Марионетка. Отрежь меня!
Шрифт:
Зачем вообще покупать телефон? Подразнить?
Присаживаюсь на ступеньки. Не могу сдержать слез. Единственная мысль, что приятно грела в неизбежном расставании и могла скрасить мое нахождение здесь — это разговоры с мужем. Хотя бы так, слушая любимый голос, ощущать его близость…
«Марионетка в чужих руках» — вот, кто я. Напомнила сама себе.
Все, кому не лень дергают за нити, впутывая в разные игры, навязывают свое мнение и взгляды, указывают, как надо, пытаясь добиться беспрекословного подчинения… Только появление в моей жизни Самира оказалось судьбоносным, и не
Как же все быстро завертелось — с невероятной скоростью…
— Дочка, милая, почему сидишь тут? — послышался сзади заботливый голос Марии (именно так она просила называть ее, если не готова обращаться «мама»).
Вытерла наспех щеки и встала.
— Вы поможете мне? — слабо улыбнулась, глядя в серо-голубые глаза женщины.
— Да. Если это в моих силах. Тебе что-то нужно? — она взяла меня за руку, мы пошли в сторону огромной гостиной. Разместились на диване.
— Самир…
— Мой сын успел тебя обидеть? — заметила остатки слез на лице.
— Нет, дело не в этом… хочу поговорить… Саид забрал телефон… он сказал, что…
— Да, знаю… — перебила она. — Извини, но против мужа не пойду, придется набраться терпения. Амин изменит свое мнение, денек-другой и сам увидит, как не прав, ведь Самир никогда не женился бы, не будь уверен на сто процентов в тебе.
— Кому станет хуже от нашего общения? — пусть кто-нибудь даст внятный ответ.
— Не буду обсуждать решений своего мужа и тебе не советую. Между прочим, сын сам захотел, чтобы ты жила в семье. Значит, остается ждать. Он скоро приедет.
— Я поняла… — вздохнула обреченно, поддержки в данном вопросе не найду. Сговорились все… — Простите.
— Не расстраивайся, — Мария похлопала меня по плечу. — А теперь пойдем накрывать на стол.
У них принято всей семьей собираться, без разделения на мужчин и женщин, исключение составляли только случаи, когда приглашались гости. Так или иначе, ощущала себя лишней и одинокой — не только из звучащей арабской речи, все здесь чужое, непривычное… Не хватает Самира, он бы не дал в обиду…
А пока, аккуратно, чтобы не вызвать чье-либо недовольство, поглядывала на собравшихся за ужином людей: Амин и Мария, Саид и Талия, Малик и Ясмин; Имран — старший сын Саида (так и не скажешь, что ему восемнадцать, выглядит взрослым); а также младшие дети, два мальчика и две девочки — не разобралась, правда, где/чьи. Знаю: у Саида — трое детей, у Малика, соответственно — двое… И здесь нет Латифы, с которой еще не знакома, она проживает в доме мужа. Причем хочу заметить, у всех по одной жене.
Конечно, в первую очередь, интересовал глава семейства, как-то нужно находить общий язык, иначе спокойной жизни не будет. Но пока не знаю, с чего начать и с какого бока подойти? Боюсь его… И поразительное внешнее сходство Самира с отцом, словно точная копия (можно представить уже сейчас, как он будет выглядеть в этом возрасте) — никак не успокаивает. Характеры у них разные или со мной муж становится другим… Скорее: Саид имеет такую же жесткость нрава, а еще тяжелый взгляд.
Хотя всем сыновьям досталась отличительная отцовская
Порода знатная, видная… что уж говорить…
«Интересно, какими будут наши дети?» — подумала о муже, опять испытав волну разъедающей изнутри тоски.
Плохо без него, прикипела всей душой и телом, даже не знала, что способна на столь сильные чувства — со мной это впервые. И пусть выбор за меня сделали другие люди, специально-случайно столкнув нас, могу точно сказать: ждала именно Самира. Но невозможность свободно общаться с ним — угнетает…
«Звонок раз в день? С разрешения? Когда папенька позволит? Серьезно? Может, еще под присмотром, с полным отчетом всего разговора? Зачем нужно нас испытывать? Неужели, не желает счастья сыну? Или рассчитывает: стану бунтовать? И тогда появится повод для развода?» — миллион вопросов взрывается в голове.
Совсем не заметила, погрузившись в свои мысли, что изучаю свекра неприлично долго. Он ощутил мой внимательный взгляд, нахмурил брови и грозно посмотрел, заставив тут же отвернуться.
Ковыряю еду в тарелке: кусок в горло не лезет. И делаю вид, будто ем, желая скорее покинуть семью, которая моей стала условно.
— Питайся хорошо, — вздрагиваю от властного голоса. Оказывается, отец Самира очень хорошо говорит по-русски.
Поднимаю на него глаза.
— Ешь, — повторяет он, вставая из-за стола, собираясь уйти. — Потом жду тебя в своем кабинете.
Нервно сглатываю. Не ожидала аудиенции… Думала, продолжит меня игнорировать, вплоть до приезда Самира.
Мария, сидящая рядом, сжала мою ладонь в успокоительном жесте и мягко улыбнулась, говоря, тем самым, чтобы не волновалась.
— Это хороший знак, — шепчет.
Конечно, ей виднее: она лучше знает своего мужа. Решил пойти навстречу и все-таки дать мне шанс? Или устроит допрос? А может, поставит в такие невыносимые рамки, что сбежать отсюда и забыть, как страшный сон — будет навязчивой мечтой? Вопросы… Одни вопросы… Не стану пугать себя раньше времени.
«Самир, приезжай быстрее, без тебя не справлюсь…» — глубоко вдохнула. Тихо постучалась в дверь и услышала короткое «входи».
Отец, как всегда, принципиален… Конечно, я не предполагал, что все легко будет и он быстро примет новость о моей внезапной женитьбе, но чтобы ограничить общение одним звонком в день — мысли не возникло.
Понимаю, чего добивается: хочет всем показать и доказать, насколько я ошибся с выбором и не отказывался преждевременно от второй жены. Возможно, добиться развода, считая европейских женщин чересчур свободолюбивыми, требовательными, не способными принять наш образ жизни. Разумеется, моя мать, приятное исключение, по его мнению — конечно, это так. Но его поспешные выводы раздражают, даже не узнал Снежану, а ярлык навесил и гнет свою политику… Если не найдем взаимопонимания, когда прилечу домой — заберу жену, не позволю ее обижать.