Мар. Щит императора
Шрифт:
Мужчина бросил вопросительный взгляд на герцога, а когда тот едва заметно кивнул, послушно ответил:
– Пока меры разрешенного воздействия не превышали стандартных для заключенных такого типа. Эффект от их применения был получен, но недостаточный для наших целей.
– Это как?
Тип снова покосился на герцога.
– Леди изволила ругаться. Поначалу. А потом замолчала насовсем, поэтому нам до сих пор неизвестно ни ее собственное имя, ни имена ее подельников, ни тем более личность ее хозяина.
Я отвернулся.
Что ж, значит, она и впрямь умела гасить боль и, скорее всего, входить в боевой транс. Судя по отрешенному взгляду, она и сейчас в нем пребывала, поэтому все прекрасно слышала, осознавала, но могла себе позволить не реагировать. В таком состоянии терять ей нечего. Люди герцога могли ее покалечить, убить, однако заставить говорить, увы, были не в силах. А если бы на Тальраме знали о техниках, позволяющих усилием воли останавливать
Подойдя к койке, я присел на краешек и, выпростав из-под простыни безвольно лежащую женскую кисть, обхватил ее пальцами. Дарру не пошевелилась. И даже когда я второй ладонью накрыл ее глаза, заставляя опустить веки, не подала виду, что узнала меня.
– В этом нет необходимости, – вскользь заметил внимательно следящий за моими действиями герцог эль Соар. – Она слепа.
Черт. Наверное, я слишком сильно ударил ее по затылку. Но тактильный контакт был нужен мне для другого – даже если дарру ослепла, так было проще улавливать ее реакции. Поэтому я все же не стал убирать руку от ее лица, а затем потянулся к ней мыслью и спокойно сказал:
– «Здравствуй».
Не знаю, увидел ли герцог ее реакцию, но я совершенно точно почувствовал, как дернулись под ладонью глазные яблоки. Одновременно с этим с губ девчонки слетел рваный вздох, однако она все равно не ответила. Услышала, но не захотела идти на контакт. Поэтому я так же мысленно вздохнул и заговорил с ней сам.
– «Я знаю, что ты меня слышишь. Чувствую отклик. Предполагаю, что ты меня ненавидишь, но ни в чем тебя не виню. Даже в смерти императора».
Глазные яблоки дернулись снова, но во всем остальном дарру так и осталась безучастна. Внешне. А по мысленной связи я все же ощутил долетевший издалека недоверчивый и горький смешок. Поэтому решил продолжить.
– «При мысленной речи нельзя солгать, поэтому я не прошу тебя отвечать или что-то рассказывать. Но в этом, пожалуй, нет необходимости, потому что я и так могу рассказать, как и почему ты оказалась здесь».
До моего разума донесся еще один смешок. Даже намек на него. Такой же горький, как первый. Но в этом мысленном посыле появилось и нечто новое. Недоверие. Сомнение. А еще, как мне показалось, презрение.
– «Ты помнишь себя с очень ранних лет, и все это время тебя воспитывали в одиночестве, – тем временем продолжил я, чутко прислушиваясь к затаившейся дарру. – Тебе с самого детства повторяли, что для обычной дарру ты слишком сильна, и что из-за этого могут погибнуть невинные люди. Могу предположить, что ты была доброй и ответственной девочкой, поэтому не хотела, чтобы кто-то пострадал. Так что по своей воле согласилась стать затворницей и долгое время общалась лишь с воспитателями. Или же с одним-единственным воспитателем, которому верила беспредельно. Тебя, как и всех дарру, растили в крепости Хад. Только, в отличие от остальных, ты жила не в обычной комнате, а в глухом подземелье, соседствуя с крысами, пауками и с существами, которые когда-то были такими же девочками, как ты. Господин эль Сар поступил умно, позволив тебе слышать голоса безумцев, – добавил я, ощутив, как насторожилась и подобралась девушка. – Скорее всего, они доносились до тебя нечасто. Ты никогда не видела их вживую. Но господин эль Сар позаботился, чтобы ты знала, что с ними произошло, и прилагала все усилия, дабы не повторить их судьбу. Для этого требовалось совсем немного: слушаться графа, день за днем выполнять несложные упражнения и хотя бы раз в неделю посещать комнату за железной дверью, где стоит прекрасно известный тебе прибор... эль Сару ты верила безгранично. Он был для тебя отцом, другом и человеком, который желал тебе только добра. Скорее всего, ты даже любила его. Так, как могут любить ни в чем не повинные маленькие девочки. Поэтому, когда он рассказал, кем на самом деле являются для императора и других магов дарру… когда честно признал, что ты одна из немногих, кто способен впитывать в себя темную магию… когда стало ясно, что ты научилась управлять своей силой и время предварительного обучения подошло к концу, а твой приемный отец с грустью сообщил, что вскоре будет вынужден отдать тебя в распоряжение жестокого и всесильного императора… ты поверила. Как поверила и в то, что в его руках тебя ждет мучительная смерть, и лишь граф эль Сар сумеет избавить тебя от этой участи».
