Маркус Вольф
Шрифт:
Отто Йон быстро разобрался, где он оказался. Это издалека можно было заблуждаться. Жизнь в Восточном Берлине ему совсем не понравилась. От тоски он пристрастился к армянскому коньяку, который поставляла ему советская разведка. Просился домой. Когда выяснилось, что Йон не представляет особого интереса, его решили не удерживать. Возвращение на Запад только укрепит уверенность западных немцев, что Йон раскрыл Москве все секреты, которые знал, поэтому его и отпустили…
Через полтора года — 12 декабря 1955 года — он вернулся в ФРГ.
Считается, что Йону помог датский журналист Хенрик Бонде-Хендриксен,
Из Западного Берлина Йон под чужим именем улетел в Кёльн. Он надеялся, что ему, как жертве Москвы, будут сочувствовать, но получилось по-другому. Ему не простили побега и заявлений о политике Запада. Несколько часов его допрашивали, потом арестовали и отдали под суд.
Йон доказывал, что его заманил в ловушку берлинский врач-психиатр Вольгемут, который уговорил всего лишь встретиться с русскими. А они опоили его каким-то препаратом и в бессознательном состоянии вывезли в ГДР. Йон уверял, что в ГДР он был вынужден говорить то, что ему велели: у него были основания бояться за свою жизнь.
Западногерманский суд ему не поверил. Йона компрометировало то обстоятельство, что ему удалось так легко покинуть ГДР. То, что его не держали под стражей и он имел возможность свободно передвигаться, означало только одно: его вовсе не арестовывали, он по своей воле сотрудничал с агентами КГБ.
Суд пришел к выводу, что Отто Йон перешел в Восточную Германию добровольно, без принуждения. И приговорил к четырем годам тюремного заключения — за измену. 22 августа 1956 года Йон начал отбывать свой срок. Отсидел он два года. В 1958 году его помиловал президент ФРГ.
Все последующие годы Отто Йон продолжал уверять журналистов, что он отказался от сотрудничества с Москвой, родине не изменял и государственных секретов не выдавал. В 1965 году Йон опубликовал автобиографическую книгу «Дважды через границу». Никто, кроме ближайших друзей, не принимал его слова всерьез.
А вот после распада Советского Союза у него появился важный свидетель. В его пользу высказался Валентин Михайлович Фалин, недавний секретарь ЦК по международным вопросам и бывший советский посол в ФРГ.
Фалин подтвердил: ему достоверно известно, что Йон стал жертвой операции советской разведки. Йона одурманили агенты Москвы и тайно вывезли в восточный сектор Берлина, где он участвовал в пропагандистских спектаклях ради спасения собственной жизни, но тайн не выдавал.
Откуда об этом стало известно Фалину? Фалин в начале 1950-х работал в Комитете информации при Министерстве иностранных дел. Его начальник, заместитель председателя комитета Иван Иванович Тугаринов, по поручению Молотова ездил в Берлин и, вернувшись, сказал Фалину, что Йона усыпили в Западном Берлине, а проснулся он в Восточном.
Свой рассказ Фалин оформил в виде нотариально заверенных свидетельских показаний и передал в суд, который должен был рассматривать просьбу Отто Йона о реабилитации.
Доктор Отто Йон, который так и не дождался реабилитации, был, как я понимаю, человеком порядочным и наивным, хотя и служил некоторое время по ведомству контрразведки. Он стал жертвой политических и шпионских игр, от которых людям наивным следует держаться подальше…
В 1955 году тяжелый сердечный недуг свалил Виталия Геннадьевича Чернявского. Он долго болел, оставил оперативные дела. Работал по линии службы «А» — активные мероприятия, то есть дезинформация. В агентстве печати «Новости» создали для этого целую структуру — главную редакцию политических публикаций.
Мне кажется, разведка совершила большую ошибку, слишком рано отправив Виталия Чернявского в отставку. Волевой, хорошо образованный, преданный делу, он многого бы достиг. Это было делом его жизни, он тосковал по разведке. Виталий Геннадьевич Чернявский восхищал меня мужеством и стойкостью. Он никогда ни на что не жаловался. О недугах рассказывал иронически.
Он умер, отметив 85-летний юбилей. На похоронах отдельной группой стояли молодые люди в темных костюмах, чья одинаковость выдавала их принадлежность к спецслужбам. Для них он был, наверное, очередным ветераном, которого положено проводить в последний путь, — рутинная обязанность. Хотя мне говорили, что в ведомственном музее в Ясеневе, в Службе внешней разведки, есть фотография подполковника Чернявского, еще молодого, полного идей и надежд.
Операция с Отто Йоном была бесспорным профессиональным успехом. Но главного политического результата добиться не удалось. Ни Маркусу Вольфу, ни генералу Питовранову с подполковником Чернявским не удалось помешать вступлению ФРГ в Североатлантический блок и созданию ее вооруженных сил.
КАНЦЛЕР АДЕНАУЭР В МОСКВЕ
Канцлер Конрад Аденауэр без колебаний избрал союз с Западом. В одной из информационных сводок Маркус Вольф прочитал, что в бундестаге лидер социал-демократов Курт Шумахер крикнул Аденауэру:
— Вы — канцлер союзников!
Это прозвучало оскорбительно, но несправедливо. Аденауэр не без оснований считал, что могучая, но одинокая Германия не только представляла угрозу для всех соседей, но и была опасной для самой себя.
Австрия тоже была разделена на оккупационные зоны. Но почему же советские руководители довольно легко согласились вывести войска из Австрии и позволили ей стать единым государством?
Одиннадцатого апреля 1955 года в Москву прилетела австрийская делегация во главе с канцлером Юлиусом Раабом. Она обещала не присоединяться к военным союзам, не иметь иностранных военных баз на своей территории и сохранять нейтралитет. Это вполне устраивало Советский Союз.
Для подписания государственного договора в Вену приехали министры иностранных дел стран-победительниц. Советский Союз представлял Вячеслав Михайлович Молотов, Соединенные Штаты — государственный секретарь Джон Фостер Даллес. Когда государственный договор был подписан и страна обрела полный суверенитет, австрийский канцлер торжественно произнес: