Марко Поло
Шрифт:
И все-таки люди, занимающиеся заморской торговлей, не могут жаловаться на нищету. Не будем создавать легенду о непонятых первопроходцах, создавать стереотип яркой, романтической личности, гениального человека, который умер нищим и непризнанным, испытав множество трудностей и бед.
Лишенные, без сомнения, великих почестей и общественных полномочий высокого ранга, Марко, его отец и его дядя, а также их ближайшие родственники, располагают все-таки некоторым капиталом, и это нельзя не учитывать. Их возвращение из дальних стран никогда не было бегством. Они обустраиваются на новом месте очень скромно, нуждаясь во всем, как и многие другие, но они поддерживают друг друга и всегда в курсе дел и событий. И груз шелковых тканей, избежавший превратностей путешествий, и сделки, впрочем, совершенно обычные — всего этого достаточно для того, чтобы обеспечить безбедное существование и достойную жизнь, какую ведут купцы, удачно обосновавшиеся в обществе Венеции и получившие возможность
Не исключительная судьба, но материальные блага являются достаточно прочным фундаментом для общественного признания.
Марко Поло умер в 1324 году при абсолютно неизвестных обстоятельствах, но очень вероятно — в своей комнате большого венецианского дома после недуга, который продолжался около года. Ему должно было быть около семидесяти лет. Он никогда не приписывал себе несуществующих приключений.
Его завещание, составленное 9 января 1323 года в присутствии двух свидетелей, осведомленных о скромных условиях его жизни, о многом не говорит. Это акт полной покорности судьбе, ничем не примечательной, акт отчаянной безысходности.
В числе наследников он указывает свою жену Донату и своих дочерей. Доната получает, кроме прочего, собственное приданое — мебель, в том числе три кровати, полностью укомплектованные, ренту — 8 лир в год pro suo uso. Дочери делят между собой остаток при условии, однако, что самой молодой, Морете, выделят перед разделом приданое, равное приданым ее сестер. Появляется сумма в 2 000 лир — наградные за почтительный отказ от завещанного: венецианская, или, по крайней мере, семейная традиция, так как Марко воспроизводит почти в точности список даров и сами пункты завещания своего дяди Марко иль Веккио (февраль 1310 года). Что касается сумм, то у Марко Поло они были гораздо скромнее: 9 лир (вместо двадцати) для каждой из конгрегаций и религиозных братств Риальто, 2 лиры (вместо 100) для каждого монастыря или больницы округа («…сuilibet monasterium et hospitaliorum a Gradu usque ad Caput Aggeria»). Все это подсчитано на основании отказа от завещания. При отказе от завещания учитывается передача нескольких верительных документов: свояченице Изабелле Кверини, брату-доминиканцу, монахам монастыря Сан Джовани э Паоло. Наконец, Марко освобождает своего раба Пьетро Татарина и отдает ему все, чем тот владел в доме (на сумму 100 лир).
По счастливому случаю, из-за сложностей и крупной ссоры в семье, сохранился достаточно редкий документ, позволяющий узнать в мельчайших подробностях, из чего состояло движимое имущество, украшения, домашняя утварь дома Поло. Спустя более сорока лет после смерти Марко, 12 июля 1366 года, его старшая дочь Фантина, вдова Марко Брагадина, добивается наконец благоприятного решения суда в тяжбе с кланом Брагадинов за имущество, которое она получила при разделе наследства ее отца в 1324 году. Приведен список, тщательно составленный и насчитывающий более двухсот предметов ручной работы. Каждый приблизительно оценен в 1 сольдо, особенно кровати (24 большие или маленькие), 34 пары простыней (12 больших, 16 для слуг), 30 больших плащей (накидок), затем — ткани из шелка и золота, очень большое количество отрезов ценных тканей, шелковых изделий из Персии или, может быть, из Китая, сандал, парча и еще несколько предметов из Дамаска.
Две сестры Фантины, конечно, получили равные доли имущества: посуду, хрусталь, золотые украшения и металлические изделия.
Этот каталог тканей, простыней и драпировок дает представление об условиях жизни венецианских купцов в 14 веке, когда большинство из них не знает еще всех тонкостей мод Востока. Это относится также к малоимущим слоям населения, которым недоступны предметы роскоши.
