Манускрипт всевластия

Харкнесс Дебора

Ни Изабо, ни Марты не было видно. Я надкусила яблоко, взятое на кухне из лошадиной миски.

В саду пахло травами и белыми розами. Если бы не моя современная одежда, я подумала бы, что перенеслась в шестнадцатый век, когда копали квадратные грядки и делали ивовые заборчики для защиты от кроликов — хотя обитатели замка наверняка отпугивают вредителей лучше этих несчастных прутиков.

Нагнувшись, я потрогала растущие у дорожки травы. Одна из них входила в Мартин чай — рута, с удовлетворением вспомнила

я.

Порыв ветра бросил мне на глаза всегдашнюю непослушную прядку. Не успев поправить ее, я вдруг оторвалась от земли и помчалась в небо, точно ракета.

По легкой щекотке я уже знала, кого увижу, открыв глаза.

ГЛАВА 29

У женщины, захватившей меня в плен, были ярко-голубые глаза, широкие скулы и копна платиновых волос. Одежда ее состояла из тугих джинсов и толстого свитера ручной вязки; никаких там черных мантий и метел, но ведьма, несомненная ведьма.

Небрежно щелкнув пальцами, она пресекла мой вопль в самом зародыше. Высоту мы, как видно, уже набрали и следовали горизонтальным курсом.

Скоро Мэтью проснется и увидит, что меня нет. Он не простит себе, что уснул, а мне — что ушла без спросу. Вот идиотка!

— Точно, идиотка, Диана Бишоп, — подтвердила ведьма с незнакомым акцентом.

Я захлопнула невидимую дверку позади глаз — обычно этого хватало, чтобы остановить телепатические поползновения чародеев и демонов.

Ее серебристый смех пробрал меня холодом до самых костей. Влекомая неизвестно куда в сотнях футов над Овернью, я полностью опустошила свое сознание на случай, если защита окажется недостаточной. Не успела я это сделать, ведьма выпустила меня из рук.

В процессе падения мои мысли сгруппировались вокруг одного слова — Мэтью.

— Тебя легко нести — это значит, что ты умеешь летать. Чего ж не летаешь? — осведомилась чародейка, поймав меня над самой землей.

Я перечисляла в уме королей и королев Англии.

— Я тебе не враг, Диана, — вздохнула она. — Мы с тобой обе ведьмы.

Ветер переменился. Она удалялась на юго-запад от Семи Башен, и я теряла ориентацию. Россыпь огней вдали была, вероятно, Лионом, но мы летели в другую сторону, углубляясь в горы — не похожие на те, что мне показывал Мэтью.

Вскоре мы стали спускаться в какой-то кратер, зияющий посреди крутых склонов, лесов и ущелий. Вблизи он оказался развалинами средневекового замка, уходящими глубоко в землю. В остовах давно заброшенных зданий росли деревья. Эту древнюю крепость строили с одной-единственной целью: отпугнуть всякого, кто пожелает войти, и с внешним миром ее связывали лишь горные тропы. Мой дух стремительно шел на снижение вместе с телом.

Ведьма направила к земле ноги с вытянутыми носками. Новый щелчок ее пальцев вынудил меня повторить

тот же маневр. Кости ступней напряглись под невидимым давлением. Мы скользили над дырявыми черепичными крышами к небольшому внутреннему двору. Там я поставила стопы горизонтально, и посадка на камень прошила ноги до самых бедер.

— Со временем ты научишься приземляться мягко, — утешила меня чародейка.

Все происходило слишком быстро, чтобы я могла осмыслить хоть что-то. Совсем недавно я, сонная и довольная, лежала в постели с Мэтью, — и вдруг оказалась в разрушенном замке с какой-то ведьмой.

При виде двух бледнолицых фигур, выступивших из мрака, моя растерянность тут же сменилась ужасом. Один из них был Доменико Микеле, другой, судя по леденящему взгляду, тоже вампир. Я опознала его по смешанному запаху серы и ладана: Герберт из Орильяка, вампир-понтифик.

С виду он не казался грозным, но зло, которым веяло от него, заставило меня съежиться. Темно-карие глаза угрюмо смотрели из глубоких глазниц, кожа туго обтягивала скулы. Нос крючковатый, тонкие губы искривлены в жестокой улыбке. Даже Питер Нокс был не так уж и страшен по сравнению с ним.

— Хорошее место, Герберт, — сказала ведьма, удерживая меня рядом с собой. — Ты был прав, здесь меня никто не побеспокоит. Спасибо.

— Рад служить, Сату. Могу я обследовать эту ведьму? — Герберт водил глазами, словно отыскивая наилучший пункт наблюдения. — Когда она была с де Клермоном, я затруднялся определить, чем пахнет она и чем он.

— Диана Бишоп теперь на моем попечении, — заявила незнакомка. — В твоем присутствии больше нет надобности.

Герберт, все так же не сводя с меня глаз, стал приближаться ко мне маленькими шажками — эта нарочитая медлительность только увеличивала страх, который он мне внушал.

— Странная книга, правда, Диана? Тысячу лет назад я получил ее от великого толедского чародея, а когда приехал во Францию, на ней уже наросла настоящая колдовская броня.

— И ты при всех своих познаниях в магии не смог раскрыть ее тайны. — В голосе ведьмы слышалось явственное презрение. — Манускрипт как был заколдован, так и остался. Предоставь это нам.

— Мою ведьму звали Меридиана, почти как тебя, — продолжал вампир, не переставая приближаться ко мне. — Она, конечно, не стала бы помогать мне со снятием чар, но я поработил ее, потчуя своей кровью. — Он подошел уже так близко, что меня сковывал исходивший от него холод. — Каждый раз, когда я пил из нее, частицы ее магии и ее знаний переходили ко мне — ненадолго, увы, и мне приходилось делать это все чаще. В итоге она ослабела, и управлять ею стало легко. — Он притронулся пальцем к моей щеке. — У вас и глаза похожи — ты поделишься со мной тем, что видела, а, Диана?