Маньяк по вызову
Шрифт:
— Где его спальня? — Андрей опять принялся обкусывать ногти.
Нинон молча указала на окно в мансарде.
— Что, будем дверь ломать? — подкатился к моему бывшему любовнику один из милиционеров.
Тот опять занервничал, запрокинул голову, посмотрел на окно в мансарде и мечтательно произнес:
— Заглянуть бы туда…
Милиционер, предлагавший выбить дверь, огляделся по сторонам и обронил неуверенно:
— Да как туда заглянешь? Если только взобраться по этой пальме, или как ее там…
Он кивнул на буйную экзотическую растительность,
— Только я не полезу, у меня двое детей и жена беременная.
Надо же, какое совпадение, подумала я, вспомнив нечаянную встречу в «Таганском» гастрономе.
— Давайте я попробую, у меня разряд по легкой атлетике, — вызвался другой, совсем молоденький, у которого, видно, не было ни детей, ни беременной жены. Сел на аккуратный английский газон, развязал шнурки и снял ботинки, потом стащил с ног носки, добавив:
— Так надежнее. — В заключение он вспомнил про свою форменную фуражку, стащил ее с головы и положил на траву рядом с ботинками.
Остальные, включая и нас с Нинон, молча наблюдали за этим странным ритуалом. Потом мы задрали головы и завороженно следили, как ловко и споро молодой милиционер взбирается по стволу, а тот, что постарше, предлагавший взломать дверь, восхищенно щелкнул языком:
— Надо же, какой орангутанг! Молодой «орангутанг» спустился вниз еще быстрее, чем взобрался. Наставил на «особо важного» оторопелые глаза и доложил:
— На кровати труп!
С дубовой банкирской дверью пришлось здорово попотеть. Конечно, не нам с Нинон, а коллегам и подчиненным мужчины моих несбывшихся снов, представленным в количестве аж семи человек. Как они ни бились — и бросались на дверь с разбегу, будто в набежавшую волну, и топориком поддевали, — она не поддавалась. Наступил такой момент, когда сам «особо важный» крякнул и подналег на дверь плечиком; тут-то она, натужно скрипнув, подалась. В общем, получилось, как в известной сказке: дедка за репку, бабка за дедку… Дальше вы сами знаете.
Вся компания дружно ринулась в дом, мы с Нинон, ясное дело, замыкали колонну. Возле лестницы один из милиционеров преградил нам дорогу, браво гаркнув:
— А вы куда?
Мы с Нинон растерялись и собрались уже понуро ретироваться, но Андрей нас неожиданно выручил, крикнув сверху:
— Пусть идут, понятыми будут! Мы с Нинон взбодрились и прибавили шагу. Все же в банкирскую опочивальню нас не пустили, и нам пришлось вытягивать шеи, чтобы рассмотреть, что именно происходит за широкими милицейскими спинами. А там, собственно говоря, ничего не происходило. Банкир Остроглазов в одних трусах лежал навзничь на постели, а в спальне стояло тяжелое амбре спиртного, экзотических восточных ароматов с туалетного столика убиенной банкирши, а также крепкого мужского пота, исходящего от разгоряченных выбиванием двери милицейских тел.
Андрей решительно подошел к широкой кровати и, присев на корточки, наклонился над мертвым банкиром. Остальные молчали и, как мне показалось, даже затаили дыхание. Уж мы
— Руки!!! — рявкнул кто-то за моей спиной, и что-то холодное и твердое уперлось мне в правую лопатку.
— Мама… — пробормотала я, ноги мои подогнулись, точно во сне я увидела совершенно обалдевшее лицо Андрея…
Дальше пошли выяснения, причем исключительно на повышенных тонах.
— В чем дело? — прямо-таки взревел мой бывший любовник.
— Это я вас должен спросить! — проорал невидимка за моей спиной и убрал неведомую железяку, прежде упиравшуюся мне в лопатку. Мне сразу стало как-то поуютнее. — Этот дом находится под охраной, и пять минут назад на пульт поступил сигнал тревоги. Вы взломали дверь!
Хоть уши мои и заложило от крика, я все же расслышала какой-то новый звук, похожий на стон. Да и не только я, потому что Андрей и тот, что стоял за моей спиной, перестали лаяться. В комнате повисла тягостная тишина, а минуту спустя странный звук повторился. И это был не стон и не вздох, а протяжный с подвыванием зевок. И издал его… банкир Остроглазов, который прежде не подавал никаких признаков жизни и вообще считался покойником.
Сладким зевком Остроглазов не ограничился, пару раз дернул ногой, потянулся и… открыл глаза.
— Что?.. Что здесь происходит? — спросил он хриплым голосом и попытался прикрыть свою малопрезентабельную наготу белым стеганым покрывалом. Вопрос выглядел вполне логично.
Ответа не последовало, милиционеры, выстроившиеся вдоль стен спальни, как почетный караул, растерянно раскрыли рты, а мужчина моих несбывшихся снов побледнел и вытянулся в струнку.
— Вы… вы… вы что, опять за мной? — проблеял испуганный банкир.
Теперь «особо важного» следователя бросило в краску, и все же он мужественно взвалил на себя бремя ответственности:
— Нет, мы не за вами… Произошло досадное недоразумение.
— Недоразумение? — недоумевал банкир. — Как это?
— Ну да, — подтвердил «особо важный», — видите ли, мы думали, что вы некоторым образом, гм-гм… в общем, умерли.
— У-умер? — Остроглазов глупо улыбнулся, а Нинон предприняла безнадежную попытку укрыться за моей спиной, между прочим, не такой уж широкой. Поэтому банкир ее узрел, и его одутловатое чело сначала прояснилось, а потом помрачнело. — Кажется, я догадываюсь, — раздраженно сказал он и прибавил в сердцах:
— Ну просил же я, просил никому не говорить…
Это же была просто глупость, эмоциональный поступок…
— Эмоциональный поступок? — подхватил мой бывший любовник. — Вы имеете в виду попытку самоубийства?
Остроглазов схватился за голову и стал раскачиваться из стороны в сторону:
— Да какое еще самоубийство? Потом злобно посмотрел на нас с Нинон и ехидно поинтересовался:
— Это они вам наболтали? Не знаю, как себя чувствовала Ниной, а мне захотелось сквозь землю провалиться, точнее, сквозь пол.