Марлен Дитрих
Шрифт:
В столице устраивали праздники в честь побед на фронте, дети получали свободные от школьных занятий дни. Свободные дни также получали семьи за смерть близких, погибших на фронте. Все больше девочек отсутствовало на уроках и носило черные одежды.
Приветствую обычай носить траурное платье. Оно внушает уважение к скорби, а вуаль не только закрывает лицо, но и гасит блеск глаз. Женщина в трауре получает внимание как раз в то время, когда она в этом нуждается.
В конце каждого дня Марлен с матерью шла к ратуше
Взрослые пытались оградить детей от всеобщего горя, разговаривая на семейных встречах полушепотом: в доме дети, они ничего не должны знать. Но траурные вуали и черные одежды говорили об этом без слов. Дети жили надеждой, что они еще не вырастут, пока идет эта страшная война. Женщины без мужей кормили, одевали, присматривали за детьми. Единственным, их главным желанием было сохранить их здоровье.
Каждый раз, когда в дверь звонили, Йозефина бежала навстречу звонку. Даже когда она знала, что это не мог быть почтальон, все равно бежала. Она бежала, потому что всегда ждала писем с фронта. Половина ее бытия сводилась к ожиданию. Другая половина была для повседневных дел. Марлен навсегда запомнила, как мать говорила, что у нее такая же судьба, как и у миллионов женщин, как, низко склонив голову, говорила о смерти, словно ждала ее.
Капитан Эдуард фон Лош, тяжело раненный на Восточном фронте, был нетранспортабелен. С разрешения высшего командования Йозефина поехала на фронт, чтобы «дать утешение своему мужу», как говорилось в телеграмме. Эдуард фон Лош скончался 16 июля 1916 года от гангрены. Йозефина снова уехала, чтобы забрать с чужой земли гроб с его телом. Она должна была установить его личность, а затем привезти в город, где жила его мать. Йозефина предоставила матери своего мужа право похоронить сына у себя. Материнскую любовь она ставила превыше всего.
Большинство мужчин из большой семьи Марлен погибли на фронте. Их обездоленные вдовы собирались в доме Йозефины, которая окружала их заботой и нежностью. Считая, что им нужна помощь и моральная и физическая поддержка, она переходила из одной комнаты в другую с чашкой бульона или цветочного чая. На этот бульон она тратила весь мясной рацион, иногда добавляя туда яйцо. А приготовленный ею цветочный чай был ароматной смесью, которая успокаивала и убаюкивала.
Йозефина теперь всегда ходила в черном. Марлен носила черную повязку на левом рукаве, что было знаком траура по членам семьи, которые один за другим погибали на фронте. Платья, пальто девочки были темно-синего цвета. Серый цвет тоже считался цветом печали, но его позволялось носить только после первых лет траура. Единственным отступлением от правил были белые воротники и манжеты. Даже ленты в волосах носили черные.
Юность
Снова став вдовой, Йозефина приняла решение уехать из Берлина на неопределенное время. Сняв небольшую квартиру в Дессау, вблизи виллы фон Лош, она записала дочерей в лицей Антуанетты. Весной 1917 года семья вернулась в Берлин.
С 13 апреля 1917 года до Пасхи 1918 года Марлен обучалась в школе имени Виктории Луизы в Берлине. Она играла на скрипке в школьном оркестре. В тот год она запечатлена на фотографии в окружении школьных товарищей, переодетых цыганами и бьющих в бубны. Одетая в костюм пирата, Марлен размахивает своим инструментом.
В июне 1917 года на концерте, устроенном Красным Крестом, Марлен исполнила на скрипке «Голубку». Концерт был приурочен к 50-летию со дня смерти мексиканского императора Максимилиана. На своем первом публичном выступлении Марлен была одета в костюм мальчика.
Весной 1918 года Марлен заболела. Девушке поставили диагноз – сердечная слабость, назначили лечение серными ваннами. Но, возможно, она переживала состояние депрессии. Об этом свидетельствует запись в ее дневнике, сделанная за три дня до подписания перемирия, в день отречения от престола Вильгельма II 9 ноября 1918 года. В ней она называла годы войны «чудовищным временем» и писала о том, что чувствует себя очень несчастной.
В юности Марлен Дитрих увлекалась музыкой и мечтала об артистической карьере. Обладая тонким слухом, она играла на фортепиано, скрипке и лютне. В своих занятиях музыкой она проявляла терпение и упорство. Девушка рано осознала, насколько важно в жизни иметь человека, с которого можно брать пример. В школьные годы для Марлен настоящим идеалом была немецкая звезда немого кино Хенни Портен. Она жила в Берлине, в котором собиралась вся артистическая богема Германии. Разузнав адрес обожаемой актрисы, Марлен каждый вечер приходила к ее дому. Как и другие фанаты, она поджидала Портен у подъезда, чтобы хоть мельком взглянуть на нее. Но все попытки были безуспешны. Портен всегда удавалось ускользнуть от поклонниц.
Однажды Марлен явилась под окна кинозвезды со скрипкой, сыграла и спела душещипательную серенаду. Она проделала это пару раз, после чего Хенни вызвала полицию. Марлен пришлось бежать со всех ног, прижимая скрипку к груди. Цветы, пылкие письма и серенады под окнами Хенни Портен воспринимала как мимолетный восторг девочки-подростка. Но Марлен Дитрих сохранила юношескую пылкость и восторг навсегда.
Позже под влиянием русской танцовщицы Тамары кумиром Марлен стала Айседора Дункан. Марлен не пропускала фильмы с ее участием. У нее она училась сценическому поведению, умению быть красивой и сексуальной.
В пятидесятые годы она точно так же благоговела и поклонялась своему новому кумиру – Эдит Пиаф, хотя сама к тому времени уже была кумиром очень многих современников. У Марлен была потребность сотворить себе кумира и сотворить кумира из себя. Это происходило параллельно, не мешая одно другому.
В январе 1919 года умерла бабушка Марлен – мать Йозефины. Оставленное дочери наследство практически сразу испарилось из-за инфляции и экономических трудностей в новой Веймарской республике.
В послевоенные годы нравы в Германии стали более свободными. Повзрослевшая Марлен флиртовала с мальчиками, но ее привлекали и женщины. Мать решила уберечь лихую младшую дочь от опасностей столичной жизни. Йозефина отправила Марлен в Веймар.