Мария из Брюгге

Бружайте Юлия

– Богдана?! – глухим голосом вымолвил Федор, узнав в женском облике свою давно, много лет назад умершую жену. – Ты пришла ко мне… Я так скучал по тебе. Как хорошо… – с большим усилием произнес он, чувствуя, что сознание проваливается в туманную черную бездну.

«Федор, беги, ты еще можешь спастись…» – тихий голос Богданы звучал хрипло. В ее глазах сквозила грустная заботливая нежность к супругу.

– Не уходи! Останься… – прошептал Федор. – Я так скучал по тебе.

Вдруг выражение лица Богданы изменилось: губы сжались, серые глаза почернели, как темная вода в реке, и теперь уже резкий, стальной голос всё громче и громче отчеканил каждое слово, отдающееся ударом в висок: «Беги в храм, ты еще можешь спастись!

Беги в храм, ты еще можешь спастись!»

Федор потянулся рукой к жене, кончиками пальцев дотронулся до ее лица – и ощутил, что касается чего-то обжигающе ледяного. Ее лицо исказила гримаса ужаса, оно стало рассыпаться, как песок на ветру, обезображивая прекрасные черты, и тут он услышал яростный вопль: «П Р О С Н И С Ь!!! БЕГИ!!!»

Федор очнулся. Видение исчезло. Он слышал громкое глухое биение собственного сердца, готового выпрыгнуть из груди. Дикий страх непонимания происходящего охватил его. Мужчина еще не до конца осознавал возвращение из сновидения в мир реальности. В его пульсирующем мозгу продолжал звучать истошный вопль Богданы: «Беги в храм! Беги в храм! Беги в храм!»

Федор огляделся. Сильный порывистый ветер вздымал водную поверхность реки, пригибал к земле траву, резкими рывками вместе с песком и каменной галькой поднимая вверх песочную стену. При каждом вздохе Федора ветер с песком попадали ему в легкие. Он с трудом, не имея возможности свободно вдохнуть, возвел глаза к солнцу. Очертания диска еле угадывались на небе. Мимо него стрелой пробегали мелкие и крупные животные: лисы, зайцы, тигры, кабаны, волки и многие другие, в одном направлении – от леса в сторону горы.

Федор, обуреваемый общим животным страхом, бросился бежать за огромным бурым медведем. Быстрее туда, наверх, в храм! Он ощущал позади себя, как со стороны леса надвигается какая-то страшная Сила, поднимающаяся до небес и сметающая всё на своем пути. Он слышал, как огромный лес вековых деревьев с корнем вырывался из земли и разламывался, будто сухой бурелом, и эта неведомая Сила расшвыривала в разные стороны разломанные, растерзанные стволы деревьев, с грохотом падающие на землю совсем рядом с бегущим Федором. Дико трубящие мамонты накрывались ледяным смрадом и уничтожались в адском месиве. И весь этот кошмар двигался по следу бегущего Федора и других животных, спасающих свои жизни. Всё это ужасающе страшное, не щадящее ничего вокруг ревело и сплошной стеной надвигалось от бывшего леса по лугам, по реке, настигая по пятам бегущих от смерти к храму в надежде на спасение. Небесный свод разверзся, и на землю полился ледяной серо-коричневый дождь, омывая камни и землю, превращаясь в слизкую, скользкую жижу. Федор падал в это липкое месиво, поднимался и, полностью залитый грязью вперемешку с собственной кровью, продолжал подъем, обуреваемый страхом и гонимый чеканным холодным голосом Богданы: «Беги! Беги! Беги!»

Каменные ступени, ведущие к храму, были полностью залиты грязной жижей и скользили под ногами. В очередной раз оступившись, он уткнулся в лежащую на ступенях промокшую большую дикую кошку. Она уже полностью обессилела и не могла двигаться дальше по скользкой поверхности… Шерсть, пропитанная глиной и грязью, отяжелела. Он поднял кошку, и она, истошно хрипя, прильнула к Федору всем своим продрогшим телом, вцепилась в его кожу когтями.

