Марионетка
Шрифт:
– Он ненадолго замолчал, задумчиво покрутил бокал в руке, затем продолжил.
– Любопытно, сколько все-таки в обществе проблем. Помещаешь в газете объявление, адресованное бедным одиноким женщинам без средств и особых надежд, - раз уж им приходится прибегать к такому способу найти себе мужа. Я не имею в виду вас, мадмуазель Майснер, поскольку вы совсем на них не похожи, но большинство женщин, решивших ответить на подобное объявление, принадлежат к вполне определенному типу и обычно связывают судьбу с чиновником на пенсии
– Но в то же время письма дали мне замечательный урок психологии. Вот почему я сразу обратил внимание на ваше. Вы говорили о финансовых вопросах с удивительной откровенностью. Я благодарен, что вы не опустились до сентиментальных причитаний, хотя в вашем случае, учитывая трагические обстоятельства, которые лишили вас семьи, это можно было бы понять и извинить. У меня нет предубеждения к сентиментальным людям, хотя в немецкой женщине этой черты следует особенно опасаться, но я сразу понял, что вы отличаетесь от остальных.
– Тут он учтиво склонил голову.
– Вы прекрасно понимаете, что в этой жизни ничего даром не дается, и эта проницательность говорит в вашу пользу.
– Трудно представить, что, кроме меня, этим качеством больше никто не обладает.
– О, нет, я выделил из общей массы соискательниц ещё три кандидатуры. Так же как вы, они благосклонно воспользовались моим гостеприимством, и последние несколько недель мы с ними тесно общались. Я даже не скрываю, что поместил вашу кандидидатуру в самом конце списка.
– И они тоже остановились в "Карлтоне"?
– встревожилась Хильда.
– Конечно. Но не волнуйтесь. Это не скачки, и участники обходятся без номеров. У вас практически нет шансов с ними встретиться.
– Да, понимаю, - протянула Хильда, и у неё появилось огромное желание объявить, что победит сильнейший, но это и так должно было случиться, поэтому она благоразумно промолчала.
– Я должен извиниться, мадмуазель Майснер, что вызвал вас из Гамбурга, но хотелось лично поговорить со всеми, чтобы не составлять мнение только по переписке.
– Я ни о чем не жалею, уверяю вас, - заверила она.
– Ну, дорогая, теперь лед между нами сломан и вы мне расскажете, чего ожидаете от нашего брака.
Хильда с трудом проглотила комок в горле. События развивались совсем не так, как она полагала; мужчина ей напоминал квалифицированного психиатра. Скрестив руки на столе, он с улыбкой наблюдал за её реакцией, олицетворяя само спокойствие и невозмутимость.
– Я...я...
– попыталась выдавить она.
Но он остался абсолютно бесстрастным
– Мое письмо само все объясняет. В жизни одинокой женщины нет никаких загадок. Мне даже трудно себе представить, что ещё можно добавить.
– Часто вам приходится отвечать на подобные объявления?
– О Боже, конечно нет! Что вы! Это совсем исключительный случай.
– Тогда я повторю вопрос. Что же вы все-таки ждете от этого брака?
– Только то, что вы предложили. Комфорт, приятную обеспеченную жизнь и возможность посмотреть мир.
– Значит, деньги имеют для вас большое значение?
– Я полагаю, так можно сказать обо всех, у кого их никогда не было.
– На что бы вы могли пойти, чтобы получить желаемое, мадмуазель?
– Что за странный вопрос? Вряд ли вы меня вызвали только за тем, чтобы выяснить мои условия, а не поставить свои.
– Мне нравится ваш ответ.
– Могу я в свою очередь спросить, что вы ждете от этого союза, раз уж мне нечего вам предложить?
– Извините, но вопросы здесь задаю я. Пожалуйста, будьте добры никогда больше этого не забывать. Судя по вашему письму, вы готовы на любой... назовем это компромиссом... Готовы стерпеть горбуна, садиста или хронического меланхолика?
– Да, я не собираюсь отрицать.
– Раз так, вы допускаете возможность завести любовника на случай, если муж не будет вас устраивать?
– Конечно нет. Любовные шалости меня абсолютно не интересуют. Мне уже тридцать четыре, и я пережила несколько романов. Если вы больше всего цените верность, то я готова дать вам гарантии. Это даже не станет жертвой с моей стороны. Я просто хочу жить, вот и все. Мне совсем не хочется, чтобы месяц снова состоял из десяти дней.
– Десяти дней?..
– Именно столько мне удается прожить без проблем. Дальше этого мои амбиции не простираются, и потребуется не один год, чтобы развить мой аппетит. Молодость прошла впустую, и это не жалоба, а просто факт. А ваше предложение дает мне шанс изменить свою жизнь. Так неужели мне захочется всем рисковать из-за какой-то интрижки? Долгие годы я ждала такого предложения, в надежде на него выписала эту чертову газету, у меня было достаточно времени для размышлений, и нет на свете такой вещи, которая могла бы помешать осуществлению моей мечты.
В комнате воцарилось тягостное молчание.
– Конечно, - наконец она решилась продолжить свою мысль, - с моей стороны не совсем правильно так откровенничать. Вы можете принять меня за авантюристку, но...
– Хильда машинально понизила голос, - я полагаю, вы дали объявление в поисках именно такой женщины.
– Продолжайте, мадмуазель Майснер.
– Видимо, я считала, что состоятельный муж наверняка окажется маньяком или монстром. Но я смотрю на вас, вижу вашу привлекательность, и это вселяет в меня беспокойство.