Марк Агриппа
Шрифт:
— Рабство всё-равно отомрёт, так или иначе. Захватим всю планету, последние рабы когда-то умрут, останутся одни граждане и чего? Будут, конечно, преступники, без них никуда, но на этом экономику не построишь, лес валить, да каналы рыть — это ещё не всё.
По рекомендации Тиберия пленных германцев не стали продавать перекупщикам, а разместили в лагерях. После той Великой войны, про которую он не раз рассказывал Агриппе, так поступил тот Вождь, и добился от пленных высочайшей производительности труда. Германцам было объявлено, что они не рабы и через двадцать лет, отработав причинённый ущерб, выйдут на свободу. Пока основная
— Мы до этого не доживём. Земля, как выяснилось, довольно большая.
— Но доживут ваши внуки. И дети.
Тиберий посмотрел на Агриппу. Настоящий исполин. У того недавно родился второй внук, теперь у Вара с Випсанией Младшей, а жена была снова в тягости.
— Вы же хотите им помочь. Любое дело нужно готовить заранее. Вот и начните, пусть армия больше никогда рабов не продаёт, тогда цены взлетят до небес и от них вынужденно откажутся, свободного нанять дешевле будет. Пленные нам и самим пригодятся, к тому же они не совсем рабы, срок ограничен.
— Бунт будет.
— Будет обязательно. Не по этому поводу, так по другому. Совсем бунтов избежать нельзя, человек по природе бунтарь. Нужно стараться минимизировать издержки от бунтов, а в идеале как с иудеями.
Намёк на римские события был понятен. Чисто сработано, Агенобарб молодец, малыш Тиберий им искренне восхитился. А в этом он толк понимает, как никто. Опять влезла Октавия, она теперь всегда была за. Ведь и её, судя по всему, отравили бы. Ну с чего бы ей в прошлом году было помирать? Помирать в прошлом, хм. Мы уже мёртвы. Бы.
— Армия не обязана продавать рабов, Агриппа.
Агриппа тяжело вздохнул, ну куда лезешь баба. Но он сам попросил Тиберия привлечь Октавию, злиться теперь надо было только на самого себя. Хоть Антония под контролем, и то спасибо.
— Не всё так просто. Вырастут цены на рабов — начнётся настоящая пиратская война в Нашем море. Пятьдесят тысяч продадим, как раз столько взяли настоящих бандитов, нам они не нужны. Себе оставим мужиков-ополченцев. Это и будет первый шаг.
Он полностью прав, торопиться не надо. А бабуля таран, её бы на благое дело.
— Ты прав, Марк Випсаний Агриппа, торопиться точно не надо. И шаг этот правильный.
Слухи о том, что Рим отправил ещё четыре легиона, вызвали настоящую панику в Александрии. После того, как Двадцать второй Дейотаров отступил из города к Мемфису, уводя римских граждан, иудеи устроили грекам кровавую баню. Из двух сотен тысяч, проживающих в Алексадрии, потомков победоносного войска Александра Великого, из города удалось бежать едва ли пятой части, да и то ограбленными до нитки. Измельчали эллины, резали их как курей. Но порадовались победители не долго, отбитая у неверных Александрия теперь была в блокаде со всех сторон, кроме Иудеи, а оттуда, кроме голодных банд, ждать было нечего, ни подкреплений, не продовольствия. Четыре легиона германских ветеранов — это повод делать ноги, начался второй исход из Египта. Вести о том, как казнили заговощиков в Риме были широко известны, газеты и сюда доходили, равнодушных не осталось, лучше сдохнуть
— Из парфянских земель их тоже давят, Фраат сильно злой. Если и побегут, то только в Аравию.
Свояк Марка Агриппы Павел Фабий Максим получил однозначный приказ — мятеж подавить, мятежников казнить, остальных иудеев поймать и продать в рабство. Всех поймать! До единого! От Аравии их надо отжать.
— Твои люди смогут собрать аравийских вождей на совет, Царь Иудеи? Нам надо согласовать действия.
— Смогут, но это не быстро, Легат.
Максим усмехнулся.
— Мы никуда не торопимся, Царь. Собирай вождей. И думай, где искать новых подданых.
Настроение у Друза было чудесное, Антония сообщила с утра, что снова беременна. Его ждали дела в Риме, подготовка к триумфу уже требовала личного внимания, но Агриппа просил его дождаться и объявить волю северным вождям. Антония беременна, вожди наконец приехали, что ещё нужно человеку для счастья.
— Все острова во внутреннем море должны принадлежать Риму. Мы можем их завоевать, но хотим получить в подарок. Всё, что вы не сможете вывезти с островов, будет справедливо оценено и оплачено. Мы надеемся, что вы правильно оцените этот жест дружбы и заключите с Римом вечный союз, который мы и скрепим, сразу после церемонии Триумфа, в здании римского Сената, перед Алтарём Победы. Мы планируем покорение Британии и вы сможете принять в этом участие.
Друз окинул взглядом сидящих напротив вождей, на их, заросших густой шерстью, хм, лицах было написано сомнение.
— А можете не принимать, это дело добровольное, сил у Рима достаточно. Мы знаем, что ваши земли богаты железом, и готовы платить за него хорошую цену. Золотом, серебром, или товаром, отправляйте торговцев в устье Одера, их там ждут. Я всё сказал, вожди, надеюсь увидеться с вами в Риме.
Среди прибывших вождей самым сильным и авторитетным считался вождь данов, Друз уставился на него не моргая в ожидании ответа. Давай, как там тебя, бла-бла-рих, скажи, что недоволен. Тот опустил глаза.
— Какие у нас гарантии?
Друза это развеселило.
— А какие у тебя сейчас? Твои гарантии — полезность Риму, вождь. Уважаемый Марк Випсаний Агриппа просил меня с вами переговорить лично. Он считает вас полезными.
Лукавый взгляд Друза выдавал его сомнения в оценке Агриппы, и вождь данов стушевался.
— Мы неприменно прибудем в Рим на твой триумф, Император Друз Германик, такое приглашение — большая честь для нас.
Ответил он за всех. Вожди кивнули.
Вигитор прощался с сыном, тот оставался в свите Друза. Сын вождя маркоманнов решил делать карьеру в римской армии.
— Я тебя не осуждаю, Маробод. Тебя ведут боги, и не мне с ними спорить. Один раз ты уже спас всех нас, теперь твоя задача помочь всем нам тоже стать ромеями. Всему нашему народу. Это лучше сделать самим и добровольно, обсуди это с Марком Агриппой.
— Но мой император Друз Германик, после триумфа, будет главным в Риме, я могу обсудить это прямо с ним.
Молод ещё сын. Ничего, это временно.
— Уверен, с этим разговором он сам тебя отправит к Агриппе. В любом случае, мы будем участвовать в британском походе. Из наших воинов ромеи могут сформировать целый легион, вряд ли он им будет лишним.