Марсала
Шрифт:
Из последних сил стараясь скрыть разрывающие на части эмоции, Рита, когда до неё дошла очередь, тепло поприветствовала родителей Павла, которых тоже давненько не видела — тётя Нина даже расцеловала девушку, а Василий Иванович по-отечески обнял и отвесил пару добрых комплиментов.
Судя по всему, о том, что пост ассистента Павла она покинула уже больше недели назад, не знал никто… Стрельцовы вели себя ровно так, как всегда, сдержанно и приветливо, не задавали лишних вопросов и не кидали подозрительных взглядов.
Маргарита постаралась побыстрее затеряться в заварившейся у ворот кутерьме
Маргарита ожидала от бывшего начальника чего угодно — от тоски и отголосков чувств во взгляде, до обиды и молчаливых упрёков, но только не того, что произошло на самом деле. Павел, скользнув по её лицу взглядом, приветственно кивнул и тут же отвернулся, отвлекаясь на что-то другое. Будто их ничего не связывало. Будто она была просто малознакомой и ничего для него не значащей особой, с которой здороваются сугубо из вежливости. Даже Карина с Алиной получили от Стрельцова намного больше лёгких, но по-дружески тёплых знаков внимания. Да что там! Даже Серега, которого он в последний раз видел, наверное, ещё на приснопамятной свадьбе, заслужил горячее рукопожатие и пару приветственных фраз, а не скупой безразличный кивок!
Фарс! Какой-то безумный, нереальный фарс! Риту произошедшее как следует встряхнуло, привело в чувства, вернуло на землю. Более того — разозлило. Ну уж нет! Сколько можно страдать? Сколько можно убиваться по человеку, который способен на такие метаморфозы? Или эта бравада — лишь очередная маска, за которой он опять прячет реальные чувства?
Вот только чего Стрельцов добивается, разыгрывая эту комедию? Не могла же она настолько ошибаться в человеке, чтобы после всего, что было, поверить, что он способен на такое безразличие? Хотелось бы убедиться, что не способен, но как? Не навязываться же ему, если он сам не хочет с ней общения…
За праздничным столом Рита изо всех сил старалась быть невидимой. Потому что чувствовала, как в ней растёт, крепнет и разворачивается во всей своей красе негодование, и стоит только дать ему шанс вырваться наружу — остановиться будет сложно. Сидела тихо, жуя салатики, на которые они с сестрами потратили полдня, и не ощущала их вкуса, словно это была бумага, порезанная шредером в их офисе. Слушала весёлые дружеские перебранки их отцов, байки из общего прошлого, хвалебные оды яствам и хозяйкам, их сотворившим, витиеватые пожелания и тосты для именинника. Цедила вино, поглядывая на своего бывшего босса и любовника, как обычно расточающего свои фирменные улыбочки и умудряющегося поддержать любую беседу, будь то политические дебаты о нынешнем положении страны, или рецепт приготовления очередного кулинарного
Сидела и тихо закипала.
Значит, она тут с ума сходит, занимаясь самоедством и оплакивая своё недолгое счастье, а он улыбается, как ни в чём не бывало!
Прерывая её невеселые думы и шумные разговоры, Стрельцов тем временем поднялся, держа в руках стакан с соком — по причине того, что ему ещё придется отвозить своих родителей домой, Павел не пил алкоголя. Но тем не менее, произнести поздравительный тост это ему не помешало. Рита чуть исподлобья наблюдала за мужчиной, почти не вслушиваясь в стандартный набор пожеланий, вылетавший из его уст. Крепкого здоровья, осуществления задуманного, достатка и благополучия, руку и сердце дочери…
Так, стоп. Что?!
Она ослышалась?!
Конечно, это вполне могло бы быть слуховой галлюцинацией, желаемым, выдаваемым за действительное. Могло бы. Если бы не вмиг воцарившаяся тишина за столом и не дружно уставившиеся на неё в удивлении несколько пар глаз. И не искрящее напряжение, тут же повисшее между ними двоими. Моментально, стоило только скрестить взгляды — один довольный, с хитрецой и насмешливыми искорками в глубине, и другой — сверкающий праведным гневом.
Значит, всё это снова игры! Весь этот игнор, всё молчание и безразличие…
— Гхм, — то ли прочистив горло, то ли привлекая к себе внимание, кашлянул её отец. — Руку и сердце, говоришь. Неожиданно, — усмехнулся.
Похоже, остальные были того же мнения — семейства Стрельцовых и Саламовых давным-давно смирились с фактом, что породниться им вряд ли светит. Да и намёка на то, что между Ритой и Павлом есть какие-то, кроме рабочих, отношения, ровно до этого момента не было и в помине. А тут такой финт! Матери сидели ошарашенно притихнув, отец, выжидательно нахмурившись, смотрел на потенциального зятя. Василий Иванович удивлённо приподнял брови и, скрестив руки на груди, в молчаливом ожидании откинулся на спинку стула. Сёстры, единственные, кто был в курсе дел, с живым интересом наблюдали за реакцией Риты. И только дети притихли, ничего не понимая — просто за компанию со взрослыми.
— Понимаю, это слегка старомодно, — Стрельцов вновь повернулся к Георгию Алимовичу, — просить руки вот так, но у меня есть на это причины…
— Для начала, — не дав Павлу договорить, пробасил отец, — хотелось бы услышать мнение самой Маргариты.
И все снова устремили взгляды на неё. А спустя несколько растянувшихся секунд напряжённого молчания Рита и вовсе ощутила под столом тычок ногой — это была Алина, красноречиво приподнявшая бровь.
Значит, не бросаете слов на ветер, Павел Васильевич? Рита вскинула глаза.
— Ты меня уволил, — проговорила она, прищурившись.
Послышались негромкие охи и шепотки со стороны зрителей неожиданно для них разыгравшегося спектакля.
— Я. Тебя. Не увольнял, — делая акцент на каждом слове, произнёс Павел, ничуть не смутившись. — Ты написала заявление сама.
— Но ты его подписал.
— И ничуть не жалею об этом, — проговорил твёрдо и спокойно. — Ваша дочь достойна большего, чем заниматься нелюбимым делом, отдавая ему слишком много времени и сил, — пояснил Павел, снова обращаясь к Георгию Алимовичу.