Мародер. Каратель
Шрифт:
Звук шагов мгновенно поглощался вязким безмолвием, позволяя легко отстроиться от себя, без незаметных, но постоянно докучающих наверху раздражителей. Рассеянно вертя перед собой суть этого подземелья, Ахмет ставил закладки на завтра: … завал; где-то за двести метров до периметра наверху. Мины. Четыре, «клейморы», поставлены кое-как. Еще завал, уже на ихней территории, но какой-то странный, будто кладка. Ага, завал-то доработанный, по идее, в таком должны датчики стоять. Интересно, почему их нет? Или какие-то хитрые? Нет, точно нет. Как так, им че, жить насрать? Странно… Да похуй. Нашим легче…
— Так, — остановившись, четко сказал в темноту Ахмет. — Наши? А че нет-то? Всяко повеселее получится… «Они меня поймут, но где их раскопать…»
Возникшая идея надула сморщенную душу человека. На самом деле, так будет куда веселее! Он-то собирался мало-мальски
Сережик сразу заметил происшедшую со Старым, как он про себя называл Ахмета, перемену. Если, уходя в тоннель, он напоминал смертельно больного, доподлинно знающего, что цена его вопроса — максимум неделя, то вернулся совсем другой человек. Даже, скорее, так — вернулся именно человек; той непонятной, нелюдской чуждости всему вокруг, пугавшей Сережика в Старом, стало гораздо меньше. Во-первых, выскочив из тоннеля Старый, лихорадочно блестя глазом, немедленно насадил на шомпол смачный кусок псины и с хрустом сожрал его, не дожидаясь окончательной прожарки. Решительно выкурив последний окурок, он сообщил Сережику, что завтра много дел, но вместо того, чтоб спать, полночи мучал расспросами о том, кто и как живет сейчас в остатках Тридцатки.
14
Закончив дела в штабе группировки, проект-менеджер South Ural special division всячески оттягивал возвращение на базу. Нюх старого федерального служащего беззвучно кричал — Эбрахамсон, если тебе дорога твоя задница, придумай-ка себе еще какое-нибудь неотложное дело. В штабе группировки, в хэдкуотер UCRI, где угодно, только не тащи свою старую жопу в эту снежную пустыню. Дела, славно поставленные на поток, приносили Биг Боссу Эбу неплохой навар — но сейчас почему-то эти вполне вменяемые деньги вдруг показались ему копейками, не стоящими риска. …Какого еще риска? Откуда это все? Второй контракт, и никаких проблем…Однако, прислушаться стоило: Эбрахамсон не раз убеждался, что предчувствие просто так его не тревожит — вспомнить ту же Рамаллу, Басру, Сеул. Значит, есть-таки причины. Мало ли, что тишь да гладь — все может измениться. …Или вообще завязать с госслужбой? Денег все равно за сто лет не истратить… — признался сам себе Эб, мысленно перебирая результаты паевых фондов за прошлый квартал, сводки от риэлтора по его европейской недвижимости, да и «маленькая коллекция», собранная им за годы в Ро… NCA, никаких там «Ро» — сам себя поправил Эб, затягивала на неплохую сумму.
…А почему, собственно, нет? — утром, крутя педали в фитнесс-центре штаба группировки, думал Эбрахамсон. — Кому нужно это завершение контракта? Ну, выставят санкции за досрочку — хотя какой там штраф, неужели старый Эйб не договорится с начальником медслужбы Берлицем? Еще и на компенсацию через годик подам…
Старина Эб так высоко поднялся отнюдь не из-за того, что годами тянул с исполнением принятых решений: выйдя на бодрящий и очень приятный после сауны морозец, он уже имел четко разработанный план действий. Переговоры прошли удачно, Берлиц охотно принял скромный дар — превосходной сохранности Holland & Holland, [247] выкупленный Эбом у тупорылых зачищальщиков-слэйвз за коробку паскудного вискаря; давние деловые партнеры из родной конторы тоже не подвели — и следующим утром свежеиспеченный федеральный пенсионер Дж. Дж. Эбрахамсон был спешно отправлен в Москву, для укрепления внезапно подкачавшего здоровья. Впрочем, обследование уже было формальностью,
247
Holland & Holland — ружье одноименной английской фирмы, выпускавшей лучшее в мире охотничье оружие.
