Марионетка для вампира
Шрифт:
Роль чужой невесты сыграть я еще могу, но убедить старика переписать особняк на пана колдуна — увольте. Для этого действительно нужно настоящее колдовство, которому я не обучена. Если б надо было соблазнить, то куда ни шло… Но я ведь невеста Яна. Что от меня хочет пан Ондржей? Что?!
Я со злостью дернула ручку коробки передач и, попав на нейтралку, газанула вхолостую. Надо взять себя в руки. Не потерять кольцо и не попортить машину — вот мои первостепенные задачи. Дергать Милана за правильные нити будем потом. Когда в целости и сохранности доставим в особняк и себя, и чужую собственность.
Я размотала платок и швырнула
Ехала я медленно, почти что шла пешком, и слушала скрип снега под колесами. Не очень приятный. Дорога становилась все уже и уже, сугробы по бокам все выше и выше, пока передо мной не остался лишь тонкий тоннель, явно проделанный снегоуборочным ковшом. Теперь только бы вписаться в него!
Держи руль прямо и никуда не сворачивай, потому что сворачивать просто некуда! Но руль повернулся сам собой, машина — за ним следом. Сугроб обрушился на капот, на снег обрушились все известные мне ругательства, и машина встала. Просто встала. Потому что я не знала, что мне с ней делать. Я сунула руку в рюкзак и поняла, что телефон остался на зарядке. В гостиницу не позвонить. А других телефонов я не знала. Кроме телефона Яна. Но как тот мог помочь мне из Польши?
В корзинке оказались хлебцы, куски говяжьего языка, фаршированные чем-то яйца. Жить можно! И довольно долго. Я взяла хлебец и принялась хрустеть, а потом долго очищала от масляных крошек перчатку. Три километра, оставшиеся до особняка я могла спокойно пройти пешком. Даже по снегу. Вчера мы намотали с паном колдуном не меньше.
Схватив рюкзачок, я закрыла машину и пошла вперед. Небо светлое. Второго снегопада не будет. Дракон прилетит только ночью. У нас хватит времени вытащить машину. Хоть кто-то должен же мне в этом помочь…
Эпизод 2.2
Первый километр я отшагала довольно бодро. Даже со счастливой улыбкой. Зима, когда она настоящая, с легким морозцем и скрипящим под ногами снежком, всегда была мне в радость. На середине второго километра произошло ЧП — я провалилась в снег, по колено и по локоть, ни с того, ни с сего потеряв равновесие. Отряхнувшись, я поняла, что промочила ноги. В этом снежном тоннеле стены заиндевели лишь снаружи. Я попыталась было опереться о показавшийся мне крепким наст и снова провалилась по локоть, напрочь замочив запястье. Ногам к тому времени сделалось совсем противно, потому я скинула куртку и расстелила ее посередине дороги, чтобы сесть и очистить от снежных катышков плотный носок, но опоздала — шерсть не сдержала воду, и колготки уже неприятно холодили ступню.
Чертыхания могли согреть меня лишь душевно. Чтобы не заболеть, надо было шевелить ногами что есть мочи и не смотреть по сторонам — впрочем, смотреть было не на что: снег да снег кругом. Так что я неслась вперед, точно зашоренная лошадь. И совсем скоро, вся красная и мокрая, финишировала у витиеватых чугунных ворот. К моему счастью, открытых. Высоту в четыре метра мне не взять даже при самом большом желании. А мой голос явно не сравняется по громкости с гудком машины, чтобы вызвать
Пан Лукаш развернулся у ворот. Я видела следы крупных шин его машины, хотя саму машину, способную поднять ковш, у гостевого дома не заметила. Дальше еловая аллея не была расчищена вовсе. Наверное, зимой они пользуются каким-то другим подъездом к дому, а ворота могли стоять открытыми уже целую вечность. Однако для меня сейчас что искать расчищенную дорогу, что зайцем скакать через сугробы было одинаково муторно и мокро.
Хотя о принятом решении я пожалела уже метров через… не знаю, сколько. Глазомер мой не работал: я отковыляла от ворот уже на приличное число шагов, а особняк никак не желал становиться ближе. Все у меня никак у людей — надо было догадаться, что рабочих не пускают с парадного входа, и проследить, куда покатил пан Лукаш дальше. Обреченно оглянувшись на ворота, я все же решила шагать вперед. Моим ногам уже никакие утрамбованные дорожки не помогут, да и кто гарантирует, что другая дорога не огибает весь парк?
Особняк не был большим. По российским меркам. Наши императрицы у таких побрезговали бы и чайку откушать. Две колонны на входе, два льва на лестнице, два этажа плюс мансарда… Крыльцо завалено снегом, как и полукруглый балкон над ним. Сугробы наполовину закрывают окна первого этажа — этим входом до лета никто не собирается пользоваться, это точно. Даже если я вскарабкаюсь на снежную гору, не факт, что мой стук услышат. Меня ждут с другой стороны. Теперь найти бы хоть какую-нибудь тропку, чтобы обойти особняк. Однако снег лежал вокруг нетронутым, но моим насквозь мокрым ногам терять было уже нечего.
Перед домом громоздился фонтан в виде рога изобилия, сейчас полностью забитого дарами зимы. Я оперлась о борт чаши и в очередной раз вытряхнула из сапожек снег, чтобы освободить место для следующей партии. Кое-как допрыгав до угла дома, я остановилась, залюбовавшись открывшимся видом на парк. Через ручей, соединявший, видимо, два пруда, горбился укрытый снегом мостик, подле которого я увидела кое-какую тропинку, расчищенную вручную лопатами. И это открытие подарило мне надежду на то, что я все же не ошиблась адресом и не попала к соседям.
На другой стороне среди хитрого сплетения тонких черных ветвей белели античные статуи. От одного взгляда на мраморные обнаженные тела мне сделалось совсем холодно, и я поторопилась добраться до следующего угла, за которым присутствовали все признаки жизни.
Здесь были намечены дорожки, убегавшие вглубь сада. Одна вела в круглую беседку, хотя та до весны явно никого не ждала. Я прошла к мраморным ступеням крыльца и на всякий случай схватилась за перила. Их не чистили, и мне пришлось отдирать перчатку. Стучала я в дверь с обледенелым стеклом абсолютно мокрым кулаком. Достаточно громко, чтобы ко мне вышли, но ко мне все равно не вышли. И я снова испугалась, что ошиблась адресом.
Во-первых, я до сих пор не увидела никаких следов ремонта. Наружные стены оставались потрескавшимися и мутно-красноватыми — хотя, конечно, реставраторы для аутентичности музея могли нарочно сохранить внешнюю обветшалось строения. Во-вторых, хотя бы доски от лесов должны были остаться. Не могли же чешские рабочие настолько идеально подчистить весь строительный мусор, что мой глаз ни за что не зацепился! Выходило так, что я действительно завернула в чужие ворота. Открыто — добро пожаловать фиг знает куда! Хорошо бы к добрым людям!