Шрифт:
Александр Этерман
Марафон
Алехо Карпентьеру
Нет
легко
только первые сто метров, потом
тяжело.
Счастье, что бежим не по кругу, стадион разматывается, как клубок, а в конце входит, как раскаленная игла. И
опять как раскаленная игла.
Черт дернул
я думал
будет легче и опять ошибся. Нужно наладить дыхание
раз - два, раз-два задудела. Черная судейская машина, которая должна нас охранять - тяжелая, черт,
прибавила газу и поехала. Потом хуже. На сколько отрывается от земли?
Сергеич
Жарче обычного, и на черных скамейках в раздевалке. Но не как там. Я неправильно ставил ногу и даже сейчас, и трачу больше сил. Он сказал, чтобы я выучил ллл. Почему
Почему
Почему Почему. Почему. Я поймал снова дыхание и почему эта дура залопотала и взмахнула платком. Мы же только начали, даже не начали, а просто бежим, как этот, входим в раж, входим в график, и друг на друга не смотрим, чтобы не смущаться. У каждого свой план, то есть так как есть тренер. Или каюк. Вру конечно посмотрел и перед стартом и потом и сейчас он скрылся за поворотом за углом за домиком чертов Джиба, а Спенсер смотрит на меня и сзади черт с ним пока.
Страшное дело. Слишком легко начал.
"Не гонись за африканцем". "У тебя свой план". Но ведет не он, а дурак болгарин. А Джиба азартный. Пока в городе.
Люди смотрят. Нельзя смотреть. Женщины. В себя. Нельзя дышать глубоко. Очень. Пока в городе - тяжело. Смотрят. Долго смотрят. Чего, собственно? "Тебе они не должны мешать." Их слишком много, чтобы не мешать. Не считая машин спереди и сзади. Сейчас их будет больше.
Больше всего на площади Братьев. Я ездил месяц назад как Сергеич велел пробежать для разминки олимпийскую трассу. Одному Б-гу известно зачем. Говорят, не надо. Разноцветные сны. Но сны лишние, не потому, что смотрят, потому, что смотреть еще не на что. Она ведь не разрешит войти, когда красит брови и это, ресницы. Их не будет. А.
Еще не скоро. Наука дышать. Ничего не может, пока не научится чувствовать воздух. Когда дышишь. Когда дышишь, думай об этом. Как будто можно об этом не думать. Будем за городом, когда.
Тогда начнется, потому что будут все свои и судейская машина спереди и сзади и не в счет зрители у дороги и вертолет. Начнут работать ноги и голова. Сергеич уехал вперед и правильно сделал, не надо сейчас вмешиваться. Я и так знаю, как иду, а как другие ни
он не знает. Попозже увижу сам. Всех знаю.
И все темнили, кроме нас троих никто не бегал год или полтора. Тогда он и побил рекорд.
Все еще сзади и думает угадать. Пусть попробует, не жалко.
Я должен выиграть у себя. С ними всеми проще. Болгарин отстанет на десятке, даже имея километр в запасе, он от Джибы не уйдет. Будут все свои все свои. Пока очень связно. Обманчивое ощущение - пошел бы сейчас за болгарином. И труба. Сергеич сказал. "Первое правило".
Правильно. У каждого есть число, то есть
Какой дурак! Хлопушки от них лошади шарахаются.
время, быстрее которого нельзя проходить пять, десять и двадцать пять километров.
и не пойдешь в отрыв, пока не уверен, что дотянешь.
Она должна повернуть к дворцу и прямо, до зеленой зоны по-нашему, слава Б-гу, пока бежишь по городу, усталости нет и борьба не в счет наверняка мы снова подтянемся у деревьев
друг к дружке поближе. Но их еще не видно
Так и думал. Шум и сплошная стена и галдят и флажки. Они думают, это спорт. Марафон - не вроде футбола, а вроде дуэли, да еще по-американски. Каждый раз половина сходит. Я сходил и не стесняюсь. Конечно. И неизвестно, кто добежит. Точно. Бикила сошел на 36-ом в Мюнхене. Сейчас Джиба знает, кто добежит, но может и не добежать, мне кажется. Точно - Спенсер и Шмидт. Джимми великий бегун и может выиграть, мировой рекорд и бежит как антилопа, Шмидт будет месте на шестом, но в десятке. Нет ничего медленнее, чем первые десять километров.
Сейчас будет два. Первый я пропустил, наверное, это у светофора,
где держали женщину.
В городе еще столько же. Болгарин дурак. Джиба азартный, Спенсер нет, Шмидт - рыба с длинными ногами.
Я еще лучше - игрок.
Если добегу, то буду первый. Старая песня. Но
Но ко мне это имеет отношение примерно как сказка про журавля к журавлю. Федор грохнулся, как будто его ударили. Честное слово, нет. Я не падал. В Турине и в Киеве сходил и садился на траву и мычал. Лучше
пропущу
пусть раз ? тихо
идет вперед и этот. Хороший мальчик. Годика через три поймет, во что обходятся маленькие невинные ускорения - подумаешь, решил меня обойти, сейчас он считает, что всех надул, и не устал, и снова
в том же темпе, и
вы
выиграл несколько десятков метров
из десятков тысяч метров.
Лучшее
Сейчас, да, Шмидт пропустил его к Джибе, тот тоже пропустит.
Нет, я все-таки дурак, и пусть он и выигрывает, такой замах,
парень испугался и еще прибавил, а Джиба шагу лишнего не сделал.
Потом я в том же Турине их все-таки побил и когда Сергеич уехал и когда Спенсер побил рекорд, он мой рекорд побил. На той же трассе
В Киеве больше не бегал.
Погода ничего. У меня
Свое представление об отчаянии.
Лучше не думать о прошлом и о будущем, чтобы не сбиться, разумеется,
лучше, только станешь машиной
нельзя же быть машиной, когда бежишь.
В этой майке меня снимали два года назад. Преуморительно. Буду в ней бегать, пока не расползется.
Закричали по-русски, для
меня.
О чем же думал?
Там стоит прямо, как экран, как занавеска, болевой фон и на нем узоры от ритма, чем длиннее шаг, каждый шаг и даже чаще, каждую секунду легкий стон,
если бы люди не дышали, они не писали бы стихов,
наконец. У меня приятное на уме, кстати, почему? Начали сбиваться в кучу, хотя
пока что не слишком плотно, но только раньше времени.
Босиком по ножам - не выдумка, те, кто бегал, отлично
знают. Сначала, и сейчас еще, не по ножам ?