Марс популярный

Лукьянов Артем

– Весь день коту под хвост! – выругалась Тамара, прогуливаясь вдоль границы оцепленной территории.

Заходить внутрь без сопровождения ей совершенно не хотелось. Единственным утешением был совсем молоденький Иодал, который буквально пылинки сдувал с нее и был не участником археологических раскопок, а скорее мальчиком на побегушках у «звездной Томы». Даже сейчас он был ей не мил, хотя именно Иодал отговаривал Тамару браться за эту странную пещеру, полную расчлененных трупов и костей. Очевидно было еще тогда, что тут явный криминал. Тамара же не послушалась Иодала, а зачем-то вняла этой мелкой бледной светловолосой из волонтеров. Сейчас она даже имя ее вспомнить не могла. Внезапно навалилось осознание того, что ей вообще противно это место. Хотелось даже собрать все вещи и покинуть его. Однако, как нестранно, теперь именно Иодал убеждал ее продолжать раскопки тут. «Смешно! Все как сговорились!». Мысли Тамары путались в голове.

Она уже и сама не могла точно самой себе сказать, кого именно она считала сговорившимися, Иодала и эту волонтерку или остальных археологов вместе с хронографом, которые пробросили ее. Тамара не была дурой. Во всяком случае саму себя она таковой не считала. Высшее образование, все таки, давало о себе знать, но иногда она ловила себя на мысли, что в гробу она видела всю эту археологию, если рядом нету хронографа, который бы «запечатлял» каждый шаг ее миссии для широкой галактической публики и истории. Хотя, правды ради, каков там реальный рейтинг по вовлеченности аудитории в ее раскопки, она ни разу у Айзека так и не спросила. Вот только и делать хоть что-то ей тоже без соответственного медийного освящения совсем не хотелось. Айзек вырвал ее из «горестных» дум.

– Тамара, здравствуйте! Это Айзек Пери, ваш хронограф!

– Айзек! Какого дьявола вы не прибыли на сайт!? Представляете, если я раскопаю что-то важное или судьбоносное для истории, а вас не будет, чтобы запечатлеть это!? Что подумает о вас ваше руководство!? – навалилась на него Тамара, пытаясь вызвать в нем стыд и сожаление.

Однако тот, внезапно, ее удивил еще больше:

– Тамара, немедленно подключитесь к эфиру Стар-Дартс! Это сейчас архи-важно для вас! Судьбоносный ивент для вашей с Меркури истории происходит именно сейчас!

Тамара, не переключаясь, махнула Иодалу, чтоб он активировал холо-проектор с головной машины и вывел объемный экран прямо сюда. Хотя она могла это все сделать сама, даже не переключая нейро-обруч, будучи на связи с Айзеком, но предпочла задействовать Иодала. Тот в точности все исполнил с характерным блеском в раболепных глазах. Изображение «ожило», и среди анимированной картины мрачного космоса где-то в районе Юпитера возникли две встроенные рамки. На одной из них был ее ненаглядный Меркури в компании ведущего шоу по Стар-Дартс Найджела «Дабл-Эн». Хронографа Тамара узнала сразу же, потому что внешность его была примечательной, ну и он весьма мило и приятно брал у них с Меркури интервью. Тома еще тогда была в восторге от его харизмы. А, вот, во второй рамке внезапно улыбался тот самый ее хронограф Айзек в компании еще 2-х персонажей. Одного она быстро идентифицировала как офицера Звездного Патруля, а вот темную фигурку вне фокуса и источника света сразу рассмотреть не смогла. И, все же, от увиденного Тамару передернуло. Лэйбл на экране ясно указывал, что это шоу в первую очередь для фанатов космо-гонок. Тамара выругалась в сердцах на Айзека. «Предатель! Бросил меня ради этой дурацкой забавы детей-переростков!». Однако тот внезапно начал обращаться напрямую к ней:

– Тамара!? Вы с нами!? Подтвердите, что вы это видите прямо сейчас!?

– Айзек, что за детские шалости! – возмутилась она ему прямо, будучи все еще на связи с ним по нейро-линку.

Она уже была достаточно опытная во всех этих лайф-шоу и сразу догадалась, что ее держат «на линии», но не пускают в эфир на шоу «Дабл-Эн». Тома слегка опешила. Ей это сразу не понравилось. Появились призрачные тени подозрений. Однако она не растерялась и решила сама пробиться в эфир лайф-шоу:

– Внезапно, но спасибо, Найджел! Я польщена попасть к вам в прямой эфир! И тебе, Айзек, я тоже весьма признательна! … Я уже догадываюсь о причине!

Однако своего собственного голоса она не слышала. На экране шло весьма эмоциональное обсуждение чьей-то личной жизни, каких-то высказываний, но никак не «Стар-Дартс». Тамара внезапно улыбнулась собственной догадке. «Мерки, ты мой любимый! Такое придумать!». Она, уверенная в своей правоте, замерла в ожидании предложения руки и сердца от своего Мерки в прямом эфире шоу космо-гонок, хотя, наверное, все в Галактике и так давно знали об их предстоящей свадьбе. Однако Тома нашла это очень смелым, красивым и романтичным поступком. «Игра ж еще, вроде как, не окончена! Он рискует своими достижениями ради меня! Как это мило!». Тамара закатила глаза от предвкушения. То, что прозвучало в ответ было настолько из ряда вон, что она даже не смогла правильно услышать. Ее мозг просто проигнорировал то, что не могло быть, потому что просто не могло ни с какой вероятностью вообще. Она впала в ступор и молчала. Ей показалось, что собственная голова увеличилась минимум вдвое и слишком потяжелела, чтобы удерживаться на плечах. Все звуки внезапно стали как будто где-то далеко и доходили до нее лишь в виде отдаленного шума. Таким странным образом организм блокировал информацию, которая наносила серьезный вред ее психике.

