Маньяк является в дождь
Шрифт:
Вид крови пугал, притягивал, и Андрей, как заколдованный, стоял на месте. Потом убегал и снова возвращался. Казалось, кто-то шептал:
– Стой, смотри.
Страх уходил. И нарастало какое-то неведомое влекущее чувство, будто дьявол, вселившись в мальчишку, ликовал на кровавом празднике.
Чикатило вспоминал детство.
…Мимо медленно, подпрыгивая на ухабах, проехала телега. И Андрей увидел лежащего в ней человека. Без головы. Он лежал, вздрагивая вместе с телегой, и казалось, готовый
– Было, – утверждал в суде Чикатило. – А в голодные годы брата моего старшего Стёпу, растерзали люди и съели.
Казалось, картины ужасов он мог рисовать бесконечно.
– Батька из немецкого плена вернулся и помер, – вспоминал Чикатило. – Ну что еще? Ничего хорошего не было.
Так он воспринимал окружающий мир. Таким запомнилось ему детство.
А в Яблочном цвели сады.
Рос мальчишка нелюдимый и злой на мир, который казалось, его отвергал.
– Очкарик! – кричали одноклассники.
Оп зло смотрел на своих обидчиков и плакал. Потом снял очки, выбросил и не надевал до тридцати лет.
Но дело было вовсе не в очках, а в нем самом. Он не понимал, почему боялся и сторонился своих сверстников. Они были не такие. И Чикатило и душе завидовал им и ненавидел их. Единственным утешением были пятерки и дневнике. Они возвышали его в собственных глазах, открывали дорогу в будущее, которое он связывал с далекой и манящей Москвой.
А в Яблочном снова цвели сады. Водили хороводы парубки и девчата, влюблялись. За этой неведомой жизнью тайком наблюдал Чикатило.
Иногда он, будто зверь, шел по следу чужой любви и, притаившись, слушал чьи-то пылкие признания, от которых кружилась голова.
Он чувствовал, что в его собственной жизни такого не будет. И когда девчонки садились рядом, он вскакивал и уходил.
Вдогонку слышался смех.
– Отчего на Чикатило дурь такая накатила? – услышал он случайно частушку.
Девчонка, исполнявшая ее, кокетливо поводила обнаженными плечами.
Издали наблюдая за пей, Чикатило задыхался от гнева и не мог отвести жаждущего взгляда. Его влекло к ней. Несовместимые крайности, соединяясь вместе, рождали уродливый гибрид.
Интимная близость, о которой мечтал Чикатило, пугала и манила.
Случай представился неожиданно. Андрей был дома один, когда к его сестре пришла подруга.
– А Тани нет, – хотел сказать он, но почему-то промолчал. Он посмотрел на девчонку, и внезапное волнение овладело им. Из-под короткого платья выглядывали кружева. Он кинулся к ней, повалил на пол… И вдруг понял, что не сможет овладеть ею. Наслаждения близости ему недоступны.
Потом были еще короткие романы, недолгие встречи, жажда любви. И позор бессилия.
После окончания школы
А жизнь брала свое. Хотелось любви и быть любимым. Но природа, словно в насмешку, наделили его редкой физической силой, за которую еще в школе его прозвали «Андрей-сила», и такой же редкой сексуальном слабостью. Втайне он надеялся, что это пройдет. Но тщетно.
(Из показаний Татьяны Н.)
«Мы встречались с Андреем в течение полутора месяцев. Однажды, оставшись наедине, Андрей хотел овладеть мною, но у него ничего не получилось. В другой раз произошло то же самое.
Окончив училище связи. Чикатило уехал по комсомольской путевке на Урал. Этот период его жизни в материалах уголовного дела упоминается вскользь. А передовой комсомолец уже готовил себя отнюдь не к трудовым подвигам.
Через два года его призвали в армию, и после демобилизации он приехал в Ростовскую область.
А вскоре Чикатило сделал предложение подруге своей сестры, и невзрачная, меланхоличная Фенечка стала его женой. «С первой же брачной ночи я почувствовала его половую слабость… Тогда я воспринимала это как застенчивость или скромность с его стороны. Такое состояние продолжалось в течение пятнадцати-двадцати лет нашей совместной жизни. С самого почала он хотел иметь мною детей, объясняя это тем. что его родители тоже имели много детей, но я тем не менее делала аборты. Когда он узнал об этом, он очень расстроился, переживал и ругал меня».
(Из показаний жены Чикатило)
– Как ты могла убить живое? – возмущался он, а сам уже выбирал жертву из чужих детей.
«Последние шесть-семь лет мы с ним почти не были в близких отношениях…»
Когда Фенечка напоминала мужу о том, что является законной женой. Чикатило кричал:
– Бездельница! С жиру бесишься! Может, тебе жеребца подать? – А сам уходил из дому, бродяжничал, слонялся по вокзалам и электричкам в поисках очередной жертвы.
В безлюдных лесопосадках и парких он оставил уже не один изуродованный труп.
Грязный, с ссадинами и царапинами на лице и плохо замытыми следами крови на одежде возвращался он домой. К жене и детям.
– Неужели вы не догадывались, что он совершал преступления? – спросили на следствии жену Чикатило.
– Не догадывалась, – без колебаний заявила она, — Он ведь уже работал начальником отдели снабжения. Часто бывал в командировках, помогал грузить продукцию. И когда я спрашивала, откуда у него синяки и царапины, он говорил, что поранился по время погрузки.
Глава 4