Маросейка,12: Операция «Зеленый лед»

Опалева Ольга Николаевна

– Вы хотите сказать, что не знаете ни про рудник, ни про неучтенные камни, ни про левые операции фирмы? – спросил Никита.

– Точно, – обрадовался Любомиров. – Именно это я и хотел сказать.

– И ваш дядюшка, скажете, не посвящал вас ни во что?..

– С дядюшкой мы были не в лучших отношениях. С самого детства.

– Почему же в таком, случае он вам отписал все имущество?

– Для меня это тоже загадка. Впрочем, радостная. Не могу до сих пор прийти в себя от счастья.

– Так-так, значит, не хотите говорить правды.

– Я

думаю, вам лучше поговорить не со мной, а с моим адвокатом, – еще шире улыбнулся Любомиров. – А сейчас позвольте идти. Фирма в ужасном положении. Мне нужно много работать.

– Вы даже не хотите взглянуть на дядюшкины левые изумруды?

– Изумруды? Вот эти? Прекрасные камни. Жаль, что дядюшка с Бурмистровым не занимались ими официально. Я исправлю их ошибки. С этого времени фирма будет заниматься только законными сделками.

– А вы, похоже, уже метите в кресло президента?

– Не буду забегать вперед и торопить события, по… не вижу, честно говоря, кто бы мог занять этот пост.

– Ничего, скоро увидишь, – усмехнулся Русанов.

– Простите, не понял? – переспросил Любомиров.

– Это я так, с собой разговариваю.

– Вы можете идти, Любомиров, – сказал Орел. – До скорой встречи.

– Но что вы имели в виду, говоря «Скоро увидишь»? – еще раз обеспокоенно спросил Русанова Любомиров.

– Тебе сказали, иди – значит, иди!! – прервал его расспросы Никита. – Или, может, хочешь поехать с нами в отделение?

Любомиров ушел, а Никита схватился за голову:

– Я совсем одурел от удачного завершения дела, Дима. Нам же нужно открыть и другой отдел «зет». Тащи сюда бухгалтера Севу. Пусть показывает, где вход.

– Он не знает.

– Все равно тащи. А вдруг…

11

Рудин отсиживался в снятой недавно квартире. Ни в одну из своих законных он ехать сейчас не мог. Даже если Бурмистров с Рихтером мертвы, кто-то из охраны Рихтера мог его опознать. Мог или нет – вот в чем вопрос.

В любом случае передышка ему не помешает. И хотя Рудин не находил себе покоя, от бездействия метался по квартире, «как лев в клетке», самодовольно думал он о себе, тем не менее свое пребывание здесь он мог все же в какой-то мере засчитать за отдых. По крайней мере за ним никто не гнался, а он ни от кого не бежал…

Он старался не пропустить ни одного выпуска новостей, однако по телевизору сюжета о Рихтере с Бурмистровым до сих пор не было. В чем дело? Новость не считают важной? Или это какая-то милицейская уловка? Еще не готов материал или его не будет вовсе? Как же узнать, подозревают его или нет?

И тут Рудин вспомнил об Антошке. Позвонить, что ли, ему, он чем поможет? Правда, Антошки с утра не было на работе – позвонил, сказал, что приболел. Небось дурака валяет. Но если и впрямь приболел не сильно, пусть смотается в фирму и узнает, что к чему.

Однако квартирный телефон Антона не отвечал. Хорошо, что Рудин выбил всем своим сотовые, чтобы вызывать

на работу в любое время, да и мало ли что еще от настоящего охранника может понадобиться, и добивался от подчиненных, чтобы сотови-ки всегда были в рабочем состоянии.

Сотовый сработал:

– Алло, – почти сразу же отозвался Антон.

«Хороший мальчик, – подумал Рудин. – Следует наказам начальника».

– Ты чего, Антон, дома-то не сидишь?

– Как не сижу? – довольно натурально удивился Антон. – Дома я, болею, Николай Васильевич! Дома, а где же еще?

– Почему же трубку не снимаешь? Я тебе звоню, звоню по городскому…

– В туалете сижу. С утра животом маюсь.

– Вот это плохо. Очень плохо.

– Чего ж хорошего! Но вроде мне уже малость получше стало.

– Из дома выйти можешь?

–. Не знаю, можно попробовать. А куда идти-то?

– На работу.

– Так я ж отпросился. Вы ж сами меня отпустили, Николай Васильевич!

– Понимаешь, ситуация изменилась и ты мне сейчас очень нужен. Понимаешь? Очень.

– А вы на работе?

– Нет, я на той квартире, которую тебе показывал, помнишь? Про которую говорил, что она на крайний случай.

– А, так, значит, вы уже грохнули Бурмистрова? – весело спросил Антон.

Рудин замолчал, ничего не понимая. Откуда Антошке известно про Бурмистрова? И почему этот странный тон?

– Что ты сказал? – наконец переспросил Рудин.

– Ну вы уже разделались с Бурмистровым?

– Не понял, Антоша, – вкрадчиво сказал Рудин, – откуда ты знаешь про Бурмистрова?

– Да вы мне сначала ответьте на вопрос, а я вам потом все объясню.

– Ты прав, Бурмистрова с Рихтером я грохнул. Но вот живы они или нет, я не знаю. И подозревают меня или нет – тоже не знаю.

– Ну, это вы не беспокойтесь. Кроме вас, подозревать больше некого.

– Ты что, издеваешься, что ли, надо мной, сынок? – Голос Рудина стал зловещим. Однако по-прежнему ничего не понимал.

– Нет, не издеваюсь, – все так же весело откликнулся Антон. – Это я играю. Детство еще не прошло, понимаете?

– Э, э, ты смотри, парень! Играй, да не заигрывайся! А ну говори, что ты знаешь о Бурмистрове?

– А я все знаю. Я только не знал, кто из вас кого быстрее грохнет. Бурмистров ведь тоже подумывал, чтобы вас убрать. Только он-то сам бы не стал мараться, кишка тонка. Киллера бы нанял.

– Интересно поешь, мальчик!

– Еще бы! Могу и еще интереснее. Вот вы, например, думаете, что это Бурмистров спер у вас изумруды, когда вы пристрелили Борю Тарчевского, верно? А думаете вы так потому, что женушка Бурмистрова поспешила вас об этом известить. Ведь так? Я не ошибся в ней? Я тут подумал, подумал и сообразил. Вот женщина, которая спит и видит, чтобы дорогой супруг отбросил концы. А что, если подкинуть ей мыслишку насчет того, как его убрать и при этом не запачкать руки. Воспользуется она этой идеей или нет? Я опять подумал, подумал и решил: не преминет воспользоваться!