Мария в поисках кита
Шрифт:
— Это та самая страна, которая сучья? — Я не смогла отказать себе в удовольствии процитировать ВПЗР. — Или мы говорим о разных странах?
— Не хватай меня за язык! Дома мы можем говорить все, что угодно… Иное дело — здесь. Здесь мы представители нации. Не самые худшие, заметь. А что касается сучьей страны, есть правда для внутреннего пользования и правда для внешнего…
— А я думала, правда всегда одна.
— По большому счету, и правды-то не существует. Есть лишь ее интерпретации. Я как-нибудь разовью эту тему… А пока — поставь этого недоношенного гарсона на место.
Понукаемая злобным взглядом ВПЗР,
— В подвал, что ли, загоняют? — желчно поинтересовалась ВПЗР. — Как крыс? Там, поди, и окон нет?
Окон, как пояснил Хесус, там и вправду нет, а в остальном… Но ВПЗР было чихать на остальное. И новость об отсутствии окон привела только к новым геополитическим обобщениям. В ход пошли тезисы о бессознательном страхе перед Россией и вполне осознанном раболепии перед англосаксами.
— Переводишь? — то и дело дергала меня ВПЗР. — Переводи! Переводи! Все, до последнего слова переводи!!
— Ваша подруга очень нервная, — покачав головой, сказал администратор Хесус. — Я принесу ей стакан воды.
Потом я очень сожалела, что не остановила его. Когда вода была принесена, ВПЗР уставилась на нее, как на ядовитую змею.
— Это что еще за срань? Аперитив за счет заведения?
— Не совсем… Наш новый друг Хесус считает, что вам не мешало бы выпить водички. Прийти в себя, так сказать…
— Ах, он считает?!.
В следующую секунду ВПЗР плеснула в лицо администратору водой. А еще через три минуты мы оказались на улице. ВПЗР вытащила из ближайшей урны маленькую пластиковую бутылку и прицельно метнула в витрину: это немного ее успокоило. Остаток вечера мы провели в ближайшем к гостинице «Макдоналдсе», в сравнительном анализе этносов и отдельных их представителей.
И вот теперь, спустя год, снова всплыл «милый аргентинский ресторанчик возле Королевской оперы»!
— Может, поищем какой-нибудь другой?
— И искать не будем! — отрезала ВПЗР. — Мне там чрезвычайно понравилось. И персонал такой предупредительный…
— Что верно, то верно, — вздохнула я.
Спорить с ВПЗР относительно трактовок и интерпретаций — все равно что против ветра плевать. Остается лишь надеяться, что у прошлогоднего администратора Хесуса — выходной. Или он вообще уволился и отбыл в Аргентину записывать диск с музыкой «new age». Или заниматься поставками мяса на европейский континент.
Хесус не уволился.
И он был первым, кто встретил нас у входа. И он нас узнал!
При виде ВПЗР он не потянулся в карман за парабеллумом, как можно было предположить, а широко раскинул руки и так же широко улыбнулся.
— Сумасшедшая русская писательница! — провозгласил Хесус. — Давненько же вас не было.
— Что он сказал? Переведи! — тотчас потребовала ВПЗР.
— Сказал, что чрезвычайно рад новой встрече со знаменитой писательницей из России, — на свой страх и риск перевела я.
— Запомнил меня, надо же! — Радости ВПЗР не было предела. — Ах ты мой хороший!..
Она заключила слегка опешившего Хесуса в объятия и расцеловала.
Нам достался тот же столик, что и в прошлом году (козырное место у окна снова было занято какими-то туристами, судя по застревающим в глотках окончаниям слов — американцами).
О существовании Хадии Нин в аргентинском ресторане и слыхом не слыхали — вот удивление, так удивление!
Но общими с Хесусом усилиями нам удалось склонить ВПЗР к прослушиванию певицы Чамбао. Это оказалось несложно, учитывая ее благодушное настроение и то, что Чамбао и вправду была классной! Я, естественно, получила по голове, за сокрытие такой великолепной вокальной жемчужины местного разлива. И сразу же после втыка узнала (мысли носятся в воздухе!), что мне тоже уготовано место в списке избранных. Не самое козырное, в конце списка, что-то вроде 143 998.
— Мне, конечно, лестно… Но с чего бы вдруг?
— Скажем, это производственная необходимость, — сказала ВПЗР, глядя на меня сквозь бокал с красным вином. — Я тут подумала, что совершенно не знаю, как без тебя обходиться. Особенно после конца света. Ну, ты рада?
— А должна?
— Конечно.
— Тогда рада.
Опять я иду на поводу у этой
— По-моему, ты не очень-то радуешься, Ти. Ты вообще какая-то грустная последние дни.
Талего, гребаный остров! Вот что заставляет меня
— А вы заметили?
— Конечно! Я всегда замечаю, что происходит с людьми, находящимися рядом со мной.
«Всегда замечаю», как же! Это не просто квази-мега-гипербола, это гипербола в неизвестной науке степени, бесконечно большая величина!