Маркиза зачарованного замка
Шрифт:
Вот и сейчас, переступив порог, я хлопнула в ладоши. Температура опустилась на два градуса, до комфортных для меня значений, и из пола выдвинулось кресло, затем – писчий стол. Мягкий свет заполнил пространство, создавая уютную атмосферу, в которой можно было сосредоточиться на чтении и исследовании. Я уселась, чувствуя, как волнение нарастает внутри меня, и приказала:
– Полное генеалогическое древо рода, рисунком и в свитках.
Миг – и передо мной появилась голограмма, которую я обозвала «рисунком». Древо рода было огромным. Ветви простирались едва ли не за границы голограммы.
– Где я?
Маленькая
– Покажи всех членов рода, кто еще жив.
Точка. Одна моя точка. Чудесно, просто чудесно.
– Астор, ты знал? – хмуро спросила я пустое пространство.
– Догадывался, – последовал ответ, и Астор появился передо мной, его прозрачная форма слегка мерцала в свете голограммы. – Иначе ты тут не оказалась бы. Замок притягивает всех, кто может возродить род. Раз он вытянул тебя из другого мира, значит, других никого нет. Ну, по крайней мере, официально.
Я нахмурилась.
– Что значит «по крайней мере, официально»? Может быть кто-то неучтенный?
– Легко. Бастардов древо не учитывает, пока глава рода не признает их и их потомков. Возможно также, что кто-то из твоих родственников несколько сотен лет назад отказался от кого-то из своих детей, по любым причинам. Их тоже не окажется на карте рода.
– Бардак, – проворчала я. – Попробуй пойми, кто есть кто, когда тут столько ограничений.
– Замок сам всех притянет, если есть, кого притягивать, – последовал ответ.
Я только фыркнула и обратилась к свиткам. Теперь надо было изучить и их.
Свитки утверждали, что я была маркизой горн Дарайской. И предком рода Дарайских принято было считать Зарана, сына богини домашнего очага Лораны и императора нынешней империи, Яриса Великого. У него родилось от двух жен пятеро сыновей и четыре дочери. Моим прямым предком был старший сын, наследник имущества, Ристарс Добросердечный.
Что самое интересное, в свитках упоминались и мои якобы родители – Витор и Дарина Дарайские. Якобы – потому что я отлично помнила своих земных родителей. И они погибли. Впрочем, и в варианте этого мира моих родителей больше не было в живых.
Я изучала свитки весь день, с перерывами на еду. И узнала, что некогда процветавший, богатый и знатный род внезапно стал вымирать. Погибали молодые здоровые мужчины, не могли родить наследников женщины. Как будто кто наложил проклятие на всех членов рода. Здесь, в магическом мире, это было запрещено и тщательно отслеживалось. Глава рода обращался к сильнейшим магам. Они проводили свои ритуалы и недоуменно пожимали плечами. Внешне все было в полном порядке. Ни сглазов, ни порч, ни проклятий. Могущественные амулеты рода поглощали весь негатив.
И тем не менее род чах и приходил в упадок. В Итоге меньше чем за пару сотен лет погибли по разным причинам все, кто был указан на генеалогическом древе. И теперь из всех признанных членов рода в живых осталась только я.
На самом деле это открытие меня потрясло. Там, на Земле, на мне никогда не лежало серьезной ответственности. Да, я отвечала за учеников одного класса, за их знания, поведение в школе и так далее. Но это ни в какое сравнение не шло с ответственностью за возрождение рода. Теперь я, как официальная, признанная глава, должна была
Да и вообще, не знала, справлюсь ли со свалившимися на меня обязанностями. Но, похоже, выбора мне никто не дал.
– Чтоб вас всех, – проворчала я поздно ночью, укладываясь спать в своей спальне. – Меня ж ничему такому не учили! Мироздание, а Мироздание, совесть у тебя есть?
Мироздание предсказуемо молчало, сбросив на мои хрупкие плечи все возможные обязанности. И никого не интересовало мое неумение руководить кем-либо, кроме учеников. Не умеешь? Учись. На собственных ошибках.
Глава 4
Время до Дня призраков пролетело как сверхзвуковой самолет. И в назначенный срок в моем замке постепенно стали собираться гости.
Ну как гости. Да, кто-то из них пришел и просто посмотреть, как я здесь живу. Но в основном народ стягивался со всего края, чтобы пощекотать нервишки в устроенных мной подвалах ужасов, попытаться развеять призраков, ну и заодно попить-поесть на халяву.
Я считалась в этом регионе дамой экстравагантной, старой девой, к которой можно даже не пытаться свататься. Все равно пошлю далеко и надолго, как посылала уже дважды самых активных вдовцов с детьми и внуками. Мой статус старой девы придавал мне определенную свободу, позволяя устраивать такие мероприятия, которые другие дамы в моем положении могли бы считать неприемлемыми.
А вот хозяйкой меня называли хлебосольной. Я всегда старалась создать атмосферу уюта и радушия, даже если это означало, что мне придется потратить немало сил на подготовку. И хоть за развлечения в подвалах призраков приходилось платить, местные аристократы не жалели на это денег. Все равно окупится, хотя бы съеденным за ужином.
День призраков считался самым страшным и опасным днем в году. Чем-то отдаленно напоминавший земной Хэллоуин, он заставлял задуматься о будущем перемещении за Грань. Ни аристократы, ни богатые купцы, приглашенные ко мне развлекаться, думать о таком не любили. Да что там, среди крестьян тоже не находилось тех, кто почитал бы День призраков. Отнюдь. В этот день старались уже после обеда и носа не высовывать из дома. А ну как духи рассердятся на нерадивого потомка и утащат в Бездну.
И потому гости ко мне съезжались с ночевкой. Вот приедут, пообедают здесь, пощекочут нервы в подвалах, затем поужинают и лягут спать. А утром, после завтрака, разъедутся по домам.
По традиции, хозяйку следовало отблагодарить за хлеб-соль. Так что мне оставят небольшие презенты, кто во что горазд. Я знала, что некоторые гости принесут домашние угощения, другие – бутылки с вином, а кто-то, возможно, и небольшие сувениры, которые напоминали бы о нашем вечере.
Не сказать, чтобы я жаждала подобного времяпрепровождения. Но в первые месяцы мои подвалы призраков были единственной возможностью для меня познакомиться с аристократами, жившими в округе.