Мариан. Крылья для феникса
Шрифт:
— Не волнуйтесь, госпожа, — тихий, уважительный голос господина Кеоталя раздался за плечом. — С нашими птицами не могут работать люди с червоточиной в душе. Здесь вы найдёте верных друзей. Людей, которых тревожит то же, что и вас. Если можете, покормите Теито. Он не ест несколько дней, всё тоскует о своём хозяине и маленьком друге.
— Пойдём, дружище? — Мариан повеселела.
По глазам окружающих видела — здесь у неё теперь много, очень много друзей. Мнение Теито значило немало.
Мариан прошла за господином Кеоталем в помещение, с насестами для пернатых, и
Кто-то из сокольничих, так, кажется, они назывались, принёс корм, и Мариан начала кормить птицу. Она уговаривала Теито доесть всё. Говорила с ним как с капризным ребенком, и сумела настоять на своём.
Девушка увлеклась, не замечала взглядов и улыбок, которыми обменивались присутствовавшие при этом мужчины. Не замечала, насколько её тон и голос похожи на тон и голос заботливой бабушки, уговаривающей поесть капризного внучка. После еды Теито расправил крылья и несколько раз взмахнул ими.
— Он хочет полетать, — прокомментировал один из сокольничих.
— Так в чём же дело? — Мариан стало легче, когда она почувствовала, как улучшилось настроение птицы. — Пошли?
Она протянула руку, но всё тот же сокольничий подал рукавицу, сшитую из толстой кожи.
— Наденьте, госпожа, он разорвёт вам руку. Когти у него, как железо.
Мариан только засмеялась в ответ, отодвинула рукавицу и потянулась к птице. Та легко переместилась с насеста на запястье женской руки, и презрительно глянула на смешавшегося сокольничего. Когти не причинили боли. Они охватили тонкое запястье и крепко сжались вокруг него. Крепко, но очень осторожно. У Мариан возникло ощущение, как в детстве, когда отец брал её крошечную ручку в свою. Та же бережная сила. Воспоминания едва не вызвали поток слёз. Видимо что-то ощутив, Теито издал тихий клёкот и нежно погладил её клювом по щеке. Мариан заулыбалась:
— Радость моя. Ты меня понимаешь как никто. Ну, пойдём, полетаешь.
Выйдя, с трудом взмахнула рукой, на которой сидела тяжёлая птица, и та взлетела, издав крик. Девушка долго смотрела вслед тёмно-синему хищнику, избравшему её в друзья. Потом повернулась к ожидавшим её людям.
— Простите, мне очень хотелось повидаться с ним.
— Госпожа, простите, лучше вы, за вопрос, который я задам. Где вы познакомились с Теито? — господин Кеоталь смотрел на неё прямо. — Это очень важно.
— Я познакомилась не только с ним, но и с молодым человеком по имени Гелли, о судьбе которого хотела бы узнать. Мы встретились в горах, когда вышла из пещеры, выведшей меня сюда, к вам.
— Судьба Гелли! Меня интересует совсем другая судьба, — господин Чороин заговорил неожиданно ворчливо.
— Пока не узнаю о Гелли, ни о чём говорить не буду.
— Маг приказал отправить мальчишку в темницу. За какую провинность, я не в курсе. Повелитель подтвердил приказ. Но я проследил, мальцу не причинят вреда. Стражники об этом позаботятся.
— Господин Кеоталь, я, понимаю — благодаря вашей заботе с Гелли, по-видимому, ничего не случится. Но как долго он будет в темнице?
—
— Угу, зато поясню я. Гелли пытался меня защитить от мага и его людей. Вам это ни о чём не говорит?
— Не может быть, — господин Чороин смотрел на неё ошеломлённо, просчитывая услышанное.
Мариан подумала, что у Правителя весьма достойный советник. Затем он посмотрел на господина Кеоталя. Тот, похоже, понимал, о чём идет речь.
— Выходит, вы появились в нашем мире как минимум двенадцать дней назад! Но маг должен в тот же день сообщать о прибытии невесты Правителя, — его голос становился всё тише.
— Прошу вас ко мне, я предлагаю немного перекусить.
Голос господина Кеоталя прозвучал явно на публику. Мариан заметила необычное оживление, вдруг охватившее двор. Вынесли сразу с десяток птиц и запустили их в небо.
— Теперь действительно, пройдём ко мне, там и поговорим. Мои покои прикроют птицы, и нас никто не сможет услышать.
После этих слов Мариан внимательно присмотрелась к небу. Башню, в которой находились покои главного сокольничего, затянуло лёгкой дымкой, через которую она едва смогла различить очертания сооружения.
— Сильно, — всё, что она смогла сказать.
Главный сокольничий улыбнулся в ответ, советник выглядел самодовольно, и собеседники облегчённо засмеялись.
Покои главного сокольничего оказались обставлены более чем скромно. Простота и изящество обстановки удивили Мариан, она словно оказалась дома. Заметив, как девушке нравятся его покои, хозяин произнёс:
— Став супругой Правителя, вы сможете выбрать себе обстановку по вкусу.
— О да, с заговорёнными решётками на окнах, стражей вокруг и прочими прелестями.
Мужчины изумлённо смотрели на Мариан.
— А вы не знали? Значит я первая, кому оказана такая честь?
— Не знали, — господин Чороин говорил медленно. — А как догадались вы, госпожа?
— Я не знаю, в курсе ли вы, но что-то очень неладно в вашем замке. И не заметит этого только полный осёл!
— Не знаю, что такое "осёл", но не замечают же остальные, — голос господина Кеоталя прозвучал, словно ему перекрыли дыхание, глаза насторожились. — Вы можете отправить меня на плаху, госпожа, если захотите, или будете неосторожны...
— Тогда лучше не говорите. Вполне достаточно уже произошедшего. Говорить буду я. Ваш маг, не знаю, подозревает ли кто-либо об этом, затеял гадость. Какую? Понятия не имею. Когда? — девушка пожала плечами. — Знаю только — она уже претворяется в жизнь. Я не помню ничего с момента, как меня привели к нему в дом, и до того момента, когда я очнулась в его кабинете. Я стараюсь вспомнить, и уверена, пробыла там не день, но ничего вспомнить не могу. На памяти стоит блок. Меня волнует вот что. Когда я говорила с ним перед поездкой сюда, маг то ли проговорился, то ли сказал специально, подозреваю второе — он заставит меня подчиняться во всём. Разубеждать его я не собираюсь, но мне нужна помощь. Рассчитывать ли на вас?