Марина и цыган
Шрифт:
– Конечно, конечно, - поспешно пробормотал Спортсмен.
– Тогда начнём наш урок. Для начала расскажите мне, как нужно плёнку вынимать.
– По-моему, это самое важное, - добавила я с простодушным видом.
Федя принялся объяснять мне устройство фотоаппарата. Единственное, что я усвоила из его слов, так это то, что там имелась специальная рамка, за которую нужно было дёрнуть, чтобы добраться до плёнки.
– На сегодня хватит, - остановила я Федю. – Мне не терпится взглянуть на Ваш фотоаппарат.
– Вон он – лежит возле Зинки, - ответил тот.
–
Бросив парня, я ринулась через весь зал к тахте. Федя не обманул меня: фотоаппарат в футляре действительно лежал сбоку от партнёрши Синеглазого. Бросив взгляд в сторону открытого окна, я потянулась к ремешку футляра, как вдруг кто-то больно стиснул моё запястье. Скрипнув зубами, я резко сказала:
– Пусти!
– Не пущу!
Подбоченившись, я вызывающе уставилась на Синеглазого, который, перегнувшись через свою соседку, продолжал удерживать меня. Несмотря на то, что этот парень вот уже во второй раз сегодня встал у меня на пути, я, взглянув в его глаза, почувствовала, что моя злость испарилась неизвестно куда. Желая скрыть смущение, я повторила:
– Так не пустишь?
– Не пущу, пока не придёт хозяин, - твёрдо ответил блондин.
– Федя!
Перед нами возник растерянный «хозяин».
– Подтверди, что ты разрешил мне взять фотоаппарат!
– Да, да, - пробормотал Спортсмен.
– Тогда извиняюсь, - в голосе Синеглазого явно прозвучала ирония.
– Ничего, ничего, бывает, - я с сожалением посмотрела вслед Феде, который, воспользовавшись благоприятным моментом, поспешил сбежать вместе с фотоаппаратом.
Вернувшись на прежнее место, я почувствовала, как по всему моему телу стала разливаться усталость. В этот момент Синеглазый поднялся с места и, бросив на меня мимолётный взор, куда-то ушёл. Обе лампы тут же погасли и по стенам, по полу, по лицам собравшихся заметались разноцветные лучи. И где только Чижевский со своими помощниками раздобыл столько фонариков с разноцветными стёклами? Слушая музыку, я полулежала в ореоле разноцветной радуги. Так продолжалось до тех пор, пока не закончился танец и не начался следующий.
– Разрешите Вас пригласить!
Подняв глаза, я увидела, что передо мной стоит какой-то парень. Надетая на нём гипюровая рубашка вся переливалась в свете фонариков. Её белизну подчёркивали чёрные брюки. Насколько я помнила, среди публики в зале не было столь шикарных парней. Внезапно по лицу незнакомца скользнул луч и я невольно вздрогнула: когда только он успел переодеться? Тем временем Синеглазый ждал моего ответа. Повернув голову, я встретилась взглядом с Димкой, который незаметно примостился возле моего кресла.
– Как ты думаешь, Дима, пойти мне?
– Да, да, конечно, - поспешно произнёс тот, явно не вникнув в смысл моего вопроса.
– Ну, раз ты так хочешь…
Мы энергично двигались под звуки танго по полутёмному залу. Зрителям были видны только наши головы в ореоле бордового круга, который неотступно следовал за нами. Лицо моего партнёра было тёмно-красным, как у индейца. На протяжении всего танца он не сводил с меня глаз. Однако мне нужно
– Перестань, дурак!
Сконфуженный Чижевский поспешил выключить фонарик. Снова загорелись лампы. Мы кружились напротив той, что была с голубым абажуром. Один поворот, второй, третий… В конце концов, мне это надоело:
– Хватит! Там, в окне, была я!
Синеглазый от неожиданности вздрогнул и поспешил увести меня подальше от лампы. Когда танец закончился, он проводил меня на моё место, а сам снова сел на тахту. (Его соседка ушла ещё раньше, причём Чижевский запустил ей вслед луч чуть пониже короткого платья).
Покосившись на Димку, я спросила:
– Почему ты такой нелюдимый?
– Это тебе показалось, - нехотя ответил мой сосед.
– Я редко ошибаюсь в людях, - мне пришлось понизить голос до шёпота, так как Синеглазый явно прислушивался к нашей беседе.
– В большом обществе я не люблю разговаривать…
– … и ещё смотря с кем, - добавил Димка, немного подумав.
– Значит, ты считаешь меня недостойной своей беседы?
– Тут играет роль побочный фактор, - парень бросил многозначительный взгляд в сторону тахты.
– Ты имеешь в виду, что здесь место неблагоприятное для разговора?
– Да, - Димка вдруг поднялся.
– Ты куда?
– Домой!
– Я тоже с тобой!
Заметив удивлённый взгляд моего соседа, я добавила:
– Надеюсь, ты не против?
Истолковав Димкино молчание как знак согласия, я взяла его под руку и мы покинули зал. При этом нас никто не пытался удержать. Уже выйдя за порог, я хотела было освободить свою руку, но Димка сказал:
– Тут темно и крутые ступени!
Когда мы оказались за воротами, я повторила попытку.
– Тут кочки, осторожно! – сразу же воскликнул парень.
«Здесь везде одни кочки», - подумала я, а вслух произнесла:
– Когда буду падать – поймаешь!
Освободившись от Димки, я оглянулась: силуэт Синеглазого чётко обрисовывался на фоне окна. Три – три. Мне захотелось рассмеяться и убежать куда-нибудь подальше от этого дома. И, главное, я опять ощущала себя сильной и бодрой. Как хорошо дышится свободным воздухом ночи! Я не могла надышаться!
– Сегодня как никогда хорошая погода, - первым нарушил затянувшееся молчание Димка.
– Да, ночь для свиданий: луна и звёзды, - с воодушевлением поддержала я его.
– Не только для свиданий, но и для прогулок, например.
– Ночью гуляют только пьяные и влюблённые.
– Как ты думаешь, к какой категории мы относимся? – со смехом добавила я.
– Да я, вроде, непьющий.
– Я тоже с утра не пила. Но ко второй группе мы ведь тоже не относимся.
– Почему?!
– А ты разве считаешь наоборот?
– Я скоропалительных выводов не делаю.
– Вот и молодец!