Он бежал, падая и поднимаясь, всё выше и выше. Осталось совсем немного. На очередной ступени Федор подобрал ещё одно живое существо: волка, с трудом узнаваемого из-за полностью залепившей шерсть глины. И, наконец, вслед за бегущим медведем архитектор выскочил на площадку перед храмом. Вместе со спасенными им животными и медведем, насквозь пропитанным жидкой грязью, он буквально проехал по скользкой площадке, гонимый потоком, и, вопя во всё горло, влетел в открытый проем внутрь здания.

– Федор!!! Помоги-и-и-и!!! Двери-и-и!!! –

истошно орала Ольга, закрывая дверь южного входа, откуда не хлестал поток грязной воды, благодаря чему закрыть ее могла и женщина.

– Я запер вход в колокольню! – прокричал Викентий.

Он уже спустился сверху из-под свода храма и молниеносно, несмотря на старческий возраст, ринулся закрывать восточный вход.

Федор бросился обратно к северному входу, откуда хлестал основной поток бурной плотной грязи, принесший его сюда. В двери храма вместе с потоком грязной глинистой жижи влетали успевшие добраться сюда животные, всё больше и больше заполняя помещение. В дикой панике они сталкивались и, суетясь, прилипали друг к другу. Полчище птиц металось под сводами храма. Звуки, издаваемые этими несчастными существами, сливались в единый непрерывный жалобный стон.

Федор сильным рывком захлопнул двери северного входа и ринулся через помещение храма – по животным, по грязи, заполнившей убежище, – закрывать западный вход. Огромные тяжелые двери лязгнули, погрузив спасенных в кромешную мглу. В этот самый момент люди услышали оглушающий грохот, раздавшийся над их головами. Колокольню и купол срезало, будто острой бритвой, невидимая сила смяла их, как тесто, и выплюнула в разные стороны бесформенными кусками.

Стены храма дрожали, и все находившиеся в нем животные и люди молили о спасении своих маленьких хрупких жизней. Они слышали, как беспощадный монстр за пределами их убежища нещадно перемалывал, пережевывал, а затем выплевывал всё вокруг, не щадя никого, несся вперед, дальше – туда, куда с остервенением направлялся всемирный потоп.

Глава шестая

Гибель цивилизации

Небеса разверзлись, будто невидимая рука с грохотом распахнула старую проржавевшую дверь потайной комнаты, и всё то, что было заперто в ней, яркой радостной вспышкой устремилось вниз, на свободу Вся космическая мощь оружия разгневанных богов обрушилась на север планеты. Голодная пасть беспощадного Зверя, наконец-то спущенного с цепи, не имея преград, с жадным аппетитом всё быстрее и быстрее неслась во все стороны света с единственной целью – проглотить, сожрать всё ненавистное и одновременно страстно желанное и набить свой голодный желудок.

Раздираемые в клочья огромные древние леса и города превращались в адское месиво, заливаемое с небес глиняным ледяным дождем, стоящим стеной. И всё это стремительным жидким потоком неслось вперед, заполняя собой захваченные территории. Звериная пасть космической машины подняла воды океанов и морей до невидимой высоты. Наглотавшись воды и растратив силы, она приутихла, а ее глиняно-водный шлейф стремился дальше и дальше, затопляя и уничтожая саму жизнь.

Небеса, раздираемые молниями, выливали океаны грязной ледяной воды на планету. Города и страны в один момент превращались в руины. Тысячи людей на улицах не успевали добежать до какого-либо укрытия, их поглощал глиняный поток, навеки оставляя в общих могилах. Разрушенные дома затоплялись, и улицы городов заполняло бесчисленным множеством погибших людей и животных, несущихся в бурном месиве жидкой грязи.

Всю эту страшную разрушительную энергию невиданного оружия влекло всё дальше и дальше с севера на юг по всем частям света, она хоронила города и страны, поднимая уровень морей и океанов, затапливая планету и уничтожая цивилизацию в планетарном масштабе. И только дойдя до южного края, растеряла свою мощь. Утомленно присыпала оставшимися от ее шлейфа песком и грязной глиной континенты, осмотрела свои деяния по всем сторонам света и, вполне довольная, разбудила обожравшуюся звериную пасть на дне океана. Изрядно подуставшая и подрастерявшая силы, энергия Зверя, поджав хвосты и призакрыв пасть, поднялась к небесному своду и с просящим ревом лениво протиснулась в образовавшуюся маленькую щель. Дверь захлопнулась.