Мари Антильская. Книга вторая
Шрифт:
Жозефина утерла слезы, которые было заблестели в уголках ее глаз, и бросилась на шею Иву.
— Пока, — проговорил Лефор, высвобождаясь из ее объятий. — Прощай, и пусть я превращусь в пугало, что вешают на реях пиратских кораблей, если я не вернусь сюда вместе с генералом.
Однако она была слишком растрогана, чтобы уловить смысл его слов, и к тому же горько плакала, уткнувшись головою в свои юбки…
Добравшись до «Большой Монашки», Ив тут же уселся за один из столов и, не обращая ровно никакого внимания на посетителей, которых было не слишком-то
Ждать ему пришлось недолго, ибо не успел он допить свою кружку, как в дверях заведения появились двое сержантов, которые тут же решительно направились к его столу.
Ив явно знал их, ибо сразу же поприветствовал, назвав по именам:
— Привет тебе, Релаге. Здравствуй, Фагон! Может, воспользуетесь тем, что я еще не успел осушить свою кружку, и разделите ее со мной?
Однако Фагон отрицательно помотал головою.
— Не будем терять времени, — с каким-то мрачным видом ответил он. — Все уже готово…
— А где капитан? — поинтересовался Ив.
— Ждет нас у дверей. Лучше, чтобы нас не видели вместе…
— Какие новости насчет меня?
— Никаких, — ответил Релаге. — Губернатор уехал в сопровождении своих офицеров, в числе которых и его неразлучный Мерри Рул… Однако насчет вас самих ничего нового…
— Да не беспокойтесь вы понапрасну! — заверил его Фагон, пока Ив осушал свою кружку. — Говорю вам, он и пальцем не посмеет вас тронуть! Вы же его знаете! Это же трус первостатейный, где ему на такое решиться…
— Ладно, хватит! — вступил тут в разговор Релаге. — Если вы кончили, Лефор, то лучше поспешим прочь, а то, должно быть, капитан уже нас заждался…
Лефор бросил на стол монету и поднялся, его примеру тотчас же последовали солдаты. Не оборачиваясь, они вышли из заведения. Но не успел Лефор ступить за порог, как чьи-то сильные руки схватили его за плечи и кто-то зычным голосом прокричал:
— Попался, братец! Давай-ка сюда свою шпагу!
С молниеносным проворством Лефор уже наполовину вытащил из ножен свой стальной клинок, но увидел перед собою Байарделя, который умирал от хохота, радуясь удачной шутке, которую только что сыграл с другом.
— Ладно, дружище, шутки в сторону! — воскликнул капитан. — Как только вы придете в себя, вам надо срочно седлать коня и убираться как можно подальше от форта!
Двое сержантов держались чуть поодаль.
— Какие новости? — поинтересовался Ив.
— Насколько я знаю, пока никаких. Лапьерьер отправился в Замок На Горе, прихватив с собой парочку мерзавцев, одного из которых, этого гнусного Мерри Рула, у меня прямо руки чешутся насадить себе на шпагу, уж очень мне не нравится его рожа… Мы нашли лошадь для твоего францисканца, Фагон доставил ее в часовню, так что она уже у него. Как только стемнеет, вы должны быть у родника, что вблизи холма Морн-Фюме, так что, как видите, времени у вас в обрез…
— Не беспокойтесь, дружище, я поспею вовремя, даже если мне придется до смерти загнать эту лошадь, а она самое дорогое, что у меня есть, это ведь лошадь генерала! А как с людьми?
— С людьми?.. — после легкого
— Как сказать… — хмыкнул Лефор. — Уверен, Лапьерьер предупредит его о наших планах…
— Ну и пусть, какая разница, мы выберем подходящий момент и застанем его врасплох… Ну все, дружище, вам пора, если не хотите, чтобы этот проклятый Лапьерьер засадил вас за решетку! Не сомневаюсь, что в Диамане никому не придет в голову вас разыскивать, и вы там будете куда в большей безопасности. Прощайте, дружище!
Они пожали друг другу руки, потом Ив направился к сержантам, попрощался с ними, поблагодарив за помощь, и пару минут спустя, проворно оседлав лошадь, уже скакал в сторону Морн-Фюме.
Когда, по его расчетам, до родника, у которого его должен был дожидаться монах, оставалось не более трех пистолетных выстрелов, он рассудил, что ничуть не опаздывает, к тому же францисканец все равно никуда не денется, и замедлил бег своего коня.
А потому не торопясь набил трубку, зажег ее, сунул, старательно погасив, за кожаную ленту своего матросского берета фитиль и дружески похлопал по спине лошадь.
Было свежо, вечерний ветерок раздувал огонь в трубке, придавая табаку какой-то особый аромат.
Грудь Ива распирало от радости. Он любил жизнь, полную опасностей, такова была его натура, и нависшая над ним угроза ареста не только не огорчала его, но, напротив, даже поднимала настроение, он улыбался, представляя себе, как взбесится губернатор, когда узнает, что он смылся и теперь ищи ветра в поле!
Выбор сделан. Как только временный губернатор сказал ему, что, если он будет упорствовать в своих намерениях захватить в плен господина де Туаси, тому придется засадить его за решетку, он сразу подумал, что вообще-то скорее уж предпочел бы оказаться в одном из подземелий Бас-Тера — пусть даже с теми скудными харчами, которыми, должно быть, вынуждены ныне довольствоваться узники господина де Пуэнси, но зато, кто знает, может, по соседству с Дюпарке, — чем томиться в темницах форта Сен-Пьер.
Все говорило в пользу такого выбора. Он уже достаточно пожил на свете и повидал немало людей самого разного сорта, чтобы ничуть не сомневаться: едва станет известно, что он снова попал в немилость, как те, у кого есть хоть какие-то причины отомстить ему и свести с ним счеты, тут же добьются, чтобы его вздернули на виселицу.
Внезапно лошадь его стала выказывать признаки беспокойства, Лефор тут же натянул поводья и остановил ее. Каким-то инстинктом она явно почуяла чье-то постороннее присутствие. Из предосторожности бывший пират вытащил из седельной кобуры пистолеты и зарядил их, крича: