Марина. Стать драконом
Шрифт:
Отпустило. Девушка ощутила, как по щекам текут слёзы, текут без всякого усилия с её стороны, а Рикки, опять забравшийся к ней на грудь, слизывает их своим язычком.
— Я вижу, ваш друг очень любит вас. Поразительно, с его племенем мы находили общий язык с трудом, — голос человека звучал очень тихо.
С помощью мужчины Марине всё же удалось подняться и даже проковылять к огромному зеркалу у стены. Тело странно дёргалось. Приходилось постоянно следить за каждым движением, но чувствительность начала появляться. Сначала
— Ваш мозг ещё не полностью адаптировался к телу, поэтому пройдёт некоторое время, прежде чем вы сможете двигаться, как привыкли. Вещество нервных волокон вашего мозга и тела отличается, но это устранимая преграда. Скоро вы сможете хоть танцевать. Вероятно, ваше зрение и слух тоже будут некоторое время преподносить сюрпризы, но это уже особенности к которым вы быстро привыкнете.
Она проковыляла к зеркалу и едва не упала, когда увидела стоящие там две фигуры. Мужчина не привлёк её внимания, а вот женщина…
Это действительно не она. Это… Женщина из саркофага!
Длинные тёмные косы почти до пола, тонкая фигура… И опять промелькнуло какое-то чувство узнавания… Мелькнуло и исчезло. Ноги опять подогнулись. Последнее, что ощутила — сильные руки подхватившие, не давшие упасть!
И снова разлилась чернота.
Сколько прошло времени, не понятно. В этот раз открыв глаза, обнаружила, что лежит на той же кровати в той же комнате. Рикки тихонечко посапывал, пристроившись под боком.
Марина повернула голову в поисках своего собеседника, и обнаружила, что находится в обществе другого человека. Он сидел, пристроившись на подоконнике, и смотрел в распахнутое окно. Такой же сильный, широкоплечий, но нечто неуловимо говорило — этот моложе и совсем другой.
— Именно так, — с расстановкой произнёс человек, поворачивая к ней голову.
Он встал и подошёл к кровати, присел на край.
— Я действительно отличаюсь от Шеххара. Тут вы не ошиблись.
— Вы читаете мысли?
— Не надо сердиться. Мы вынуждены были это делать, когда проводилась операция по переносу вас в другое тело.
— Я не просила…
— Разумеется. Вы не в состоянии были ни просить, ни возражать. Мы прислушались к желанию ваших друзей и произвели перенос. Ваше тело необходимо восстанавливать не один и не два дня. Это процесс длительный. А время не ждало, ваш мозг погибал в том теле. Так что выбор отсутствовал.
— Чьё это тело?
— Дочери Шеххара, думаю, вы её видели.
— Вы… Вы её убили?!
— Нет, конечно, нет! Она была мертва. Не знаю, почему я согласился с Шеххаром, когда он захотел, после гибели дочери, сохранить её тело. Возможно, в его действиях проявилось предвидение грядущего. Мы сохранили тело, и оно отдано вам. Если захотите, то, когда ваше тело
— Ч-что? Повторите, — напряжённо глядя на собеседника, Марина попыталась сесть. — Вы хотите сказать, я смогу вернуть своё тело?
— Если захотите. Дело в том, что на его восстановление понадобится время. Ахлис, как вы их называете, облучили его, стараясь вас остановить. Это привело к серьёзным изменениям на клеточном уровне. Их можно убрать, но, как я сказал, требуется время.
— Сколько? — от нетерпения в ожидании ответа она едва не подпрыгнула.
— Если считать по системе исчисления времени Даржаа, около пяти-семи лет.
Она обессилено закрыла глаза. Пять-семь лет. Впрочем, чему удивляться? Работа, если этот тип прав, предстоит колоссальная. Надо вернуть в нормальное состояние каждую клетку. Ужас! Но главное, она сможет стать собой. Как говорится «лучше поздно, чем никогда».
— Я хочу увидеть своё тело. Это возможно? — лихорадочно произнесла Марина, приподнимаясь на кровати.
— Можно. Но, на вашем месте, я бы не стал этого делать. Зрелище, должен сказать, даже для меня страшноватое.
— Я не такая неженка!
Собеседник усмехнулся, помог встать и окинул взглядом.
— Уверен. Я и не сомневался, что проделать всё то, что смогли вы, может только исключительно упрямая женщина.
Они шли по коридору к башне. Марина чувствовала себя так, словно влезла в мамино платье и туфли, как бывало, делала в детстве. Тело плохо подчинялось. Порой казалось, она идёт сама по себе, а тело совершает некие действия само по себе. Со стороны это, вероятно, смешно, но ей лично совсем не до смеха. Ощущение такое, словно надела чужое бельё — не просто мешает, но и противно.
После того, как женщина несколько раз едва не налетела на стену, и появившуюся мебель, спутник попытался взять её под локоть и помочь. Марина дёрнулась так, словно к ней прикоснулись раскалённым железом. Она не могла перебороть отвращения. С силой дёрнувшись, резко повернулась и толстые длинные косы едва не связали по рукам и ногам.
Спутник только покачал головой и осторожно, стараясь не прикасаться к ней, помог распутаться.
По лестнице в башне подняться она не смогла. После пары попыток встать на ступени и удержаться, спутник молча поднял девушку на руки и донёс до знакомой двери. Опустил на пол и придержал, не давая упасть.
Перед дверью, за которой некогда лежала спящая женщина в обществе своих кавалеров, Марина замерла. Стало не по себе, как будто там не её тело, а она сама, вся… Беспомощно глянула на мужчину.
Он, едва прикасаясь, взял за руку и открыл дверь, словно говоря, раз уж решила, надо идти до конца.
Подковыляла к саркофагу.
Телу, лежавшему теперь внутри, он откровенно великоват. То, что от неё осталось, фактически нельзя назвать телом. Останки.
Так вот, что они сделали!