Марш к морю

Вебер Дэвид Марк

Что делало более чем немного странным тот факт, что три насоса, приводимые в действие ветряной мельницей, в данный момент работали на полную мощность. Их шланги змеились в устье заброшенной шахты, и Арман Панер остановился прямо у входа в нее и включил фонарь на шлеме, когда из отверстия появился мардуканец.

– Привет, Нор Тоб.

Мардуканец замер в проеме, пригвожденный ярким светом. Он сжимал сундук между своими вторичными руками, в то время как одна настоящая рука несла незаряженный кавалерийский пистолет.

– Меня заставили задуматься тележки, - весело продолжил морской пехотинец.
– Если бы кто-то действительно быстро

думал и быстро работал, он мог бы убрать довольно много этого материала всего за несколько минут. Но он не смог далеко уйти с этим.

– Итак, он спросил меня, что находится прямо рядом со складом, - сказала старший сержант со своего места над входом позади мардуканца.
– Ах, ах, давайте держать эти истинные руки подальше от пистолетного кремня, хорошо?
– Она усмехнулась.
– Я чуть не пнула себя. Скажи мне кое-что, ты заставил их вырыть эту шахту только по этой причине?

– Я много лет работал на этой шахте!
– сказал бывший менеджер.
– Это было мое право!

– И когда васины прошли через ворота, ты увидел шанс воспользоваться своим "правом" в суматохе, - заметил Панер.
– Или это тоже ты устроил?

– Нет, это была простая случайность, - сказал мардуканец.
– Но я воспользовался этим шансом, когда увидел его! Послушайте, я могу... поделюсь этим с вами. Никому никогда не нужно знать. Вы двое можете взять половину этого. Черт возьми, забудьте об этом глупом ребенке - на равнинах есть города, где столько золота позволит тебе жить как королю всю оставшуюся жизнь!

– Я так не думаю, - тихо сказал Панер.
– Мне не нравятся воры, Нор Тоб, а предателей я не люблю еще больше. Я думаю, тебе следует просто уйти.
– Капитан оценил вес сундука, который нес бывший менеджер.
– Ты можешь взять это с собой, и никто не должен знать ничего другого, как ты сказал. Но это все. Пора садиться на своего цивана и уезжать.

– Это мое право, - прорычал бывший управляющий шахтой.
– Это мое!

– Послушай, - резонно сказал Панер, - ты можешь остаться в вертикальном положении или в горизонтальном. Для меня это действительно не имеет значения. Но ты не уйдешь с чем-то большим, чем то, что у тебя есть прямо сейчас.

– Это ты так думаешь!
– крикнул мардуканец и схватился за рукоятку своего пистолета.

* * *

– Я чувствую себя несколько двусмысленно по этому поводу, - сказал Панер, когда шахта снова начала заполняться.

– Не надо, - сказала Косутич.
– Его Злобность знает, что он не в убытке.

– О, нет, - сказал командир, поднимаясь вместе с ней обратно в шахту.
– Не это. Это Роджер. Как мы собираемся сказать ему?

– Я бы посоветовала нам просто притвориться, что где-то есть волшебный мешочек с большим количеством денег, - сказала Косутич.
– Я имею в виду, он никогда не должен знать, верно?

– Но как насчет Поэртены?
– спросил Панер, загружая один из ящиков на турома. Местные тягловые животные действительно были чем-то вроде дальних родственников цивана, но у них был гораздо более спокойный нрав, и этот только хныкал с печальной покорностью под тяжестью.

– Что насчет него?
– старший сержант привязала сумку ко второму турому.
– Мы говорим ему, что денег вообще нет; это просто раскрывает его творческую сторону.

– Мы не хотим, чтобы

он становился слишком изобретательным, - отметил капитан. Он сделал паузу, пытаясь оценить, перегружен ли туром с одной стороны.

– Это всегда было твоей проблемой, Арман, - сказала ему сержант, поднимая еще один тяжелый чемодан и загружая его на своего зверя.
– Ты слишком добросердечный.

– Верно, верно.
– Панер подобрал поводья своего цивана, вскочил в седло (теперь оснащенное стременами в человеческом стиле) и убедился, что крепко держит повод своего турома.
– Полагаю, мне нужно преодолеть это.

– Когда-нибудь это убьет тебя, клянусь, - сказала старший сержант, в свою очередь садясь в седло.
– Поверь мне, - добавила она, когда они направились по дороге в город.

Позади них вода поднялась над последней каменной грудой на дне шахты.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Ты знаешь, я действительно не скучал по этому, - сказал Роджер, соскальзывая с Пэтти.

– Если быть до ужаса честным, ваше высочество, - ответил Панер, вытирая пот со лба, - я тоже.

Первый день путешествия прошел без происшествий, так как рота следовала по одной из обычных караванных троп, спускающихся с гор. Однако через несколько часов после отъезда из Ран Тай они попали в обволакивающие, душные облака покрытых джунглями низменностей и снова перешли из области относительной прохлады обратно в стандартную паровую баню Мардука.

Корд и другие мардуканцы, конечно, были в восторге.

Теперь таких "других мардуканцев" было довольно много, включая недавно нанятого махаута, который взобрался на Пэтти и повел ее к линии пикета. Однако махаут и его товарищи были лишь немногими из "лагерных последователей", которых приняла рота. В течение последних нескольких месяцев караваны избегали их заявленного пункта назначения, Диаспры, поскольку продвижение варваров-боманов делало путешествие из высокогорной долины Ран Тай все более проблематичным. Город, он же речной порт, лежал на реке Частен, где она вытекала из края плато Диаспран, а Частен впадал прямо в обширный залив или внутреннее море, которое они определили по своим грубым, к сожалению, не детализированным картам в качестве своей следующей цели. Местные жители называли его К'Вэрнийским морем; для людей оно было кратчайшим путем к открытому океану, который лежал между ними и их конечной целью. Это делало Диаспру их единственной логичной промежуточной целью, и их отъезд неоднократно откладывался, поскольку хозяева караванов обращались к ним за защитой во время путешествия.

Все это объясняло, почему морских пехотинцев и их животных сопровождали два каравана флар-та и туромов, а также еще две дюжины стражников на циванах. Учитывая тяжелое вооружение морских пехотинцев и необычную тактику, а также дополнительную охрану, они могли бы отбить несколько атак.

Роджер огляделся, когда остальная часть каравана остановилась, а мардуканские охранники вышли, чтобы помочь морским пехотинцам. Одним из требований Панера было то, чтобы охранники были готовы выполнять его приказы, даже самые странные, и теперь мардуканцы начали рыть окопы, в то время как морские пехотинцы устанавливали моно-проволочные и направленные мины. Однако, как всегда, большинство обеих групп были начеку, и рабочие отряды, не колеблясь, набирали добровольцев из хаотичной толпы, которая не была привязана ни к какому конкретному каравану, а просто следовала за уходящей партией.