Марго
Шрифт:
Эта версия ему совершенно не нравилась, но другой не было. Так что Тимофей с мрачной решимостью отказывался ей уступать всякий раз, когда она за последние дни вела себя странно. Он не готов был стать мальчиком для битья и молча ждал, когда она перебесится и успокоится.
Но к сожалению, этого не происходило. Точнее, иногда она вдруг смягчалась, словно чувствуя свою неправоту — и он сразу смягчался в ответ, показывая любовь и принятие всеми возможными способами. Как сейчас на вечеринке, когда Ирина переоделась
На импровизированную сцену она, конечно, не захотела, но он этого и не требовал. В отличие от других домов у Тимофея никогда не было потребности демонстрировать и доказывать мастерство в этой сфере — ему хватало публичности в профессии. Так что они просто сидели в укромном уголке и ласкали друг друга — и Ирина мурлыкала так, что он полностью оттаял и успокоился.
Как оказалось, зря, потому что в машине она первым делом напала на него — стоило только спросить, понравилась ли ей вечеринка.
– Нравилась. Пока ты не начал играть с Марго, — сухо сказала она.
– Серьезно?
– Ты обещал, что не будешь играть с ней без меня. У нас был договор!
– Я должен напомнить, — сухо возразил Тимофей, — Что ты в этот момент играла с ее верхом. Что я должен был делать все это время на свинг-вечеринке? Подпирать стену?
– Не переворачивай. Там было полно других людей. Ты дал мне обещание именно насчет Марго.
– Ты тоже дала мне обещание, давным-давно, — взорвался Тимофей. — Что будешь моей нижней. В результате я чувствовал себя на вечеринке единственным верхом, который пришел без пары.
– Я не отказываюсь играть с тобой… Это ты отталкивал меня.
На глазах Ирины выступили слезы, но лицо Тимофея не смягчилось.
– Ну, извини, — отрезал он. — Пока на тебе наряды верхней, эта игра не для меня.
– Хорошо. Тогда ты можешь объяснить мне, почему Ник может играть со мной, когда я так одета, и для остальных это не проблема. А ты единственный человек, который не принимает меня такой, какая я есть?
В полной тишине Тимофей смотрел на темную дорогу, не отвечая ей. Он чувствовал себя очень уставшим и молча дышал сквозь свой гнев, стараясь не взрываться.
– Я хочу получить ответ, — упрямо сказала она через пару минут. И Тимофей понял, что его последняя попытки справиться с яростью на сегодня провалилась.
– Возможно, у тебя плохой дом с очень узкими взглядами. Попробуй на досуге поискать кого-нибудь с более широкими, — выпалил он.
Ирина надолго замолчала. Так надолго, что Тимофей успел хорошо обдумать свои слова и расстроиться. Он не должен был этого говорить. Даже если его нижняя действительно временно сошла с ума, даже если она ведет себя стервозно. В конце концов, может, у нее что-то с гормонами.
Осторожно скосив взгляд
– Останови машину.
Тяжело вздохнув, Тимофей стиснул зубы. Теперь она психовала.
– Ты прекрасно знаешь, что я не высажу тебя ночью на трассе, — начал он, злясь на нее снова за эту глупую попытку манипулировать. И еще больше, конечно, злясь на себя, за то, что спровоцировал ее.
– Мне плохо. Останови или найди пакет, — процедила она. В ее взгляде читалось, что он идиот.
Включив аварийку, он резко перестроился на обочину — на пустой дороге, к счастью, никого, кроме них, не было.
Ирина выскочила, едва дождавшись остановки автомобиля. Тимофей, тихо матерясь про себя, вышел за ней, обошел автомобиль и убедился, что ей действительно нехорошо.
Он молча помог ей придержать волосы, пока Ирину выворачивало наизнанку, а когда все закончилось — подал воду и салфетки.
– Ты как? — тихо спросил он, видя, что она все еще не решается сесть обратно в машину.
– Нормально.
– Ты что-то не то съела?
– Нет, я просто беременна, — сказала она, открыла дверь и села в машину.
– Ясно, — сказал он и обошел машину, чтобы вернуться за руль.
В тот момент, когда он опустился на сиденье, до Тимофея вдруг дошло — сквозь все раздражение и всю заспанность мозга в четыре утра, который соображал уже на полуавтомате. До него на самом деле дошло.
Проснувшись за секунду, он развернулся к ней и уставился во все глаза:
– Что ты сказала?
– Я беременна, — угрюмо повторила Ирина и покрутила крышечку на бутылке. — Так что, мне действительно искать нового партнера?
Потрясенно уставившись на нее, он молчал. Через минуту медленно, чтобы не спугнуть, просунул руку между сидением и ее головой и сгреб в объятия.
– Дура. Я люблю тебя, — тихо сказал он. — И ты меня тоже.
– Ты сказал ужасную злую вещь, — грустно отозвалась она.
– Знаю. Прости, — коротко ответил он. — Это был первый и последний раз.
– Ладно, — тихо отозвалась она.
– Ты давно знаешь?
– Месяц.
– А почему не сказала?
– Я хотела немного поиграть напоследок. Сходить в клуб, побыть верхней. Думала, ты будешь беситься, что я туда хожу беременной.
– Думаешь, я бы не понял? — удивленно спросил он, отпуская ее.
– Думаю, не понял бы, — отрезала Ирина, наклоняя голову и глядя на него так скептически, что Тимофей отвел глаза и пробурчал:
– Может быть. Но теперь я зол, что ты скрывала от меня это.
– Ну да, — сказала она. — Я в любом случае беременная. Ты в любом случае злой. Все нормально. Поехали?