Марко Поло
Шрифт:
Совершенно ясно, что в представлении образованных людей той эпохи рассказы и легенды о народах Востока, особенно легенда об Иоанне, очень противоречивы, запутанны и не имеют никакой общей фактической базы.
Параллельно с группой легенд, которые делают из священника Иоанна правителя центральной Азии, развивалась другая, на иной исторической базе. Она говорит о том, что в Иерусалиме эти христиане удивляли франков пышностью своих церемоний, песнопениями и необычными обрядами. Они владели монастырем в Святом Городе. Само их существование, их государство и его правитель вызывали много слухов и всякого рода фантастических толков. Европейцы не знали, что эфиопы живут в Африке. Еще говорили, что в 1122 году «индийский патриарх» по имени Иоанн прибыл в Рим… Эта история также находит благодатную почву в период после монгольских завоеваний. В ней, как мы видим, Иоанн уже фигурирует как властитель земли, расположенной рядом с Индией и ее чудесами.
Можно было бы еще долго проводить изыскания: по вопросу о том, где пересекаются и в чем противоречат друг другу эти легенды. Во всяком случае, в 1250–1270
Не будем этому удивляться и поддаваться скепсису, к которому так склонны историки. Довольно естественно, что правдивая информация, которой располагают очевидцы-путешественники, уживается с верой в мифы. Эта вера сопротивляется и доводам разума, и достижениям науки. Сам Марко Поло, который видел все своими глазами, выслушивал многих свидетелей, заслуживающих веры, который читал тексты историков, описывающих жизнь монголов и рапорты их офицеров, не колеблясь, посвящает подробные рассказы священнику Иоанну. Рассказы эти были такими же сказочными, традиционно неправдоподобными, как рассказы любого компилятора, пишущего в своей тихой келье где-нибудь во Франции или в Англии. Искусно совмещая и используя устную традицию, собственные знания и рассказы китайцев и персов, наш венецианец в двух местах своей книги в живой манере описывает эту персону. Сначала он рассказывает, как татары выбрали себе царя — Чингисхана и как Чингисхан решил завоевать новые земли. И вот в 1200 году Чингисхан отправляет своих послов к священнику Иоанну с сообщением, что хочет посватать его дочь. Это предложение сильно возмутило и разгневало Иоанна, который воскликнул: «Какое бесстыдство — сватать мою дочь! Или он забыл, что он мой слуга, мой раб? Я скорее сожгу свою дочь, чем выдам за него!». Тут обычно нейтральный стиль Марко достигает драматического накала, как будто он сам был свидетелем описываемых событий. Когда Чингисхану передали слова Иоанна, он пришел в ярость и стал готовиться к походу против войск Иоанна. «Он собрал войска, завоевал всю страну и после того как посоветовался с христианскими астрономами, то есть несторианами и сарацинами, дал бой на широкой равнине… И отдыхали воины два дня, чтобы быть более свежими и более яростными в битве». Священник Иоанн убит на месте, и его империя распалась.
Примечательно, что Марко Поло, можно сказать, эксперт, в течение двадцати лет близкий к монгольскому двору, воспроизводит историю монгольского завоевания, по крайней мере, одного из его главных эпизодов, непременно ссылаясь на эту легенду о священнике Иоанне, которую ему надо было, очевидно, включить любой ценой в свой рассказ. Знание фактов не может уничтожить миф, образ уже сформированный. В «Описании» мы в этом убеждаемся неоднократно: путешественник, способный наблюдать и собирать свидетельства, всегда старается согласовывать правду с признанным авторитетом древних писаний, с воспоминаниями и легендами. Приходится волей-неволей вносить изменения в эпические рассказы! История поражений и смерти короля Иоанна ни #по дате, ни по точным именам персонажей в восточных и западных источниках не согласуется.
Итак, правитель Азии христианского вероисповедания или евангелизатор, приехавший из Рима и приближенный к себе азиатским монархом — вот кто такой легендарный «священник Иоанн». Христиане Запада прочно верят в его существование на далеком Востоке, сказочном, экзотическом, в дружеском процветающем королевстве, управляемом принцем-христианином или его родственниками, гарантами доброго приема и безопасности путешественников. Они верят в благоприятную возможность удачного продвижения экспедиций по огромным пространствам Азии.
Глава IV
ВЕЛИКИЕ ПУТЕШЕСТВИЯ СЕМЬИ ПОЛО: ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ
Оба путешествия венецианцев, особенно второе, в котором участвует Марко, без всякого сомнения, похожи преимущественно на политическое предприятие (помимо миссии христианской), чем на торговое.
«Описание» информирует нас достаточно плохо и только намеками о причинах, которые привели двух братьев — Маттео и Никколо — в 1261 году, к тому, чтобы покинуть поселение венецианцев в Крыму, в Судаке и двинуться по дорогам центральной Азии. Была ли это их собственная инициатива? Получили ли они поощрение? Поручена им настоящая миссия или только передача писем? Все эти вопросы остаются без ответа. В предисловии книги излагаются некоторые факты (и комментаторы склонны им доверять), которые освещают отдельные аспекты экспедиции и намерения путешественников. Во всяком случае, ясно, что монгольские вожди, с одной стороны, и римская церковь, с другой — воспользовались их услугами.
Так, когда Маттео и Никколо во время их первого путешествия 1261–1265 годов готовились покинуть двор Великого хана, последний «их спросил: о папе, и о церкви, и о римлянах, и обо всех обычаях латинян». Он им предписал идти в Рим и дал для сопровождения «одного из баронов, имя которому Когатал». Он заставляет написать папе письма на татарском языке, чтобы попросить его, если он хочет, «послать до ста мудрецов, знающих нашу христианскую веру и все семь искусств [4] и если хорошо умеют доказывать и убеждать язычников и других людей силой аргументов и учить их слову божию». Он попросил также привезти ему масла из лампады Гроба Господня. Верные своему обещанию, по
4
В глазах средневековых ученых знание семи искусств — риторики, логики, грамматики, арифметики, астрономии, музыки и геометрии — считалось верхом светской образованности.
