Маргаритка
Шрифт:
– Вот что, - решил муж.
– Мы будем следить, как живет твоя дочка. Если что не так... Хотя...
– он замялся.
– Я ведь хорошо знаю семью Тараса. Белочка - превосходная мать, а Тарас души не чает в дочке, встретишься с ним, только о ней и Антоне и говорит... Ты права... Нельзя разрушать семью Авдеевых...
– Да, нельзя. Кроме того, Тарас Петрович - мой биологический отец. Мать меня от него родила. Леночка, получается, ему не чужая... Он очень ее любит.
Они опять долго молчали. А потом Олег повторил, что говорил накануне:
–
– он заикнулся и вместо привычного "дочки" произнес: - Сыночка.
Олеська слабо засмеялась:
– Всегда говорил "дочку".
– Я и сейчас хочу дочку, - засмеялся Олег, - чтобы на тебя была похожа, я бы ее тоже Олесей назвал. Но у тебя была дочка. Леночка. Она всегда будет в твоем сердце. А у нас пусть родится мальчик. Я буду и мальчика любить. И ты полюбишь, и тебе станет легче...
Актриса не ответила.
На другой день настроение у Олеськи было гораздо лучше, но подругу все равно простить не могла, хоть и довольна была, что нет больше недоговоренностей между ней и мужем. Не должна была Маргаритка вмешиваться. Олеське нужно было самой все рассказать мужу.
– Не буду я думать об этой предательнице, - сказала себе Олеська и села за стол.
– Никогда не прощу!
Вчера у нее был плохой аппетит, ничего не могла есть, даже чая не выпила за весь день, а сегодня она с удовольствием сделала огромный бутерброд с жирной семгой, потом второй, да как навернула, запила сладким чаем. Стало хорошо, мир посветлел, на душе наступило спокойствие.
– Пойду к Надьке, - решила актриса.
– Поиграю с детьми. Давно я с мальчиками ее не возилась, да и по лапочке Ирочке тоже соскучилась, она у Надьки со Стаськой такая серьезная. Всегда скажет: "Тетя Олеся, нехорошо так громко визжать". А Олеська в ответ и ее завалит в кучу малу, глядишь, уже все хохочут и визжат.
У Надежды Олеська после возни с детишками опять с аппетитом покушала. Съела на обед тарелку щей из кислой капусты, молодой жареной картошки с малосольным огурчиком, пару котлет. Вкусно!
– Ты поправилась, - заметила сестра, глядя, как она уплетает.
– Прямо за несколько дней.
– Да, - немного расстроилась актриса.
– А я думала, что похудела. Я вчера совсем не ела. Получился разгрузочный день, - и тихо добавила: - Я ведь все рассказала Олегу. Про Леночку...
– Давно пора, - одобрила сестра.
– Теперь заводи ребенка и откажись от роли в новом сериале. Я, кстати, просмотрела сценарий. Слабый он. И роль тебе ту же самую предлагают, что и в "Кате-Катерине". Княжна из благополучной семьи. Будешь всю жизнь хороших девочек играть, как я деревенских красавиц.
– Тебе легко говорить. Ты ушла из кино знаменитостью, - возразила Олеська.- А я так, под твоей тенью.
На что Надежда ответила:
– Знала бы ты, в каком состоянии я была, когда рассталась с кино. Спроси отца, как меня в больницу он и Вера отправляли. Ты просто много не знаешь. Меня положили тогда в неврологию,
– Даже если режиссером был сам Майкл Кон?
– невинно осведомилась сестра, зная, как Надежда жалела, что ей не удалось блеснуть в фильмах всемирно известного голливудского режиссера.
Надежда внимательно посмотрела на сестру:
– На этот вопрос тебе ответ известен: когда я была в Америке по приглашению Майкла Кона, ты родила. Наша мать мне не сообщила. Почему? Боялась, что я все брошу, чтобы забрать твою Леночку. Я бы это сделала, в отличие от тебя. Нет, даже Майкл Кон не заставил бы меня отказаться от детей.
– Надя, ты очень жестока, - жалобно проговорила Олеська.
– Нет, Олесь, - вздохнула Надежда.
– Просто я мама. Обычная мама. Я люблю детей. Дети не должны страдать. Тебе надо родить, чтобы все это понять. И помирись с Маргариткой.
– Ни за что!
– тут же встала на дыбы Олеська.
– Я этой предательнице доверила тайну, рассказала про Леночку, а она Олегу доложила... Я сама должна была сказать все мужу, а не Маргаритка. Никогда не прощу.
– А Маргаритка ничего и не говорила, - глаза сестры смело, в упор смотрели на Олеську.
– Это я сказала твоему мужу. Я не хотела, чтобы ты потеряла семью. Тебе нельзя разлучаться с Олегом.
Олеська всегда говорила, что она актриса, что моментально чувствует, когда другие говорят неправду. Но в голосе сестры она ничего не заметила. Надежда продолжала оставаться гениальной актрисой, и расставшись с кино. Соврала она про то, что говорила с Олегом. Просто видела, что Олеське хочется поболтать с Маргариткой, что та на нее хорошо влияет, успокоит подружку и тоже скажет, чтобы не бросала мужа.
На сестру, как на Маргаритку, актриса не кричала. Сказала только:
– Может, и правильно, Надь, ты сделала. Теперь-то мне легче. А Олег меня и не осуждал. Сказал, что все равно любит.
– Вот и хорошо, - вздохнула сестра.
– Смотри, не потеряй его. С ним ты настоящая, не притворяешься, не приспосабливаешься, как это было, когда ты жила с матерью. Откажись от сериала, роди мужу дочку. Твой Фаустовский уже всему миру рассказал, что мечтает о дочери, похожей на жену.
Актриса ушла. Все шла и думала, что забыла спросить у Надежды что-то важное. Потом поняла: а откуда у Надьки появился сценарий? Она же ей не давала. Ладно, потом узнает.
И все же Олеська не понимала себя в те дни. То все валится из рук, то становится окружающее просто прекрасным. Настроение без конца менялось. При этом хотелось постоянно есть. Дома она с аппетитом доела оставшуюся от завтрака семгу и пошла в магазин. Захотелось свежих булочек. А в новый магазин их каждый день привозят, да такие пышные, вкусные, просто объедение. Хорошо, что появился этот магазин в деревне.