Марш по джунглям

Вебер Дэвид

– Может, позвонить им и сказать, что я занят? – спросил Роджер, не представляя себе, как его вытащат из ломаных доспехов за такой короткий отрезок времени. В исправном состоянии костюм, скрепленный изрядным количеством швов, распахивался довольно быстро – достаточно было найти нужную кнопочку. Так как броня, по-видимому, была испорчена основательно, оружейник заблокировал или просто отключил большую часть ручек управления. Оставалась, правда, альтернатива: либо вырубить ток в несколько сотен ампер, либо до умопомрачения долбить броню кулаком. Но почему-то ни одна из этих возможностей Поертену не воодушевляла. Получалось, что,

для того чтобы освободить принца, следовало снова честно и аккуратно подсоединить все контакты.

– Минуточку, ваше высочество. Сейчас я вас освобожу. Скажите им, что будете минут через десять. И добавьте, что эти «долбаные» скафандры годятся разве что в металлолом. – При этих словах мастер повернулся и стал копошиться в груде висевших у стены доспехов, добрая половина которых требовала починки.

Оружейник прошел в другой конец помещения и достал из ящика для инструментов громадный гаечный ключ, чуть ли не с метр длиной. Подтащив тяжеленную железяку к обездвиженному, закованному в броню принцу, мастер заглянул тому прямо в глаза.

– Сейчас, ваше высочество, – Поертена нервно оскалился. – Потерпите чуть-чуть.

Оружейник сделал многообещающий замах и, хрюкнув от натуги, словно кузнец молотом, со всего размаху жахнул ключом по левому верхнему бицепсу скафандра. Роджер внутренне сжался, ожидая неизбежного, но, к его удивлению, единственным результатом сокрушительного удара, вызвавшего не очень приятную вибрацию, явилось то, что соединение бронированной руки с плечом скафандра ослабло. Самой хромированной броне было хоть бы что; чего нельзя было сказать о Поертене: с трудом удержав падающий «молот», он долго потом тряс руками.

– Чертова вибрация.

С удовлетворением посмотрев на содеянное, оружейнике принялся подтаскивать ключ с другой стороны.

Под аккомпанемент такого же хрюканья и закладывающего уши лязга отсоединился правый бицепс.

– Мой кузен был прав. Он всегда мне говорил: «Раймон, пользуйся гаечным ключом», туды его в качель.

Отбросив «молот», Поертена встал на цыпочки, пытаясь добраться до образовавшейся дыры.

Просунув в брешь худую руку почти до самого плеча, мастер что-то там нащупал, отстегнул, и натяжение от шва, идущего вдоль спины, наконец ослабло. К несчастью, плечи скафандра при этом перекосились, зажав руку в щели.

– Мать твою… Принц, не могли бы вы, вот дьявол, сжать немного плечи?

Стоя в одной фуфайке посреди разбросанных на полу кусков скафандра, Роджер хихикал:

– Однако…

Дверь в оружейную комнату с визгом отворилась, и вошла женщина-сержант в хамелеоновском костюме. У женщины были длинные каштановые волосы, завязанные в пучок на затылке. Невозмутимое лицо и высокие, славянского типа скулы выдавали в ней решительную натуру. Костюм совершенно скрадывал формы тела; и только стремительная походка и ловкие движения вошедшей намекали на ее спортивную фигуру. Из приличия она даже не взглянула на полураздетого принца.

– Ваше высочество, капитан Панер просит вас пройти на капитанский мостик.

– Свяжитесь с капитаном и сообщите, что я скоро буду, – раздраженно ответил Роджер. – Вы же видите, осталось совсем чуть-чуть.

– Хорошо, ваше высочество,–учтиво сказала сержант и нажала на кнопочку своего передатчика. В это время принц стал облачаться в костюм, который терпеливо подбирал в течение последних часов. Вначале он решил было надеть военную форму,

но потом сообразил, что в ней будет слишком неудобно, и остановился на цветном спортивном костюме из хлопка. Костюм, разумеется, не предназначался для военных баталий, но настраивал на романтический лад, вызывая гораздо более приятные эмоции, чем какая бы то ни было униформа. Одеваясь, Роджер присматривался к женщине. Заметив, что ее челюсти непрерывно движутся, принц решил, что она, по-видимому, вынимает остатки пищи из зубов, но затем сообразил, что та просто еле слышно с кем-то дискутирует, – ее головной микрофон был едва различим на фоне длинной смуглой шеи.

Смахнув мнимую пылинку с плеча, принц наконец-то был готов.

Сержант открыла люк и пропустила принца вперед: в проходе его уже ожидал эскорт из двух охранников. Когда дверь захлопнулась, женщина резко обернулась к оружейнику, колдовавшему над висевшими доспехами.

– Поертена, ты колотил принца этой штуковиной? – строго спросила она.

– И в мыслях не было, – нервно среагировал мастер. – Я больше такими вещами не занимаюсь.

– А почему гаечный ключ валяется на полу?

– Ах, это… Так я и использовал его как ключ, а не как молот.

– Поертена, ты позволил себе грубо обойтись с его высочеством. Панер тебе шею намылит.

– Чертов Панер, – взъярился Поертена. – Взгляните на все это, – оружейник повел рукой. – Вы видите, висит шесть комплектов. А когда я их, по-вашему, починю? Может, Панер мне поможет? Или, может быть, вы?..

– Если вам нужна помощь, надо было об этом сказать! – Голубые глаза сержанта сверкнули. Сцепив пальцы, она неодобрительно рассматривала жалкую фигуру мастера. – Мы только что закончили с погрузкой шлюпок. У меня там две команды сидят, не зная, чем себя занять. Так я их мигом сюда пришлю.

– Нет уж, увольте. Ваша артель неуклюжих клоунов мне не нужна, – с вызовом парировал Поертена. – Каждый раз, когда мне нужна помощь, вы присылаете мне каких-то болванов, которые только все портят, а не чинят.

– Ладно, – женщина уже начала выходить из себя. – Вот что я скажу. Сейчас я пришлю вам в помощь сержанта Джулиана.

– О не-е-ет, – завопил Поертена, уже кляня себя за нытье. – Только не Джулиана!

– Всем здравия желаю! – Войдя в оружейный отсек, Джулиан направился к стоящей ближе других девушке. Похлопав ее по плечу, он крепко пожал ей руку. – Молодец. Ловко научились, – сержант кивнул головой на плазменное ружье, которое девушка уже готовилась разобрать. – Вам помочь с этим плазменным, ну, как его там?..

Шестикилограммовое плазменное ружье относилось к классу линейного автоматического оружия. К нему прилагались аккумуляторные батареи, по два килограмма каждая, позволявшие производить от трех до двенадцати выстрелов. В штатный комплект стрелка входили двенадцать таких аккумуляторов. Поскольку в походном рюкзаке умещалось до тридцати батарей, их распределяли между моряками. Пожалуй, единственная вещь, вызывавшая раздражение пехотинцев, – это нехватка боеприпасов.

Умение собирать или разбирать оружие на составные части приходило не сразу. А чтобы делать это еще и быстро, тренировались месяцами. Хитроумная конструкция плазменного ружья включала бездну мелких деталей. В оружейной комнате было шумно – шло обучение новичков из первого взвода. Сержант любил наведываться в «оружейку»: поболтать, покрасоваться, поучить юнцов уму-разуму.