя обманывал. А тому, кто тебя никогда не обманывал ты не имеешь права не верить. Они нам верят, и мы их не обманем. Ты же не сбежишь от работы?
— Не сбегу.
Первый день Рингеру было несколько сложно. Он не умел работать ни косой ни вилами. Он впервые оказался на той работе и ему надо было все объяснять как маленькому. Этим занималась Илина, а деревенские жители посмеивались над Рингером, глядя на его неуклюжие движения.
Но навык пришел и на третий день Рингер работал не хуже остальных. Хозяин попросил их остаться еще на несколько дней, пообещав заплатить за работу и Илина согласилась, даже не спрашивая Рингера.
— Ты не спросила меня. — сказал Рингер.
— А ты был против?
— Нет, но..
— Рингер, что за ерунда? Ты не был против и обижаешься, что я ответила за тебя.
— Я не обижаюсь…
— Ты обижаешься. Я же вижу. Ты все еще считаешь меня девчонкой? А мне, между прочим, уже девятнадцатый год, больше чем было тебе тогда, когда ты попал в плен.
— Я не обижаюсь. — Повторил Рингер.
— Вот и хорошо. Ты и вовсе не замечаешь, когда отвечаешь за нас обоих.
— Когда это я отвечал за обоих?
— Вчера. Нас спрашивали, устали ли мы и ты сразу же сказал, что нет, не спросив меня.
— Я сказал только за себя.
— Я тоже сегодня сказала только за себя. — Ответила Илина.
— Но получилось…
— И вчера получилось то же самое. Так что, давай не будем спорить. Тем более, что это не имеет никакого смысла. Ты мог легко возразить там если бы не хотел работать.
— А если мне надо было подумать?
— Что подумать? Работать или не работать? Это такой сложный вопрос?
— Может, мне надо идти.
— Так и сказал бы прямо там, если надо. Язык не отвалился бы.
— Ты снова начинаешь говорить со мной так, словно я
— Извини. — Сказала Илина и замолчала.
Они работали до конца сенокоса, получили деньги за работу и ушли. Их провожала вся деревня и они расстались как настоящие друзья.
— А ты говоришь, что у нас плохая вера. — Сказала Илина.
— При чем здесь вера?
— Я же тебе говорила. Они приняли нас со словами из святого писания.
— Не знаю. Они хорошие люди и вера здесь ни при чем.
— Как хочешь так и думай. — Ответила Илина.
Они молча шли по дороге, а затем их догнал кто-то на телеге и предложил подвести. Илина вновь нашла тему для разговора с крестьянином пока телега не приехала в город. Крестьянин уехал на базар, а Илина и Рингер оказались на вокзале.
— Когда будет ближайший поезд? — Спросила Илина.
— Завтра рано утром. — Ответил кассир. — Вам куда?
— В столицу.
— Тогда вам лучше подождать завтра дневного. Он, как раз, до столицы.
— Хорошо. Два билета на дневной до столицы. — Илина расплатилась за билеты.
Походив на вокзале Илина и Рингер направились в какую-то забегаловку находившуюся неподалеку и остались там до самого вечера. Илина вновь нашла себе собеседников и говорила, говорила, говорила… Рингеру ничего не оставалось как только слушать ее разговор. Он чувствовал от этого неудобство, но и не знал о чем ему самому говорить с ней. Каждый раз этот разговор превращался в словесную перепалку.
Илина говорила с какими-то людьми, а Рингер сидел один за столом и смотрел на нее. Он попросту не знал что делать. День подходил к вечеру и она вновь оказалась рядом.
— Ну и вид у тебя. — усмехнулась она. — Ты так и сидел здесь ни с кем не говоря?
— А с кем говорить?
— Да с кем угодно. Полно людей вокруг. Впрочем, о чем может говорить с людьми беглый заключенный.
— А ты сама не сбежала?
— Ты когда нибудь бываешь веселым? Я что-то не припомню такого случая.
— А чего веселиться?
— Смешной ты. Вокруг полно людей. Все счастливы, а ты сидишь здесь как не знаю кто и всех распугиваешь своим видом. Можешь ты хоть на какое-то время забыть обо всем? Завтра мы поедем в столицу и ты сможешь обратиться в свое посольство.
— Если мы до него дойдем.
— А куда мы денемся? Думаешь, нас ищут? — Она усмехнулась. — Там никто не имеет понятия о том что мы сбежали. Все погибли.
— И тебе от этого весело?
— Ну ты и зануда. — проговорила Илина и встала из-за стола. Она пошла куда-то и встала около стойки, решив поговорить с барменом.
Вечер быстро закончился. Илина вернулась к Рингеру и они молча вышли на улицу. Илина ничего не говорила, а Рингер просто не хотел говорить. Они оказались на вокзале, сели на скамейку и заснули.