Обстоятельства второго путешествия более точно объясняют цели и природу экспедиции. В 1271 году в Акру прибыл Эдуард Английский в сопровождении 300 солдат, чтобы сражаться против мусульман, а также легат папы, Теобальдо Висконти, выходец из знатной пизанской семьи. Теобальдо, который дал обет идти в Святую Землю, встречает в Акре братьев Поло, которые ждут там письма от нового, еще не избранного папы. Утомленные ожиданием (Клемент IV умер вот уже 3 года назад), они покидают Акру и едут в Аяс, где узнают об избрании Теобальдо, который становится папой под именем Григория X 1 сентября 1271 года. Трое венецианцев, более заботящихся о том, чтобы хорошо выполнить свою миссию, чем о том, чтобы продолжить свой путь, возвращаются в Акру на галере, которую им дает король Армении Леон III. От Григория они получают различные инструкции и, чтобы их сопровождать, не 100 мудрецов, как того требовал Кубилай, а двоих братьев-доминиканцев — Никколо де Виченце и Гильельмо де Триполи. Последний был известен как автор трактата, озаглавленного «О государстве Сарацинов и Мухаммеда».
Но прибыв снова в Аяс, они узнают там о нападении султана Египта Бейбарса Бундукдари, (пишет Марко Поло) на Армению, и «когда двое монахов увидели это, они очень испугались и не пошли дальше». Они доверяют братьям Поло все верительные грамоты и письма, которые имели, и уходят. Так начинается миссия Марко (и его родственников), молодого человека, призванного отнести письма от папы хану монголов. Миссия, в общем-то, обычная. Немного позже, а точнее — в 1278 году, Кубилай устраивает настоящее расследование в отношении Рима и Запада, доверенное двум монахам-несторианам. Это Раббан Саума, родившийся в Пекине, ризничий в церкви, впоследствии посвященный в духовный сан, и молодой послушник Марк, который решил отправиться в Месопотамию и совершить паломничество в Иерусалим. Великий хан дает им тогда доверительную миссию: принести ему одежды, которые они освятят, прополоскав в водах Иордана и оставив затем на всю ночь на могиле Христа. Раббан Саума предпринял долгое путешествие: посетил Византию, Рим, Париж и Гасконь («чудесная копия путешествий его современника Марко Поло»). Двое христиан с Запада его сопровождают: Уго, проводник, и Томмазо, банкир, которого также называют Томмазо де Анфузи, так как он принадлежит к генуэзской семье Анфосси. Это пример постоянного сотрудничества деловых людей и духовенства в учреждении посольств и подготовки экспедиций.
Читая «Описание мира», почти в каждой главе мы находим признаки глубокой религиозности авторов, интерес ко всему, что имеет отношение к верованиям и культам, к возможности проповедовать и обращать в истинную веру, к успехам первых миссионеров. Это свидетельства набожности, равную которой едва ли можно найти в рассказе «торговца или даже политика».
В книге Марко Поло все проникнуто духом христианства. Рассказчик заранее страхует себя, осознавая трудности беспристрастного описания той эпохи. Поэтому он подкрепляет свою убежденность в неоспоримом превосходстве христианского вероучения бесконечными ссылками на чудеса. Вот наш венецианец в Персии — «…великой провинции, которая в старину была более знатной и более значительной». Начинает ли он описание, обрисовав нечто вроде геополитической карты? Приводит список провинций? Вспоминает о древних городах? Перечисляет ресурсы? Совсем нет. Сначала он повествует о городе Сабо, откуда уехали, говорит он, волхвы, чтобы поклониться новорожденному Христу, и где они все трое были погребены: «И каждый покоится в глубине квадратного склепа, хорошо сохранившегося. Тела еще целы, с волосами и бородами». Этим волхвам он посвящает целых две главы. Расспрашивая многих людей в городе, чтобы узнать побольше, он слышит рассказы о людях, живущих в крепости, название которой означает «замок, принадлежащий поклонникам огня», выясняет подробности легенды о трех волхвах, о дарах, отнесенных Иисусу — золоте, мирре и ладане, а также об их возвращении и строительстве Храма огня. Удивительная смесь христианских и восточных традиций. «И то же говорили те об этом замке Мессиру Марко Поло и утверждали, что все это правда». Марко дает волхвам имена, принятые Западом и армянской церковью (Гаспар, Мельхиор и Бальтазар), нисколько не похожие на совсем другие, традиционные восточные. Это внимание к истокам веры в «языческих» странах характерно для набожных христиан. Он продолжает прилежно писать обо всем этом, будучи и далеко от Иерусалима, и у Гроба Господня.
Задолго до этого Марко Поло посвящает целую главу мощам святого Фомы, первого распространителя христианства в Индии, могила которого находится в маленьком городе королевства Маабар (он это название не упоминает, но это был Мелипур, расположенный недалеко от Мадраса). Это место паломничества и поклонения как для христиан, так и для мусульман («так как эти сарацины здесь очень набожны»).
Чудотворная сила мощей праведника Фомы ни на минуту не подвергается сомнению: «Если берут землю оттуда, где умер святой, и если дают ее с водой больным, у которых лихорадка четырехдневная или трехдневная, тут же благодатью божьей и святого больной выздоровеет». Он рассказывает и о настоящем чуде, которое произошло в 1288 году, незадолго до его прихода. И «другие большие чудеса там случаются часто».