Марионетка. Отрежь меня!
Шрифт:
— Есть, — отвечаю уверенно.
Нам нужно все выяснить. Очевидно, что ситуация вышла из-под контроля — стихийно и внезапно. Столкнуться с подобным не рассчитывал, тем более так скоро. Хотя в чувствах не существует правил… И никогда не считал себя черствым монстром.
Идем обратно в помещение. Ведущий объявил о начале торгов стандартной фразой, пригласив всех занять свои места.
Среди лотов будет один интересующий меня — кольцо с черным бриллиантом от одного модного ювелира. Собирался подарить своей будущей жене такое изысканное
— Живот разболелся, — Снежана положила голову на мое плечо.
— Такое ведь часто бывает перед женскими мероприятиями, — напоминаю, что третий день на исходе и начнутся «месячные».
— Да… Но от этого не легче, надоедливая пульсирующая боль внутри поселилась…
— Потерпи немного. Купить кое-что хочу… — отвечаю. Она не переспрашивает о моем интересе к аукциону, догадываюсь, что вспомнила сейчас о том вечере, когда приобрел ее девственность.
— А кто тот мужчина, что неотрывно смотрит на нас? — звучит вопрос.
— Где? — склоняюсь к ней, чтобы уточнить, а не смотреть по сторонам, выискивая этого наблюдателя.
— Справа, через два ряда впереди. Вот уже несколько минут глаз не спускает.
Делаю непринужденный вид. И сразу замечаю внимательный взгляд Ивана Александрова. И что хочет? Кроме очевидного, конечно… Он показывает на кусок бумаги, зажатом в пальцах, потом передает через сидящих людей.
Записка? Удивил.
— Ты в него врезалась, когда убегала от меня, — поясняю для Снежаны.
— Да? — она обернулась на него, он отсалютовал бокалом шампанского. — Не обратила внимания… Не убегала от тебя, — тут же говорит.
— Я убегал, — возмущаюсь ее безрассудством.
— Самир, нам, правда, очень нужно поговорить, — виновато посмотрела.
— Знаю, все знаю… — наши мысли сходятся. Погладил ее губы, которые манили поцеловать их, да место неподходящее.
А вот и сообщение от Александрова дошло до меня. Развернул листок, там красовалась короткая надпись:
«Завтра у меня в офисе. В три дня».
Что ж… Буду, значит. Встретился с ним взглядом и кивнул.
Глава 8. Откровения.
Я прошла сразу в спальню, как только мы вернулись к Самиру домой. Он шел за мной следом, молчаливый и задумчивый… Руки засунуты в карманы, не отрывает внимательного взгляда, ведя сам с собой мысленный диалог.
— Снег… — вдруг нарушает тишину.
Смотрю на него. Только мама и бабушка называли меня «Снегом». Давно не слышала такого обращения. И совсем не против, чтобы звал так. Есть в этом нечто личное, уникальное, принадлежащее только нам двоим — здесь и сейчас.
Что между нами происходит? Все странно и непонятно…
— Помоги расстегнуть, — поворачиваюсь спиной, убирая волосы, и жду.
Он приближается, находит молнию… Сжимает мои напряженные
Снимаю бюстгальтер и трусики — они присоединяются к платью.
— Оставь чулки, — тихо произносит, проводя руками вдоль тела и оставляя на коже табун возбуждающих мурашек.
Самир стоит так близко, что ощущаю его сбившееся дыхание и эрекцию в брюках. Откидываюсь головой на него и трусь попой, вызвав сдавленный нетерпеливый вздох.
— Ложись, — подталкивает на кровать, — и поласкай себя. Хочу посмотреть, пока раздеваюсь.
От требовательного тона внутри все затрепетало в ожидании близости. Без преувеличения, он открыл другие грани наслаждения. Никогда не думала, насколько это восхитительно и не знала ничего о себе — своих способностях чувствовать так сильно, остро, ярко…
Делаю, как говорит. Одной рукой прикасаюсь к торчащим соскам, увлажнив слюнями пальцы, тереблю их, другой — к интимной части тела, небольшому пульсирующему бугорку…
— Раздвинь шире ноги, — очередной приказ, — не зажимайся.
Мои веки прикрыты, я не вижу его… Лишь потрясающий аромат подсказывает, что Самир приближается, и обнимает раньше хозяина, забирается внутрь, в который раз показывая принадлежность — и это уже непреложный закон.
Он нависает надо мной. Резко открываю глаза, убирая ладони от себя, и подобно ему: помечаю своего мужчину, провожу пальцами по рельефному телу, оставляя собственный запах на коже. Это вызывает у него улыбку, но никак не комментирует, чем продиктован мой жест — не секрет. Склоняется и целует, покусывая губы. Потом переворачивает на живот и врывается в меня ритмичными толками. Приподнимаю бедра навстречу мощному натиску. И не перестаю шептать его имя…
— Это самое эротичное, что слышал когда-либо.
Лежу на горячей груди Самира, растекшись лужицей, и чуть ли не мычу от удовольствия — невероятного ощущения нашего единения.
— О чем ты? — приподнимаю голову.
— Тащусь от того, как произносишь мое имя, когда тебе хорошо, — обхватывает ладонями лицо, чтобы не отворачивалась.
«Вот это откровенность» — нам вообще нужно многое обсудить, и, видимо, оба не можем решиться на этот непростой разговор. Я не готова к признаниям, но хотя бы обозначить отношение стоит.
— Другие женщины так не делали? — ревность толкает в бок.
— Не в этом дело… У тебя получается по-особенному…
Отстраняюсь, сажусь, подтягивая колени к себе и обнимая их руками. Кидаю на него короткий взгляд. С чего же начать?
— Спрашивай, — без труда понял мои мысли, тоже сел, прижимаясь сзади, укутывая собой, словно кокон. Как это приятно, чувствую свою нужность.
— Когда ты женишься? — самый больной для меня вопрос.
— Снег… не надо об этом… только не сейчас… — тяжело вздыхает.