Мариан. Крылья для феникса

Азара Вероника

Мариан, наблюдая за Сергеем, быстро поняла причину его привлекательности для женщин. Этот человек обладал талантом нравиться. Причём отчётливо осознавал этот свой дар и пользовался им.

Только немногие решительные личности вроде Лены могли сразу разглядеть суть вампира. Он тянул жизненные соки из окружавших, прекрасно сознавая, что делает. Мариан бесилась, но, как это ни парадоксально, не сочла его опасным противником... Напрасно.

Его попытки в первые дни вести фривольные интимные беседы натыкались на глухую стену сначала вежливости, а потом иронии, которую Мариан

непроизвольно себе позволила.

Примерно месяц спустя признаки недовольства со стороны Сергея Ниловича, как она теперь называла Сержика, стали явными. Поняв, что "Марина" больше не стремится угодить властелину, Сергей Нилович раз за разом пытался снова её очаровать. Однако подношения типа шоколадок (доставшихся от других дам) и маленьких презентов, полученных от клиентов, были отвергнуты с холодностью, и он обозлился.

Начав террор, завалил Мариан работой. Будь на её месте Марина, она бы просиживала в конторе дни и ночи напролёт. Но у Мариан "не голова, а компьютер", как говаривали её бывшие сотрудники. Разбиралась с работой она с лёгкостью, Сержик только сжимал челюсти и хмурился.

Потом начались словесные нападки. Вежливо и мило говорились вещи, которые любая женщина сочла бы оскорблением. Мариан терпела.

Начали происходить странные происшествия. То со стола пропадали бумаги, то в расчётах обнаруживались ошибки, которые не мог допустить даже школьник. Никто кроме Лены не замечал происходящего.

И вот однажды Мариан упала в обморок. Начальник вызвал её для присутствия на собеседовании с очень перспективным, и очень рискованным клиентом, а она перед кабинетом потеряла сознание. Мариан привели в чувство, но на собеседовании она присутствовать не смогла. Договор заключили, а через две недели клиент крупно их подставил, начальник пришёл в бешенство.

Её пригласили в кабинет начальника. Когда девушка вошла, там уже присутствовали кроме босса — Сергей Нилович и начальник отдела кадров. Сержик вывалил на стол все промахи, которые она допустила за последнее время. Причём преподнёс это с миной сочувствия и заботы о здоровье, которое после травмы сильно пошатнулось. Выполнять свои обязанности она ну никак больше не может. Босс сидел чернее тучи, а кадровик нервно покашливал. В итоге её выставили за дверь, "из сочувствия к положению" выплатив заработок за три месяца вперёд.

Лена пришла в ярость, но сделать ей Мариан ничего не дала. Они встретились в маленьком кафе, где обеим нравилось проводить обеденное время. Лена нервно размешивала соломинкой сок в своём бокале, а Мариан крохотными кусочками отправляла в рот мороженное.

— Надо уметь правильно оценивать противника, — сказала она задумчиво, облизнув ложечку. — Меня интересует, как он сумел всё провернуть.

— Ну, знаешь, добиться ошибок легче лёгкого. Вышла ты из кабинета, поменял местами два документа или две цифры, и пошло дело. Ты не могла всё перепроверять по десять раз. А обморок — от переутомления.

— Да нет... Слишком уж всё одно к одному приходится. Надо разобраться.

И тут произошло то, чего Мариан давно не ждала. Лена некоторое время смотрела на неё, оглядела занятые столики вокруг,

глубоко вдохнула, как перед броском в ледяную воду, наклонилась к собеседнице и тихо проговорила:

— Знаешь, ты не обижайся, только я давно хочу спросить тебя. Это правда, что Сержик всем говорит?

— А что именно он говорит?

Мариан удивило поведение подруги. От той исходила волна нерешительности. Стало нехорошо.

— Он говорит ты не Марина, а совсем другой человек.

— А ты ему веришь?

— Ты не сердись...

— Я просто спрашиваю, ты веришь ему, или нет? Точнее не так — это имеет для тебя большое значение?

— На счет значения точно могу ответить. Мне наплевать, даже если ты инопланетянка, — Лена невольно заговорила в полный голос, волна возмущения докатилась до Мариан.

Пришлось положить руку на ладонь возмущённой подруги.

Лена заговорила тише:

— Вот насчет того, верю или нет... Знаешь, я вспоминала всё происходившее после травмы... Так вот, мне кажется, только кажется, ты действительно можешь не быть Мариной. Но где тогда она? Что с ней? и к тому же, вы на одно лицо, — Лена растерянно замолчала.

Мариан безмолвствовала некоторое время. Место для разговора они выбрали неудачное. Народу вокруг много.

— Лен, давай поговорим у меня дома. Я позвоню доктору Ващевскому, он в курсе этой истории и подождём Дашу, ей тоже полезно знать обо всём.

— Тогда у меня предложение — давай Никиту позовём, он соображает быстро. Он и сегодня боссу сказал, что тот глупость сделал, из-за Сержиковых амбиций лишившись такого работника, как ты. Кстати, знаешь, он сказал одну удивительную вещь. Босс какой-то сам не свой. Сидел, говорит, как пристукнутый, и тупо смотрел на Никиту. Потом сорвался и давай орать, типа — на тебе свет клином не сошёлся, найдутся люди, которые получше тебя. Никита спросил и кто же эти люди, а тот как-то весь угас и промямлил, дескать, есть на примете такие.

Внутри Мариан всё напряглось от нехорошего предчувствия. Нет, добраться до неё здесь не могли. Это что-то местное. Она расслабилась, потеряла бдительность. Казалось, здесь опасности её подстерегать не могут...

— Едем ко мне. Надо срочно поговорить с доктором, и, наверное, с Никитой.

— Но ты так и не сказала — ты Маринка или нет?

— Нет, я не Марина. Она тоже в беде, как и я. Надеюсь, её смогут защитить. Меня здесь выручить, кажется, некому.

— Да мы за тебя...

— Лена, ты не знаешь, о чём говоришь. Это такое дело, в котором помочь могут только люди знающие.

— Тебе поддержка нужна?

— Очень!

— Тогда и речи нет, я звоню, и поехали.

Дома обнаружилось отсутствие Даши. Она редко одна уходила из дома. Сказывалась непривычка к городу, и чаще всего они с Мариан выбирались вечером. Долго бродили по городским улицам, выбирая те, где было минимальное движение. Мариан предлагала Даше выбирать маршрут и они ходили без всякой определённой цели. Даше всё было в новинку, а Мариан старалась не показать, что сама не знает ничего о городе. Иногда приходилось напоминать о своей амнезии, когда Даша начинала задавать вопросы.