Маргарет Тэтчер
Шрифт:
— Спасибо большое! Но я все равно не стану долго спать — лучше подежурю в военной столовой, — ответила Мэгги.
— Вы успеваете работать на общественных работах? — удивилась мисс Гиллис.
— Да, трижды в неделю. Я работаю в военной части. Это самое большее, что мне разрешил отец. Я столько раз просила его брать меня также на его дежурства по противовоздушной обороне или на расчистку разрушенных домов… Но он сказал, что это неподходящее занятие для молодой девушки. А вот в столовой работать разрешил, — ответила Мэгги.
— Вы уже нашли симпатичного летчика, который бы вам нравился и которому
— Что вы, конечно, нет! — вспыхнула Мэгги. — Если у меня и было немного времени в перерывах между мытьем посуды и нарезкой картошки, то я латынь зубрила…
Упоминание об изучении латыни смутило и директора, и саму Мэгги. Как обидно, что в прошлом лучшая ученица школы так и не получила стипендию для изучения химии в Оксфорде! Мисс Гиллис так старалась помочь Мэгги. Даже нашла ей учителя латыни в школе для мальчиков — ведь «ее» девочки не изучали этот язык, а для поступления в Оксфорд он был необходим. Она была уверена в блестящем будущем Мэгги — и тут такое разочарование, на первом же шаге! Мисс Гиллис, конечно, приняла выпускницу на работу в ее бывшую школу. Но что она могла предложить девушке без высшего образования, кроме работы «старшей ученицы», которая должна следить за дисциплиной в классах и помогать учителям? Все попытки мисс Гиллис убедить Мэгги подать заявку на химический факультет другого университета, местного, где одаренная девушка легко получила бы стипендию, наталкивались на каменную стену. «Или я буду учиться в Сомервилльском колледже Оксфорда или нигде» — неизменно отвечала Мэгги.
— Решайте сами, как вы проведете завтрашний день. Считайте ваш внеочередной выходной моим подарком. Ведь сейчас, во время войны, делать приятное друг другу сложно, но необходимо. Я уверена, что вы проведете этот день с максимальной пользой. До встречи послезавтра, в четверг, и счастливого дня рожденья! — сказала мисс Гиллис.
— Обязательно! Спасибо и до свиданья! — ответила Мэгги и помахала рукой. В этот момент она даже не могла себе представить, что это ее последний день работы в школе. Еще до того, как Маргарет Робертс ляжет спать, ее планы на будущее радикально изменятся.
Мэгги возвращалась домой. Путь был неблизкий — сорок минут скорым шагом и около часа, если спокойным. Сегодня вечером ей совсем не хотелось спешить — тем более, что у нее появилась такая замечательная возможность хоть немного выспаться.
Она зашла в столовую военной части и предупредила дежурившую там приятельницу, что завтра может быть пораньше, не к ужину, а к обеду. Та рассказала Мэгги, что сегодня с фронтов пришли хорошие новости.
— Русская армия окончательно вытеснила немцев в Крым. Она развивает успешное наступление в Восточной Белоруссии, а южнее заняла несколько плацдармов на правом берегу большой реки Днепр. Португалия предоставила англичанам и американцам возможность создать базы на Азорских островах. Там будут базы нашей военно-морской авиации и флот, — почти дословно процитировала она газетные заголовки.
— Говорят, вот-вот Италия объявит войну Германии. После прорыва войск союзников в «мягком подбрюшье Европы», как говорит об Италии Черчилль, ничего другого ей не остается, — отметила Маргарет.
Девушки попрощались, и Мэгги продолжила свой путь. В нескольких
Проходя по Харроубай Роуд, девушка обратила внимание на оживление около дома, где базировалось командование Пятой группы бомбардировщиков. Да, так и есть — подали машину с выключенными фарами, и Мэгги сразу узнала подтянутую фигуру, садившуюся в нее. Это был командир летчиков, майор Гай Гибсон, которого несколько раз приводил в дом Альфред Робертс. «Нужно будет сказать дома, что майор поехал по дороге на юг. Может быть, его даже вызвали в Лондон для награждения… Наконец-то этого героя оценят по заслугам! А вдруг ему выдадут секретное задание? И вот прямо сейчас готовится открытие второго фронта где-нибудь во Франции? Нужно срочно спросить у папы, что он об этом думает!» — подумала Мэгги и решительно зашагала домой.
В двух кварталах от дома она поравнялась с пожилым почтальоном.
— Добрый вечер, мистер Батлер! Поздно же вы разносите сегодняшнюю утреннюю почту! Или это уже завтрашняя? — пошутила девушка и поспешала было дальше.
— Маргарет Робертс, я бы не стал на вашем месте острить. Между прочим, я и вам телеграмму доставляю, — ответил почтальон.
— Телеграмму — мне? Вы не ошиблись? — подняла брови Мэгги.
— Королевская почта Британии не ошибается. Даже несмотря на военные действия, — помахал телеграммой мистер Батлер.
— Но от кого? Так интересно! Пожалуйста, дайте телеграмму! — попросила Мэгги.
— Здесь темно, и вы все равно ничего не прочитаете. К тому же, я не могу ее отдать здесь — нужно, чтобы кто-то взрослый расписался в получении. За несовершеннолетних расписываются родители, поэтому телеграмму я отдам вам только в присутствии мамы или папы, — отрезал почтальон.
— Мне завтра уже 18! И я очень волнуюсь — моя сестра Мюриэл работает в Бирмингеме в ортопедическом госпитале. А город так часто бомбят! — голос Маргарет был полон отчаяния от вдруг мелькнувшей страшной мысли.
— Поздравляю вас в завтрашним днем рожденья, но телеграмма пришла сегодня. Я не буду нарушать инструкцию и рисковать работой. Но могу вам сказать, что она не из Бирмингема и не от вашей сестры. Идите домой и ждите — почты для ваших соседей немного, и через четверть часа я буду у вас.
И пожилой почтальон услышал стук каблучков, растворившийся в темноте.
— Папа, мама! Телеграмма! — услышали крик младшей дочери Альфред и Беатрис Робертс, мирно пившие чай в столовой.
— Какая телеграмма? От Мюриэл? — спросила Беатрис запыхавшуюся дочь.
— Нет! Телеграмма пришла мне и не из Бирмингема. Я встретила нашего почтальона — он сообщил мне о телеграмме, и что она не от Мюриэл. А от кого не сказал… Скоро он будет здесь, и сказал, что нужно будет кому-то из вас расписаться в получении, — выпалила Мэгги.
— Интересно, кто это посылает Мэгги телеграммы. Может это кто-то из военной части? — поддразнил дочку как всегда невозмутимый отец.
— Вот все вы так! Я этими глупостями не интересуюсь, — фыркнула Мэгги.