Марс пробуждается. Том 1
Шрифт:
По закону только Великий суд имел право вывести Элхаба из Совета Мудрейших и лишить неприкосновенности. К этому и сводилась затаенная мечта Ассора.
Но произошло событие, совершенно невероятное, неслыханное во всей тысячелетней истории Анта. Его не мог предвидеть даже хитроумный Великий жрец. Яростные вопли Ассора вдруг прервал вибрирующий звук сигнального колокола. Старый жрец остановился на полуслове, толпа замерла в предвидении необыкновенных событий. Тогда
— Постой, Ассор, — отчетливо сказала она, — теперь я хочу говорить! Час мой настал! — вполголоса добавила она, обращаясь к Иргану.
Медленно и величественно она поднялась на трибуну. Элхаб. еще стоявший там, поспешно уступил ей место.
— Слушай, Ирган, мой супруг и Владыка, слушай, хитрый Ассор, слушайте, все вы, граждане Анта! — Голос Матоа, не громкий, но звучный, раздавался во всех концах амфитеатра среди полной тишины. — Мы — правители Анта — облечены огромной властью. Велика и ответственность, которая лежит на нас. Королева Анта не может молчать, она обязана говорить все, что подсказывает ей совесть. И я заявляю перед лицом народа, перед Великим судом; истинная правда заключается в словах Элхаба. Ужасные судьбы ожидают нашу страну, если и дальше идти по пути Ассора и Иргана. У нас нет сил продолжать борьбу с суровой природой. Мы обречены на смерть через несколько поколений, если не получим помощи других миров. Мы храним эту истину в глубокой тайне от вас, стремясь на своих плечах вынести всю тяжесть беспощадной правды, но это невозможно! Пришельцы со Звезды Тот действительно обладают знаниями и силой, чтобы помочь изменить трагические судьбы нашего мира. Я это знаю! Ассор спросил, путем какой измены чужеземцы сумели бежать ид тюрьмы. Я могу ответить: моя рука раскрыла дверь темницы! Да! Это я спасла пришельцев, дала им планы подземелий, пустила в ход секретные приборы. Я сознательно нарушила закон, потому что так требовала моя совесть! Я сказала!
Матоа не спеша проследовала по арене, медленно поднялась по лестнице и опустилась в свое кресло. Она казалась совершенно спокойной. Только ее черная кожа стала немного светлее и приобрела синеватый оттенок да грудь вздымалась часто и неровно.
Изумленные космонавты выслушали ее речь, не проронив ни слова. Они ожидали всего, чего угодно, кроме такого выступления. Особенно поражен был Владимир.
Несколько минут гробовая тишина стояла над амфитеатром. Потом вдруг поднялся шум. Марсиане вскочили со своих мест и что-то кричали. Слышались возгласы: «Да здравствует Матоа!», «Долой Иргана!». «Смерть Ассору!», «Свободу чужеземцам!», «Да здравствует Элхаб!» Одновременно сторонники Великого жреца, которых было в толпе более чем достаточно, орали: «Смерть чужеземцам!», «Долой Элхаба!», «Судить королеву!», «Законы Анта созданы богами!», «Не допустим смуту!» и многое другое.
Сигнальные колокола гудели не переставая, но их звуки терялись в хаосе криков и шарканье ног по каменным ступеням. С большим трудом удалось восстановить тишину.
— Спокойствие! — кричал председатель. — Спокойствие! Спокойствие! Члены Великого суда удаляются, чтобы принять решение. Завтра мы соберемся вновь! Завтра продолжим заседание!
Согласно закону. Великий суд обязан был принять решение здесь же, прямо перед лицом народа. Теперь, когда выявились такие неслыханные обстоятельства, суд решил изменить порядок процедуры.
Неожиданная отсрочка вызвала бурный взрыв негодования, но
Убедившись, что заседание Великого суда прервано, народ стал расходиться.
Безмолвные жрецы проводили космонавтов под своды храма Неба. Элхаб уехал, окруженный стражей.
Заседание Великого суда происходило в замке Ассора. Определенного порядка процедуры не было. Каждый просто высказывал свои соображения.
— Пришельцы не знали закона и явились к нам по приглашению Элхаба, значит, они невиновны, — сказал один.
— Вторжение в пределы Анта не их вина, — рассудил другой, — но они пролили кровь, а потому достойны казни.
— Они защищали собственную жизнь. Это законная самооборона, — возразил третий.
— В стране Анта существует справедливость, и надо, чтобы весь народ был в этом убежден, — высказался четвертый. — Чужеземцы ищут правды. Они явились на суд в качестве истцов. Мы имеем право признать их претензии неосновательными. Но нельзя же истца превратить в обвиняемого!
— Если бы это было обычным судебным заседанием, ничего бы не было проще, — мрачно улыбнулся следующий оратор. — Но здесь приходится считаться с волей народа…
— Тем более, что вообще нет причин для казни. Ведь они прибыли с добрыми намерениями, — сказал еще кто-то.
— Пришельцы невиновны, но закон не должен быть нарушен, — послышался чей-то старческий голос.
Установилось молчание. Никто не решался подвести итог обсуждению.
— Что ты скажешь, премудрый Игни? — с надеждой спросил председатель, явно не способный к самостоятельному решению.
Маленький старый марсианин, сидевший в центре, поднял голову.
— Владыка Анта — носитель Разума, — дрожащим, слабым голосом произнес он. — Он решил, что чужеземцы могут жить, но скрытно от народа. Это было мудро. К чему нам искать что-либо другое? Великий суд подкрепит своим решением Владыку. И это будет на благо государства.
Раздался троекратный стук молотка.
— Пусть будет так! — промолвил председатель. — Теперь решим судьбу Матоа.
Установилось длительное молчание.
— Здесь законы Анта неправомочны, — произнес кто-то.
— Жена Владыки неподсудна, говорит закон, — бросил один из судей.
— Поступок королевы ставит ее вне закона, она вполне достойна смерти, — заявил другой.
— Нарушены устои власти! Лишь смерть будет достойной карой!
— Простить Матоа невозможно!
Реплики следовали одна за другой, но случай был действительно из ряда вон выходящий. Никто не возражал, что Матоа, нарушившая самые основы закона, должна быть лишена жизни. Сомнение заключалось в том, насколько велики права суда. Никто не хотел брать на себя всю тяжесть ответственности.
— Мы не имеем власти казнить королеву, — резюмировал один из судей.
— Но вправе дать свою оценку, — добавил другой.
Председатель снова обратился к Игни.
Древний старец подумал и ответил:
— Пускай судьбу Матоа решают Ирган — муж и Владыка, Ассор — его словами скажет церковь и Тимбал — глава Совета Мудрейших, который выразит мнение народа как избранник.
— А мы почтительно доложим, что суд находит ее достойной казни, — послышался чей-то голос.
Снова раздался троекратный стук молотка председателя: