Мария. Неусомнившаяся
Шрифт:
Иаков наклонился, крепко сжав ладони между коленями, его лицо выражало тревогу.
— Мы знаем, как рождаются дети. Иисус — наш брат, и мы любим Его.
— Ты считаешь, что я лгу.
Правде они предпочли лживые сплетни.
— Мы считаем… — Иаков посмотрел на других, а потом снова на Марию, — что тебя ввели в заблуждение.
Гнев и раздражение охватили ее.
— Ввели в заблуждение? Каким образом? Кто? Ваш отец, Иосиф? Знали ли вы когда-нибудь другого праведного человека, кроме Иисуса, который стремился бы угодить Богу так же, как Иосиф? А Иисус?
Иаков повесил голову.
— Как раз то, что Он исполняет закон, и доказывает, что Он не Бог.
Мария встала. Она рассердилась на детей, но еще больше испугалась за них. Что будет с ними, если они отвергнут Мессию?
— Мы пойдем в Капернаум. Ваш брат все вам объяснит.
Иаков и Иосиф встали рано утром, чтобы поговорить с Иисусом, но им сказали, что Иисус уже ушел на прогулку, которую Он обычно совершал в одиночестве.
— Мужчины, которых Он называет Своими учениками, отказались сказать нам, Его братьям, куда Он пошел. Они действуют так, будто они Его телохранители! — жаловались Иаков и Иосиф.
Мария надеялась, что ее сыновья и дочери увидят истинную сущность Иисуса, когда послушают Его проповедь. Однако они еще больше запутались, услышав Его притчи о пшенице и плевелах, о жемчужине и горчичном зерне. Они обиделись на то, что Иисус не выделял их из этой разношерстной толпы, которая день и ночь крутилась возле Него, и уделял им внимания не больше, чем каким-то незнакомцам. У Него не нашлось времени побыть с ними наедине, потому что множество людей просили Его уделить им время. Кроме того, сыновья и дочери Марии были напуганы тем, как к Иисусу относились священники, и ужасались тому, что Он принималвсех. Он ел даже с блудницами и мытарями!
Дочери и зятья Марии ушли домой через два дня, забрав с собой Симона и Иуду. Иаков и Иосиф остались еще на день, а потом убедили Марию вернуться вместе с ними в Назарет.
— Мы не нужны Ему, матушка. С Ним двенадцать мужчин, которые повсюду следуют за Ним, как потерянные овцы.
Мария видела, что между Иисусом и Его братьями произошел разрыв, и в конце концов поддалась их уговорам.
Приближалась Пасха, и она должна была подготовиться к ежегодному посещению Иерусалима. Конечно, Иисус пойдет вместе с ними в город Давида.
Прежде чем выйти из Назарета, они узнали, что Иисус ушел без них.
— Твой Сын, Иисус, уже в городе, — сказал Авия Марии, когда она пришла в Иерусалим со своими детьми. — Он проповедует во дворах храма, — почтенный старец нахмурился.
— Все говорят о Нем, — добавила его жена Рахиль. — У Него, кажется, появились ученики.
Авия покачал головой.
— Фарисеям не нравится Его учение.
— Жителям Назарета тоже, — угрюмо произнес Иосиф.
— Я слышал, что Его ученики не соблюдают традиции.
— Как? — спросила Мария.
— Они не совершают ритуального омовения рук перед едой. Фарисеи задали Иисусу вопрос по этому поводу, и Он назвал
У Марии волосы зашевелились на голове.
— Лицемерами? — тихо переспросила она, не в состоянии представить себе, что Иисус мог потерять самообладание.
— Мой друг слышал, как Он говорил им прямо в лицо, что они чтут Бога устами, но сердце их далеко отстоит от Него. Твой Сын сказал, что они тщетно поклоняются Богу, потому что учат людей учениям и заповедям человеческим, — по мере того, как Авия говорил, лицо его краснело все больше и больше. — Конечно, черни, которая следует за Ним, все это нравится, — он уставился на Марию. — Где твой Сын нахватался таких идей? Ты должна поговорить с Ним и напомнить Ему об уважении к людям, которые приносят жертвы нашему Богу!
Твой Сын… Твой Сын…В голосе родственника Мария слышала обвинение. Ее бросило в жар. Определенно, здесь была какая-то ошибка. Иисус никогда ни с кем не был непочтителен.
— Если Он и дальше будет так Себя вести, то вызовет раздражение Ирода и закончит Свои дни так же, как Иоанн Креститель.
— Авия, — одернула мужа Рахиль.
Мария похолодела.
— Что ты имеешь в виду, говоря «как Иоанн»? Что случилось? — она обвела взглядом своих детей и родственников. — Что вы скрываете от меня? Иаков, Иосиф?
У Иакова на скулах задвигались желваки.
— Иоанн обезглавлен.
Мария схватилась за горло.
— Обезглавлен?
По ее щекам полились слезы. Иоанн, чудесное дитя Захарии и Елисаветы, мертв? Иоанн, который еще во чреве матери узнал Иисуса, мертв?
— Это был всего лишь вопрос времени, — сказал Авия. — Он оскорбил Ирода и Иродиаду. Нельзя кричать о том, что царь и его жена виновны в прелюбодеянии, и не ожидать никаких последствий. Он говорил, что Ирод совершил преступление, взяв Иродиаду себе в жены, потому что ее муж — брат Ирода — еще жив.
Мария уставилась на Авию:
— Но это правда. Все знают, что это правда.
Авия побагровел.
— Конечно, правда, однако глупо заявлять об этом во всеуслышание. Царь Ирод арестовал Иоанна. Я думаю, он просто хотел некоторое время подержать его подальше от народа, но тут Иродиада устроила праздник в честь дня рождения царя. Ирод был пьян, когда дочь Иродиады, Саломея, танцевала для него, и он пообещал Саломее исполнить любое ее желание, даже если она попросит половину царства. Ты можешь догадаться, что было дальше. Иродиада захлопнула ловушку, велев своей дочери попросить у царя голову Иоанна на серебряном подносе.
Мария медленно качала головой:
— Нет. Нет! Как могло случиться такое?
Казалось, Авию встревожила ее реакция на эту новость, и он с укором повернулся к ее сыновьям.
— Почему ваша мать до сих пор ничего не знает об этом?
— Мы не хотели расстраивать ее, — сказал Иосиф. — Иоанн был арестован, когда Иисуса не было дома.
— Не было дома? — Авия переводил взгляд с одного брата на другого. — Когда это было?
— После того, как Он крестился в Иордане, — ответил Иаков.