По мысленной связи до меня донесла волна раздражения и агрессии: девчонка очень хотела мне возразить, но все еще сдерживалась.
– «Насчет отбора, проводимого среди повзрослевших и закончивших обучение дарру, тебя не обманули, – спокойно подтвердил я. – По достижении двенадцати-тринадцати лет каждая из вас должна была быть представлена императору. И тебя также не обманули в том, что после этих визитов почти никто из них не вернулся обратно в Хад. Слухи по этому поводу бродят самые разные, и ты не без оснований боялась, что больше никогда не увидишь приемного отца. Более того,
Я прислушался к себе, но дарру и впрямь затаилась, полностью отрезав от меня эмоции. Она выжидала. Терпеливо слушала. И ничем не подтвердила, но и не опровергла мои предположения.
– «Когда ты подросла и стала чуточку больше понимать об отношениях между мужчиной и женщиной, один из твоих учителей стал твоим первым любовником, – так же ровно продолжил я. – Он был очень внимателен и заботлив. Открыл для тебя целый мир телесных наслаждений. При этом, будучи магом, он продолжал учить тебя обращаться со своим даром. А попутно рассказывал, как же ему с тобой повезло. И как же тебе повезло с ним, ведь, в отличии от злого императора, добрый учитель-маг тебя любит и никому не позволит обидеть… К слову, тогда же в твою голову заронили мысль, что другим дарру не так повезло с хозяевами. Не исключу, что в твоем присутствии обсуждались случаи, когда кто-то из девочек умирал до достижения совершеннолетия. Кто от жестокого обращения. Кто-то от горя. А некоторые просто сходили с ума, будучи не в силах выдержать нагрузку, которую требовала от них связь с хозяином-магом».
– «Ты ничего не знаешь!» – неожиданно не сдержалась девчонка и буквально хлестнула меня своей яростью.
– «Не знаю, – согласился я, убирая ладонь с ее лица и заглядывая в ее слепые глаза. – Меня там не было. А ты, скорее всего, была любопытна и некоторые разговоры просто подслушала, исполнившись не только гневом и жаждой мести, но и благодарностью к людям, которые всеми силами стремились уберечь тебя от беды. В один из дней ты не выдержала и спросила у своих учителей: так ли это? И правда ли девочки-дарру по всей империи продолжают в муках умирать во славу нашего императора? Тебе ответили: прости, но да. Мы бы хотели это изменить, но император ужасающе силен, и с ним никто не сможет справиться… кроме тебя».
– «Все было не так! – снова не сдержалась дарру. – Меня никто не заставлял!»
– «Конечно, нет. Самый лучший мститель получается из того, кто искренне верит в свою правоту. А ты верила тогда и веришь сейчас. Именно поэтому я ни в чем тебя не виню».
– «Император заслужил смерть», – зло повторила дарру.
Я мысленно кивнул.
– «Возможно. Ведь он действительно был жесток. По его вине погибали люди. У него даже магия была смертельно опасной. И уже за этого его следовало убить…»
Девушка угрюмо промолчала.
– «Когда об этом сказал любовник, ты твердо вознамерилась избавить мир от жестокого деспота, поэтому с удвоенной силой взялась за тренировки и… полагаю, в общей сложности тебя лет двадцать натаскивали на одно-единственное покушение. Пока, наконец, один из твоих учитель не изобрел связку артефактов для создания качественной иллюзии, а второй не признал, что в схватке один на один ты способна превзойти даже императорских стражей. Единственная проблема заключалась в том, что при императоре постоянно находилась тень… но всего одно грамотно подстроенное покушение, и тени у его величества не стало. И вот теперь, пока для Орриана не вырастили новую, следовало поторопиться. Это было удачное совпадение… настолько своевременное, что ты обрадовалась возможности закончить с неприятным делом как можно скорее. И не особенно задумывалась над причинами. Даже, я думаю, была счастлива, когда любовник сообщил, что только артефакт под названием «средоточие» способен забрать у императора жизнь. Никому из магов один на один против повелителя не выстоять – это всем известно. Но если забрать у него магию, сделать слабым и уязвимым, то даже ты сумеешь его одолеть. Для этого требовалось лишь совершить несложный ритуал и получить доступ к артефакту, управляющему магией императорского дворца. Но, чтобы все получилось как надо, нужно было добыть капельку крови императора или его сына. Правда, изначально планировалось, что твой учитель все сделает сам. Он долго работал, чтобы сделать из себя копию императора, но, к сожалению, местная магия до таких высот еще не дошла. И единственное, чего удалось добиться, это сделать копию не из мага, а из дарру»…