Марш Мендельсона на бис
Шрифт:
Я понеслась дальше.
Вскоре впереди замаячило шоссе, и я, к своей великой радости, услышала гул проезжающих автомобилей, правда, проезжали они не очень часто. Да, шоссе. Но вот какое, черт его дери? К сожалению, область я знаю не так, как Питер. Даже Хельсинки и Финляндию знаю лучше. Может, стоит заняться ликбезом и поколесить по окрестностям? Но должны же быть тут хоть какие-то указатели?
У выезда, которым воспользовалась я, не имелось ни одного. И в какую сторону прикажете мне ехать?
Вдали показался белый «жигуленок». Я вылетела на асфальт, затормозила и, не выключая двигателя, выскочила из машины, судорожно
Мужик притормозил, высунулся из окна и как-то странно меня оглядел.
– Чего? – спросил мужик.
– Питер в какую сторону?
Водитель опять как-то странно посмотрел на меня.
– Это вообще Ленинградская область? – на всякий случай уточнила я, уже сомневаясь.
У мужика глаза стали круглые, он открыл рот, потом закрыл.
– Где Питер? – рявкнула я.
Он судорожно махнул рукой в ту сторону, откуда ехал сам, и рванул с места, обдав меня ветерком. Что это с ним?
Я вернулась в свою машину, тронулась с места и только потом удосужилась себя осмотреть.
На джинсах и на куртке были пятна крови.
Это я о Колю испачкалась, что ли? Пока пистолет вынимала? И как же я теперь? Ладно, сейчас главное – добраться до города.
Я гнала по пустынному шоссе. Попадавшиеся на дороге указатели мне пока ничего не говорили. Они явно указывали направление к каким-то деревням или поселкам. А так по обеим сторонам дороги в основном шел лес. Или бескрайние поля. Куда меня завезли?!
Машин на пути практически не попадалось, и я не видела смысла еще раз останавливаться. Может, в первом населенном пункте спрошу.
Километров через двадцать я поняла, где примерно нахожусь. Именно по этой дороге мне неоднократно приходилось ездить в элитную баню, расположенную на берегу одного из озер, окруженную небольшими деревянными коттеджиками, в которых гости размещаются на ночь после утех и деловых переговоров. Наша национальная специфика. Правда, одному швейцарцу, которого туда вывезли, тоже очень понравилось (знали, кого вывозить из всех приезжавших), тем более что само место называют «русской Швейцарией». Не буду ни спорить, ни соглашаться – в Швейцарии я бываю только в городах и не могу судить обо всех ее уголках.
Поворот к бане я узнала, хотя он тоже не был отмечен никакими указателями. Может, завернуть, чтобы хотя бы позвонить – там постоянно живет персонал, меня узнают. Администраторши комплекса обладают профессиональной памятью. Но тоже не хочется давать им лишнюю информацию. Вдруг что-то прослышат про убийство в доме Ромаза? Свяжут потом со мной. Нет, не надо.
Да и что мне даст звонок? Кому звонить? Капитану Туляку? Игорю Казанскому, который наверняка вчера спустил в мой адрес все матюги? Успеется. Ему позвоню с работы, что-нибудь наплету, для начала, правда, послушаю, что он скажет. Тамарке? Нет, она наверняка еще не добралась до дома.
Ладно, теперь уж как-нибудь доеду. Вот только надо решить, где бросить машину и как не попасться никому на глаза в заляпанной кровью одежде. Хотя кто поймет, что это кровь? Уже подсохло. А куртку я могу снять. Джинсы… Куртку понесу так, чтобы прикрыть пятна. Все, конечно, не получится, но тем не менее.
По пути к родному дому я решила, что оставлю «Гранд Чероки» напротив фабрики, расположенной недалеко от моего дома. Оттуда мне до своего парадного минут пятнадцать пешком. И людей я по пути встретить не должна бы. Ну если только рабочих. Я уже не помню, что производило
Напротив проходной всегда стоит масса машин (вечером), причем всех моделей и модификаций, как грузовых, так и легковых. Надеюсь, что «Гранд Чероки» не привлечет там особого внимания, а если и привлечет, то это не мои проблемы.
Я сделала, как задумала, а перед тем, как покинуть машину, протерла носовым платком все поверхности, до которых дотрагивалась, ключ взяла с собой. Мы с Тимкой вылезли, прихватив сумку Ромаза Георгиевича, уже на улице я скинула курточку, прикрыла бурые пятна на джинсах, и мы вприпрыжку рванули к нашему дому мимо фабричных помещений. Народ, попадающийся в малом количестве, на нас с Тимкой не обращал никакого внимания.
Влетев в квартиру, я накормила оголодавшую собаку, сама приняла душ, переоделась, наскоро застирала джинсы и куртку холодной водой и оставила их в тазу отмокать, привела себя в порядок, чмокнула пса в нос, сказала, чтобы не скучал, и отбыла на работу.
Сумку Ромаза Георгиевича я зашвырнула в стенной шкаф, в котором недавно прятался Казанский, прикрыв ее многочисленными свитерами.
Глава 15
Санкт-Петербург. 14 апреля, среда
На работе, конечно, никто и подумать не мог, как бурно я провела вчерашний вечер и сегодняшнее утро, я старалась держаться непринужденно, хотя внутренне содрогалась, опасаясь неизбежных звонков. Они не преминули начаться.
Но первым позвонил тот, кого я не ожидала услышать. По крайней мере, уж о нем-то я никак не думала.
Это был Андрей Савушкин, интересовавшийся, как добралась Тамарка.
– Она еще не приехала, Андрюша, – ответила я.
– То есть как?
– Да не волнуйся ты, – сказала я Тамаркиному милому и пояснила, что она летит с пересадками и, по моим прикидкам, должна быть в Питере сегодня к середине дня. Андрюша более или менее успокоился и попросил, чтобы Тамарка тут же с ним связалась. Савушкин уже собрался со мной прощаться, когда я задала вполне невинный вопрос:
– Ты на Кипре?
– Да, конечно, – недовольным тоном ответил он.
Я спросила, когда он намерен возвращаться обратно. Андрюша хмыкнул и заметил, что для начала следует выяснить, распространяется ли и на него благородство Казанского. В любом случае у него сейчас есть дела и на Кипре.
Стоило мне распрощаться с Андрюшей, как позвонил капитан Туляк.
– Катя, где ты вчера была?! – закричал он в трубку, едва поздоровавшись.
– А по какому праву ты задаешь мне этот вопрос? – попыталась воспротивиться я, но не тут-то было, капитан меня перебил, заявив, что немедленно выезжает ко мне. Я хотела что-то возразить на тему, что у меня полно работы, но он уже повесил трубку. Мне ничего не оставалось, как позвонить вниз охране и предупредить об очередном визите капитана.