Интерес к изучению семей того времени и, в частности, семьи Поло побуждает рассмотреть конкретный пример врастания семьи в социум крупного торгового города той эпохи. Мы основываемся на воспоминаниях некоторых родственников, из которых следует, что многие из них ненавязчиво «устраиваются» и внедряются в высшее общество с целью обрести чувство защищенности и завоевать уважение сограждан. Анализ этих отношений и их реализации в семье позволяет установить шкалу, определяющую в то время вес человека в обществе; рассмотреть в деталях хрупкие процессы интеграции, на которую тратилось так много сил и энергии. В 1260-м, затем в 1270 году, когда семья Поло попадает в Венецию, их собственные дома и дома их родственников не были расположены компактно, на манер больших жилищ других семей, построенных по одной или обеим сторонам сатро, на маленькой площади, облюбованной кланом, в окружении канала и церкви, домов клиентов и подчиненных. Братья и кузены жили в разных кварталах города, в приходах (confini) Сан-Феличе, Санта-Круз; Марко иль Веккио и его свояченица Фьордилиджи — в приходе Сан-Северо. Это был решительный демарш в социальном плане в конце 1295 года или, самое позднее, в первых месяцах 1296 года. Итак, вернувшись из Китая, братья Поло приобретают большой дом, дворец или даже
Приобретение в коллективное пользование собственности полностью соответствует традиции, согласно которой родственники и их потомство стремятся жить вместе. Каждый глава семьи имеет в ней лишь некоторую часть, впрочем, тоже разделенную с согласия каждого члена семьи и оставляемую в наследство детям. Отсюда странные разделы и переделы имущества, когда стороны с трудом признают чужие права на собственность. Это источник нескончаемых конфликтов, иногда безвыходных и запутанных, особенно во время наследований и распределения приданого дочерям. Конфликты длились десятилетиями к вящей радости историка, который без этих затяжных судебных процедур оставался бы в неведении.
Купленный дом явился, вероятно, единственным выгодным приобретением после великого путешествия в далекую Азию. Это — результат многих восточных авантюр Поло. Приобретение Са Polo, видимо, и объясняет то обстоятельство, что трое братьев покинули резиденцию в Константинополе, вернули на родину свои капиталы и развернули деятельность на благо родной республики.
Как во многих городах Италии, для строительства и вооружения кораблей, для инвестиций в какое-либо крупное торговое или финансовое предприятие, дом делится здесь на 24 части (carats). Можно достаточно четко проследить изменения этих каратов на протяжении более полувека. Они всегда принадлежали наследникам братьев Поло (Марко иль Веккио, Никколо и Маттео). В 1310 году, 25 лет спустя после приобретения дома, Никколо владеет только четырьмя с половиной каратами, весь остаток был разделен поровну между Марко-путешественником и его дядей Маттео. Марко не имел наследника-сына, и его караты ушли большей частью его братьям. Гораздо позднее, в 1362 году, решение суда завершает долгий процесс, присуждая все-таки 10 каратов наследникам нашего Марко — его дочерям; 6 — детям его сводных братьев Стефано и Джованни; 8 — наследникам Марко иль Веккио, один из которых был человеком влиятельным, активным политиком и, кажется, был назван также Марко или Марчеллино.
Этот дворец стоит в самом центре города, в приходе Сан-Джованни Кризостомо, в Риальто, возле рукава Большого канала, где располагались самые оживленные рынки, теснились лавочки ювелиров и менял, там, где должны были вырасти склады и магазины. La Са Polo стоит на левом берегу канала, занимая обширное пространство между двумя каналами: Сан-Джованни и Санта-Марина. Его замкнутый двор одной стороной выходит к Рио, другой — на узкую улочку, что ведет к сатро — церковной площади.
Неоднократно повторяясь, пытаясь примирить претендентов на имущество, судьи и свидетели напоминают расположение комнат и описывают черепичное покрытие кровли. Ориентироваться там сложно и можно совсем запутаться, следуя за нотариусами поворотам лестниц, внутренним проходам и галереям. Маттео, дядя Марко, занимал весь первый этаж, выходящий на Санта-Марина, в то время как Марко, его жена Доната и его дочери жили в нескольких залах или комнатах (hospicia) на этаже над портиком на другой стороне двора, в большом корпусе, окруженном улицей и домами соседей Са Damasto (Ка Дамасто) и Са Basegio (Ка Базеджио).
Но живут они все-таки очень близко друг от друга и, конечно, сохраняют общие входы, лестницы, двор, который дает свое имя ансамблю, колодцы, очень красивую парадную дверь на улицу и большой зал для собраний. Они ведут патриархальную жизнь; вокруг них собираются слуги, рабы и домочадцы. Поло дают приют многим своим протеже, более или менее подчиненным клану, и людям, каким-то образом от них зависящим или связанным с ними разными соглашениями. В документе от 13 марта 1314 года говорится о том, что Никкола, супруга Валера, бакалейщика прихода Санта-Марина, завещает 10 лир своему мужу и 50 лир каждому из своих старых слуг, Чели и Бенедетто, «которые теперь пребывают в Са Polo»; к тому же еще 5 сольдо Катерине из прихода Сан-Джованни Кризостомо, которая тоже живет в Са Polo. Она также делает подарок Марко Поло, который состоит из ее большой накидки для церемоний и ее серебряного пояса, «чтобы он из них сделал то, о чем мы договаривались». Итак, не только рабы, но также и домашние слуги, мужчины и женщины города, жившие в непосредственной близости, по соседству и пришедшие сюда — все приняты и накормлены.
Там утверждается настоящий прогресс в социальной сфере и намечается прогресс в вопросах равноправия. Сильное семейное единство, общая собственность и совместное проживание, присутствие клиентуры — все это признаки стабильного и респектабельного общественного положения. Это стало возможным благодаря объединению в одном доме, совместному проживанию по возвращении из больших путешествий и утраты амбиций после походов на Восток. Венеция становится теперь для семьи Поло единственной надеждой. Покупка дворца знаменует собой возвращение на родину, но также может быть рассмотрена как повод к новому отъезду.