Мария, Владычица островов
Шрифт:
– Он идет сюда, - в страхе прошептала Мария.
– Подойдите ко мне, - твердо сказал Жак, нащупав в темноте ее руку, делайте, что я скажу и доверьтесь мне. Ничего с вами не случится.
Они услышали, как Боннар идет по коридору, шлепая по полу босыми ногами.
– Это ты, Мария?
– спросил он сердито.
– Ни слова!
– прошептал Жак прямо ей в ухо.
Вместо ответа она зарылась головой в его плечо. Жак был ее единственной надеждой. Кто же еще поможет избежать самого худшего? В конце концов он представил
– Это ты, Мария?
– спросил Боннар опять.
Жак отстранил Марию и подошел поближе к двери.
– Ради Бога извините, что я вас разбудил, Боннар. Я всегда очень беспокойно сплю. Вот и сейчас - опрокинул стул, на котором лежала шпага.
– Вам нужен свет?
– Нет, спасибо, - сказал Жак.
– Я забыл оставить трутницу, я вам принесу ее.
– Нет никакой нужды в этом, спасибо. Спокойной ночи, я уже опять почти уснул.
– Спокойной ночи!
– сказал Боннар.
Услышав, как захлопнулась дверь, они оба издали вздох облегчения.
– А теперь пустите меня, - вновь потребовала Мария.
– Нет, - твердо сказал Жак, - вот теперь я вас не отпущу.
– Бережно взяв ее за руки, он немного помедлил и продолжил:
– Я понял, что недооценивал вас. Я посчитал вас одной из девиц, которые встречаются в каждой таверне и рады угодить любому постояльцу. Теперь я вижу, как был не прав. Идите ко мне. Ни к чему прятаться за кровать. Ваш отец уже спит. Расскажите мне о себе.
– В другой раз... Сейчас отпустите меня.
– Нет, - сказал он, - не надо откладывать! Может быть, мне скоро придется уехать из Дьеппа, и я не смогу простить себе, если не узнаю вас лучше...
– Но я уже не могу простить, - сказала она печально, - что вы разрушили мою прекрасную мечту о вас.
– Вы все еще дуетесь на меня?
– Конечно. Вы разрушили самое дорогое. Вы были так мужественны и безупречны, когда я увидела вас внизу, а теперь... теперь я обнаружила, что вы просто грубый и неотесанный, да к тому же еще - лгун...
– Вам хватило нескольких секунд, чтобы вынести мне приговор! А я вот и не разглядел вас как следует, я даже не увидел, какого цвета ваши глаза...
– Я не сразу пошла спать, я наблюдала за вами, стоя за дверью у лестницы.
Обезоруживающая искренность девушки заставила его пересмотреть свои первоначальные планы. Могла ли она на самом деле быть такой невинной и чистой? Чтобы отмести все сомнения, он обратился к ней нарочито грубо:
– Ну как же, как же! В вашу таверну приходит столько постояльцев, большинство из них - моряки, долгое время пробывшие в море без женщин. Неужели я первый, кто попытался проникнуть в вашу комнату?
– Нет, почему же, был один такой, - охотно ответила она, - но он был так пьян, что не пришлось даже звать отца, чтобы
– А по собственной воле вы тоже никого не впускали?
Она подскочила от возмущения.
– Вы меня оскорбляете!
– сказала она.
– Как бы то ни было, - заметил он, - ваша дверь была не заперта сегодня.
– Меня не волнует, верите вы мне или нет, - сказала она надменно, - но дело в том, что я просто забыла ее запереть. Хотя что тут говорить, вы все равно от меня ничего не добьетесь!
– Даже если женюсь на вас?
– А с какой это стати вам на мне жениться?
– Потому что вы красивы. Мне нравится цвет ваших глаз и формы вашего тела. Любой мужчина, не лишенный вкуса, понял бы меня сразу.
Несмотря на темноту, мешавшую разглядеть ее получше, он почувствовал, что она смутилась. И пожалел, что заикнулся о женитьбе. Это могло вызвать у нее ненужные домыслы, наверняка, она и не думала о том, чтобы выйти за него замуж.
– Но увы, - сказал он медленно, - я никогда не женюсь на вас...
Это заявление прозвучало столь определенно, что Марию пронзила внезапная боль.
– Я никогда не женюсь на вас, - продолжил он, не ведая о ее страданиях, - потому что моя семья будет против. Племянник Белена не может жениться на дочери его плотника.
Кусая губы, чтобы унять дрожь, она сказала в наступившей тишине:
– Мне надо идти. На вашем месте я бы не задерживалась в Дьеппе. По мне, так лучше бы завтра вас уже не было здесь.
– Позвольте узнать, почему?
– Не будет шансов еще больше пасть в моих глазах.
Жак вдруг почувствовал раскаяние. Он заставил бедное дитя страдать, и совершенно напрасно. Несмотря на весь свой цинизм, он не мог себе простить, что причинил ей боль, сыграв с ней злую шутку. Это было ее первое чувство, а он так насмехался над ним.
– Бог заступился за вас, - сказал он, - я бы никогда не простил себе, если б Боннар не помешал осуществиться моим намерениям.
– Давайте все забудем... Вы устали и вам нужно выспаться.
– И вам тоже, Мария.
– Я теперь не усну, - грустно сказала она.
– До свидания...
– И направилась к двери, но, прежде, чем она ее открыла, он был уже рядом.
– Мария!
– воскликнул он, и его голос не позволял сомневаться в искренности его чувств.
– Я клянусь вам, что есть только одна вещь на свете, которая мешает мне жениться на вас, - это уважение моей семьи, которое я потеряю, если женюсь на девушке низшего сословия. Уверяю, что с той минуты, как я вас увидел, я понял, что на всей земле не найдется другой женщины, которую я смогу полюбить... Поэтому в моем сердце навсегда останется память о вас. Навсегда.
Она отвернулась, чтобы он не видел ее слез. Она знала, что если не уйдет сейчас же, то разрыдается прямо здесь; он тут же начнет утешать ее, и тогда она пропала.