Однако голос хронографа прорвался к ней через эту естественную психо-защиту:

– Тамара, если вы мне не верите, то вот запись того, что озвучил Меркури би-Нова лично: «Тина Лост, согласна ли ты выйти за меня, Меркури би-Нову и разделить со мной жизнь в горе и радости правления планетой-колонией Марс». О вас тут ни слова, ни полслова!

Потом шли ответные фразы этой самой Тины. Тамара слишком резко присела на что-то жесткое, буквально рухнув, как камень. Ноги не держали. Колени дрожали. Во рту все пересохло. Тамара все еще не до конца понимала. Ее мозг старательно цеплялся за вещи совсем второстепенные. Айзек же на той стороне будто специально включил повтор произошедшего. «Тина!? Кто это, вообще, такая!? Почему упирается!?». Она вела себя дерзко и не хотела замуж за ее Меркури, прилюдно в эфире, называя его бесстыдником и подонком. «Какая наглость и бестактность!». От Тамары совершенно ускользал смысл происходящего. Некий внутренний блокиратор не давал ей понять главное, потому она искренне возмутилась в ответ Айзеку:

– Как вы смеете унижать Меркури прямо во время трансляции!? Это же планетатор Марса!

– Тома, послушайте внимательно. Ваш любимый Меркури отказался от вас в пользу этой самой Тины, которая назвала его уродом и подонком! Скажите, после того, что вы узнали, не считаете ли его и вы так же подлецом и подонком!? – спросил Айзек в приватном нейро-эфире как бы лично.

– Я!? … Да! … Нет! … Как!? … Почему он так поступил!?

Тамара не договорила и отключила саму себя прямо во время разговора, хотя проектор с машины все еще транслировал это лайф-шоу перед ее лицом. Ей внезапно захотелось стать максимально незаметной или, еще лучше, исчезнуть насовсем, будто ее никогда и не было тут. Осознание всего ужаса произошедшего приходило к ней не сразу, а порциями. Она сидела и тряслась, как во время лихорадки. Чтобы скрыть это Тамара опустила голову на колени и закрылась руками, отгородившись, как бы, от всего мира. Ее любимый ненаглядный Меркури только что прямо в эфире предпочел какую-то замарашку вместо нее, умницы и красавицы Тамары Дивич. Самый популярный и красивый планетатор на просторах Галактики прилюдно на многомилионную аудиторию вытер о нее ноги. Большего унижения ей сложно было вообразить. Это был конец, эпический и феерический провал всей ее так красочно спланированной жизни, провал прямо на популярном шоу ненавидимой ей всеми фибрами души игры Стар-Дартс. Она заплакала, хотя плачь больше походил на стенание человека, одномоментно лишившегося сразу всего, что было дорого. Шоу продолжалось, и внезапно в эфире послышалась ее речь в записи о том, чтобы прекратили унижать Меркури. Это звучало теперь так глупо и по-идиотски, будто Тома в полном неадеквате к сложившейся ситуации. В эфире ее слова раскладывали и склоняли, создавая новые домыслы, версии значений и смыслов. Но все это делалось, чтобы посмеяться над ней на многомиллионную аудиторию, над ее глупостью. Тамару обуяла лютая злоба. Она резко вырубила трансляцию и громко крикнула:

– Ненавижу! Всех ненавижу!

(продолжение следует)

*Бонус*

Пещера встретила Гельмута слишком низкими потолками, сухим спертым воздухом и чьими-то стенаниями. Охрана из человекоподобных дронов в раскраске службы охраны Марса его пропустила вглубь. Впереди открылось достаточно широкое и, что главное, высокое пространство, освещаемое под потолком темно-красным светом, исходящим от левитирующего «светлячка». У дальней стены внезапно вспыхнул огонь, который выхватил из полумрака несколько человеческих фигур. Все они были в красных комбинезонах с черными вставками на подобии тех, что носила служба охраны Сидауена.

– Опаздываешь – знакомый голос обратился к нему в уме. – Месса уже началась.

– Прости меня, «Жрец». У нас там ЧП… Ситуация обязывала быть на месте.

– Надеюсь, все утряслось?

– Да… Нет… Мне надо бежать – вздохнул Гельмут. – Иначе конец.

Тот самый вспыхнувший огонь внезапно распрямился, как человек, и повернулся ему на встречу. Пламя постепенно затухло, сменившись редкими языками, облизывавшими его лицо, руки, грудь. Сам идущий в сторону Гельмута, казалось, совсем не страдал от этого пламени. Его лицо выглядело строго невозмутимо и спокойно. Округлые блестящие в играющем пламени глаза, несмотря на живость, ничего не выражали.

– Иди сюда. Принеси эту жертву за нас и для нас… Принеси во имя нашего Культа! Во имя грядущих люменов!

– Я!? … Но я пока лишь адепт – искренне удивился Гельмут.

Огонь на встречной фигуре почти потух. На груди отчетливо переливами и красными всполохами отобразился крупный идеально ровный матовый с узорами медальон. «Жрец» снял его с себя и приготовился надеть на шею Гельмуту. Тот слегка растерялся и отшатнулся.

– Смелее. Сделай это и получи познание.

– Я… Я не знаю.