Мара и Морок. 500 лет назад
Шрифт:
И теперь, когда подрастают дети, все шепчут о слиянии княжеств и о браке Валада ашорского с Алией сератской. Говорят, что при рождении брата в нашем доме были волхвы. Пророчили большое будущее и процветание всему северу, где во главе будет великий князь Валадан.
Брату недавно исполнилось десять, а Алие всего восемь. Сегодня они впервые встретятся и спустя годы вступят в полноценный брак. Однако объединение, судя по шёпоту взрослых – дело сложное и займёт много лет.
– Тогда помогите Веле, – то ли просит,
Няньки ворчат, подхватывают меня под руки и насильно ведут к баням. Я не хочу снова мыться, но Арина и Ольга правы. Родители разозлятся и, может, даже запрут меня в комнате в назидание. Но я хочу взглянуть на княжну сератскую. Да и вкусного наготовили так, что всю ночь грохот на кухне не стихал, а дом княжий полон ароматных запахов с самого рассвета. Пир намечается.
Няньки торопятся, боясь опоздать. Недостаточно прогревают воду, и я брыкаюсь, не желая залезать в едва тёплую.
– Не испачкала бы волосы, не пришлось бы! – ворчит Ольга, заталкивая меня в медную ванну и щедро поливая мне голову водой.
– Они чёрные! Грязи почти не видно ведь, – упрямлюсь я, а в ответ получаю длинную тираду от обеих женщин.
Они ворчат и отчитывают, объясняя важность встречи. Что-то говорят об отце, нашем князе, о моём брате и пользе для княжеств. Для меня же всё это скорее пустые звуки: я быстро перестаю вслушиваться в слова, бросая взгляд на подарок, поблёскивающий из кармана испачканного кафтана. Арина намыливает мне волосы, а я думаю, как спрятать украшение, чтобы не заметили. Почему-то не хочу его никому показывать.
Меня вытирают, переодевают в чистое белое платье с кружевом, вышивкой и бисером. Длинные волосы расчёсывают, а на голову надевают очелье, украшенное по бокам длинными подвесками с бубенцами, дабы отпугивать нечисть и духов, которые могут пробраться в тело человека, пока он отвлечён празднованием.
Когда няни заканчивают меня переодевать, день сменяется на вечер. Мы замечаем, что княжий двор опустел – все уже собрались в усадьбе на праздник.
– Гости прибыли, – озвучивает мои мысли Ольга, берёт меня за руку и ведёт в дом.
Другой рукой в кармане нового чистого кафтана я сжимаю подаренное украшение. Продолжаю прятать как сокровище. Почему-то эта тайна греет мне душу, будто я знаю что-то, неизвестное другим.
Под строгим взглядом нянь я поднимаю край платья и с особой осторожностью обхожу любую грязь и лужи, чтобы не запачкать красные сапожки. В обеденный зал Ольга вводит меня через заднюю дверь, не желая привлекать внимание гостей к нашему опозданию.
– Вот и княжна наша – Веледара! – рушит все планы отец, князь ашорский, выкрикивая это приветствие при виде меня. Он со звоном ставит на стол чашу с хмельным мёдом. – Согласись, Радовид, ей хоть и шесть, но уже видно, что вырастет красавицей. Может, у тебя и сын есть в женихи для дочери моей?
Матушка пихает отца в бок, нагибается и что-то шепчет, а меня
– Если бы был, Верест, то я бы тут же согласился. Я бы на твоём месте боялся, будь у меня такая дочь. Волосы черны как ночь, как бы Морана не захотела её себе в прислужницы.
– Хоть и комплимент ты говоришь, но страшный! – незамедлительно отвечает отец, однако в голосе нет обиды, скорее одобрение и гордость. – Надеюсь, Морана спит этим весенним вечером и не слышит твоих слов.
Я обвожу взглядом гостей. Здесь множество мужчин, почти нет женщин. Большинство лиц мне незнакомы, вероятно гости, прибывшие с князем сератским. Уважаемый гость сидит близко к нам, в волосах ещё нет седины, но по сравнению с другими мужчинами он кажется удивительно тощим, даже больным. Я верчу головой в поисках его жены, что должна сидеть подле, но той нет.
Алию сератскую, единственную дочь князя Радовида, я узнаю сразу. Её посадили рядом с Валадом не только чтобы они хоть немного пообщались, но и чтобы показать, что союз состоится и теперь они всегда будут сидеть рука об руку. Раньше рядом с Валадом сидела я.
Брата нарядили в дорогую красную рубашку с чёрным узором, на кафтане золотая вышивка, а на вороте мех горностая. Его чёрные волосы явно не раз расчесали. Он сидит прямо, гордо, как единственный сын нашего отца, а значит, позже он сам станет князем ашорским или сератским, а если всё пойдёт, как решили взрослые, то эта территория станет единой.
Княжна Алия как само солнце. Её кудри золотые и сверкают не хуже зажжённых вокруг свечей. Глаза под стать им светло-карие, да настолько, что почти оранжевые, как янтарные камни в украшениях матушки. Я не могу оторвать взгляд от Алии и не замечаю, когда мама ставит передо мной мою любимую кашу с овощами и пирог с капустой. Как заворожённая, не моргаю и не отвожу от неё глаз, даже когда чувствую запах любимого кваса совсем рядом.
Она красивая, красивее любой другой девочки, что я видела в нашем Ашоре. Однако её красота завораживает так же, как плавное движение змеи в кустах: мне и нравится на неё смотреть, и страшно шелохнуться.
– Вела, ешь, – тихо окликает матушка.
Я повинуюсь, деревянной ложкой зачерпываю кашу, но продолжаю смотреть на княжну. Брат наклоняется к ней, что-то рассказывает, и на лице Алии появляется смущённая улыбка. Валад смелеет и продолжает говорить, активнее взмахивая рукой. Теперь девочка тихо смеётся, вежливо прикрывая рот ладонью.
– Мой род прерывается, Верест, – тихо говорит Радовид моему отцу. Остальные гости шумно пьют и едят, брат и Алия не обращают на других внимания, а я не столько слушаю, сколько просто слышу эти слова, так как сижу рядом. – Моя жена умерла при родах, а меня самого время от времени берёт болезнь. Я уже чую, как делят моё место бояре, но пока имеют совесть и делают это шёпотом, за моей спиной.