Маркиз де Сад
Шрифт:
Таким образом, после приключения, которое должно было надолго отвратить ее от порока, Роза Келлер, вдова Валентина, была обращена на путь добродетели.
Маркиз де Сад избег процесса, который мог иметь для него самые неприятные последствия, но он не вышел совершенно оправданным из этой печальной истории. По приказу Людовика XV он был заключен сперва в Самюрскую тюрьму, а затем в тюрьму в Лионе.
Снова мать, тесть, теща и жена захлопотали, поставили на ноги всех друзей, имевших вес и влияние. Король и его министры стали осаждаться неутомимыми
В публичном доме Марселя
Конфекты со шпанскими мушками
На свободе и в заключении этот любитель запрещенных ощущений был одинаково всем в тягость.
После нескольких месяцев изгнания в замке де ла Коста ему предписали ехать в армию. Его бывшие товарищи, осведомленные об образе жизни, который он вел во время отпусков, встретили его далеко не радушно. Употребили все средства, ставили все препятствия, чтобы лишить его возможности продолжать службу, которую он бесчестил.
В конце июля или в начале августа 1770 года он только что возвратился из отпуска в Камниен, где стоял его гарнизон, и представился по начальству, чтобы вступить в отправление своих служебных обязанностей… Начальство, поддержанное, очевидно, всеми офицерами, воспрепятствовало этому…
Он пожаловался полковнику г. де Сен и письмом от 23 ноября получил полное удовлетворение.
Презираемый в полном смысле этого слова товарищами, маркиз де Сад, несмотря на свои скандальные истории, пользовался симпатиями могущественных покровителей. Им он обязан производством 13 марта 1771 года в полковники, хотя и без содержания, но с причислением к кавалерийскому корпусу.
В следующем году новая проделанная им гнусность опять обратила на него внимание.
Вот что сообщают об этом «Секретные мемуары»: «Нам пишут из Марселя, что маркиз де Сад, наделавший столько шуму в 1768 г. по поводу безумных зверств, проделанных им над девушкой, под предлогом опытов с лекарством, только что устроил здесь зрелище, с одной стороны, довольно забавное, но имевшее ужасные последствия.
Он дал бал, на который пригласил много гостей, а на десерт были поданы шоколадные конфекты, такие вкусные, что все приглашенные ели их с удовольствием.
Их было большое количество и хватило всем, но оказалось, что это — засахаренные и облитые шоколадом шпанские мушки.
Известно свойство этого снадобья.
Действие его было так сильно, что все те, кто ел эти конфекты, воспылали бесстыдной страстью и стали предаваться с яростью всевозможным любовным излишествам.
Бал превратился в одно из непристойных сборищ времен Римской империи: самые строгие женщины не были в состоянии преодолеть страсть, которая их обуяла.
По имеющимся данным, маркиз де Сад овладел своей свояченицей при помощи этого ужасного возбудительного средства и бежал, чтобы избавиться от грозившего наказания.
Бал закончился трагически. Все залы являли собой
Много лиц умерло от излишеств, к которым их побудила яростная похотливость; другие до сих пор совершенно больны».
Скандальная история имела место в Марселе 21 июня; последствия были совсем не так ужасны. Следует заметить, что в этом веке не останавливались ни перед какими формами разврата, и для пресыщенных любовными наслаждениями «конфекты Афродиты» были обычным и распространенным средством.
Они служили, смотря по надобности, для укрепления сил любовника, желавшего всецело удовлетворить требовательную любовницу, или же зажечь в холодных женщинах огонь страсти, тем более сильный, что он был искусственный.
В публичных домах как Парижа, так и Марселя, где маркиз де Сад предавался чересчур часто своим эротическим фантазиям, конфекты со шпанскими мушками играли доминирующую роль.
«Английский шпион» рассказывает с большими подробностями о посещении иностранцем сераля де ла Гордон.
Президент де ла Турнель служил ему любезным и опытным проводником.
Проводив посетителя в комнату, где были собраны все возбуждающие средства, употребляющиеся в эту эпоху, он вынул из маленького шкафчика коробочку, в которой были разноцветные лепешки.
— Достаточно, — сказал он, — съесть одну, чтобы почувствовать себя другим человеком.
На коробочке была надпись: «Конфекты а ля Ришелье»… Этот сановник часто прибегал к конфектам, не для себя, но чтобы расположить к себе женщин, на которых он имел виды, но боялся с их стороны сопротивления. Заставив их съесть этих конфект, он овладевал ими без хлопот; они имеют свойство возбуждать самых добродетельных и делать их страстными до сумасшествия в течение нескольких часов.
Вернемся к маркизу де Саду.
21 июня 1772 года он уехал из замка де ла Коста, где жил с женой и тремя детьми, и отправился в Марсель.
Его сопровождал лакей-наперсник, достойный своего господина. Неразлучный с ним, маркиз, окончив свои дела, отправился провести вечер в публичном доме.
«Пансионерки» притона видели в посетителе прибыльного, серьезного гостя и высыпали к нему навстречу.
В светлых, прозрачных костюмах они были похожи на нимф, во нимф марсельских — несколько тяжеловесных и жирных.
Они стали занимать гостя, улыбаться, строить ему глазки.
Они наперебой старались быть любезными, как умели, чтобы обратить на себя внимание знатного господина и побудить его сделать между ними выбор.
Почтенная «хозяйка», распоряжавшаяся их судьбой, поощряла столь выгодное ей старание «пансионерок» благосклонным взглядом.
В зале с выцветшими обоями и полустертой позолотой, с картинами на стенах, сюжетами которых было голое женское тело в вызывающих и скабрезных позах, сидел маркиз де Сад, самодовольный и пресыщенный.