248
С-5 Galaxy — самый большой военно-транспортный самолет, стоящий на вооружении ВС США.
249
Прозвище Нью-Йорка.
…Какая я все же умница, что оставила за скобками все эти расистские штучки… — думала «шведка», она же финка, она же эстонка Аня Агеева, в результате недолгого замужества ставшая Соасепп. — Все же есть в жизни справедливость, не зря кроме чухонского так английский долбила…Шутка ли — не успела приехать, уже начальник… простите — тимлидер контрактного! А в свете недавних событий — так вообще замство корячится! Всяко Нора назначит. А кого ж еще? …Да, а ведь еще два года назад… — Аня живо вспомнила, как всего пару лет назад, в Тарту, носилась с гроздьями липких кружек по бару авиабазы, то и дело сотрясаемая мощными поджопниками, на которые были особенно щедры черные — и изволь им улыбаться, на аборигенов «ненастоящей» европы, да вдобавок русских, никакие харрасменты не распространяются. А теперь мне все эти гаитянские ниггеры и техасские реднэкс будут честь отдавать, козлы вонючие. В струнку тянуться. …Ой, а я потяну зама-то? Да потяну, куда деваться! Да пусть даже уволят на второй день — резюме-то какое у меня теперь будет, а! И эту наглую мексиканскую корову — в первый же день, с утра самого…
Аня, ликуя, каменным взором придавила к столу пытающуюся заискивающе улыбаться Хуарец — погоди, сука. День начался превосходно: мисс Мэрфи, едва сдерживая радость, объявила личному составу о происшедших кадровых перестановках. Мужики, безразлично похлопав, вяло выкрикнули полагающиеся «Wow!» и «Сongratulations!», разошлись по рабочим местам, но женская часть проявила себя куда более активно — отставка Биг Босса полностью ломала все расклады, и надо было успевать встроиться в нужную стаю.
Собрав личные мелочи на бывшем столе, Нора перетащила коробку в отгороженный от work-flow [250] кабинет, со стекла которого уже отскребали неактуальную самоклейку. К обеду все стало более-менее прозрачно — никакой особой работой Биг Боссу себя обременять не приходилось: так, заурядные хозоперации и контроль за порядком в зоне. Все технологические проблемы лежат на фирмах-арендаторах — они обеспечивают утилизацию русского наследства. …И имеют с этого самую жирную верхушку… — отметила леди-босс, проматывая на экране тексты документов. — Ничего, парни; дайте только недельку… Я разберусь, откуда у кого тут уши торчат…
250
Work-flow — рабочее пространство, не разделенное на кабинеты.
В кабинет просунулась голова первого посетителя:
— Мэм, у подъезда парни из Erynis. Утверждают, вы собирались с ними куда-то ехать.
Леди-босс на секунду задумалась. В принципе, только начала разбираться с наследством Эбрахамсона, и затевала-то эту проверку еще исходя из заместительских интересов. …Послать Энн? Бедняжка и так завалена — не успела принять контрактный, а уже пора впрягаться в лямки зама… Ладно, сгоняю, повожу эту суку мордой по столу…
— О кей, сейчас буду. И вообще, почему бы не сообщить по коммуникатору? Не научились пользоваться? Кто там, русские?
— Не знаю, мэм. Вроде нет, разговаривают почти нормально.
Натягивая пухлый скрипящий анорак, Нора прошла к лестнице, на ходу блеснув самой доброжелательной улыбкой скорчившейся за монитором Новак:
— Well, Элишка, поехали. Посмотрим, как вы проследили за монтажом. Мистер Тобин, вы не проводите нас? Ваша квалификация может оказаться необходимой. Жду вас внизу, не забудьте бронежилеты.